Начало:
Дело Бейлиса. Хроника судебного разбирательства. Часть 1. 25 сентября 1913 г.

Дело Бейлиса.

16 октября 1913 г.

Показания экспертов

КИЕВ. Проф. Косоротов заявляет, что мнения экспертов по первым тринадцати вопросам разделились: с одной стороны оказались профессора Косоротов и Туфанов, с другой— профессора Павлов и Кадьян. Мнение Косоротова и Туфанова сводится к следующему:

1) в общем все ранения носят характер прижизненных, одни при полной деятельности сердца, другие при очень ослабленной, одно посмертное.

2) Только одна рана в область сердца безусловно смертельна.

3) Причиной смерти явилась совокупность всех ранений, а также явления задушения.

4) Первые ранения нанесены в поверхность головы и область шеи, остальные, по-видимому, отделены достаточным промежутком времени. Первое ранение в темя, давшее порядочное кровотечение, причинено, по-видимому, через фуражку, остальные когда фуражки на голове не было. Все повреждения на голове, кроме одного, довольно сильного, нанесены позже, поверхностны. Нет оснований думать, что при первых ударах по голове Ющинский потерял сознание. Между первым ранением и смертью был средний промежуток в пятнадцать минуть.

5) Швайка нумер пять, купленная по распоряжению Туфанова на базаре со сломанным концом для опыта является орудием, которым могли быть нанесены все повреждения; не исключается, однако, возможность нанесения некоторых ранений и другим орудием.

6) При причинении смерти участвовало не менее двух лиц.

7) Несомненно, что особенно первые удары в голову сопровождались жестокими мучениями.

8) Ющинский лишён половины, возможно, что и более половины всей крови, которой, по-видимому, потерял около пяти стаканов. На одежде осталось весьма незначительное ее количество.

9) Применено два вида насилия: ранения и задушение, последнее доведено до периода судорог и не могло быть причиной смерти, однако, должно было способствовать усилению кровотечения.

10) Из каких ранений выточена кровь и из каких ранений удобнее было собрать ее, нельзя определенно ответить. На левом виске кровь могла получиться брызгами, на вершине темени возможно было порядочное кровотечение. Профессор Косоротов придаёт большое значение повреждениям в шейной области, очень богатой кровеносными сосудами, однако, она очень плохо исследована при вскрытии.

 Связывая одиннадцатый и четырнадцатый вопросы, Косоротов указывает, что эксперты единогласно заключают, что в действиях преступника нельзя усмотреть особого искусства и анатомических познаний, однако, проф. Косоротов полагает, что дело не в том, как сделано, а в том, что действия фактически привели к известной цели: выпущено более половины крови.

Ответ двенадцатый. На вопрос (включён выше в тринадцатый) , входило ли в план мучение и обескровление, профессора Косоротов и Туфанов отвечают утвердительно, ибо нельзя иначе объяснить искалывание всего человека: кроме того, орудие не типично для простого убийства.

15) Руки были связаны скорее после смерти.

16) Смерть последовала приблизительно через четыре часа после принятия пищи.

17) Убийство совершено не в пещере, ибо в пещере не найдено следов крови; кроме того, в пещере тесно. На куртке и белье имеются помарки глиной. Иногда глина напитана, иногда покрыта кровью, следовательно, убийство совершено на месте, где была глина; нахождение на одежде глины и то обстоятельство, что первый удар через фуражку, которой обыкновенно в жилом помещении не носят, дают основание полагать, что убийство совершено не в жилом помещении.

18) Труп перенесен в пещеру, вероятно, когда кровь засохла, засыхание же на воздухе происходит приблизительно в течение полу суток.

19) Окоченение трупа начинается в первую четверть суток и окончательное наступает в половине или концу суток; на третьи сутки наступают признаки разрушения окоченения. В виду обескровления и низкой температуры воздуха возможны уклонения; окоченение может держаться довольно долго.

20) Можно предположить, что труп перенесен в состоянии окочения.

21) Был ли труп обмыт по нанесении ран, определенных данных нет.

Двадцать второй вопрос разрешен в связи с другим вопросом.

23) Глина, пропитанная или покрытая кровью, получилась на куртке на месте преступления.

Заканчивая доклад, проф. Косоротов отмечает, что, начиная с четырнадцатого вопроса, заключения экспертов единогласны. На вопросы прокурора отвечает, что при  нанесении ударов Ющинский находился в стоячем, несколько наклоненном положении; куртка с брызгами крови из артерии снята после ранения в левый висок. Найденные на трупе три волоса из бороды принадлежат человеку с длинной вьющейся бородой. На вопрос Карабчевского проф. Косоротов объясняет, что швайки, взятые на заводе, не подходят к характеру ранений, но подходили бы, если бы заточить концы, как на швайке нумер пятый.

Проф. Туфанов подтверждает полную солидарность с проф. Косоротовым. Спрошенный относительно исследования глины, Туфанов показывает, что исследовал ее органические свойства и нашел, что две пробы, взятые на заводе, резко отличаются от глины на белье трупа и шести проб, взятых следователем Машкевичем. Одна проба, взятая у крыльца квартиры, где теперь помещается семья Бейлиса, имеет некоторое сходство с глиной на одежде трупа, но содержит примесь извести.

 Проф. Павлов, касаясь расхождения во мнениях с проф. Косоротовым и Туфановым, указывает, что он и проф. Кадьян работают над живыми людьми, профессора же судебной медицины имеют отношение лишь к явлениям посмертным, в анатомическом театре. Основываясь на своём хирургическом опыте, проф. Павлов находит признание всех ран Ющинского прижизненными недоказанным, установление,  какая рана вызвала смерть; что же касается характера ран, то колотые раны опасны потому, что дают внутреннее кровоизлияние; потому не колотая рана не есть средство для получения крови. Проф. Павлов считает, невозможным, особенно в виду ряда ошибок при первом вскрытии, правильное определение количества потерянной крови. Возражая на мнение проф. Косоротова, проф. Павлов находит, что зажиманием рта задушить нельзя; указаний на одновременное зажимание носа нет: дыхательные тракты не повреждены.

По мнению проф. Павлова, возможно, что рот зажимали, чтобы помешать крику. На вопросы о мучительности проф. Павлов указывает, что понятие чувствительности условное: страх, сопротивление и возбуждение могут уменьшить болезненность. Ни одно ранение на трупе нельзя причислить к особо чувствительным. О полном обескровлении говорить трудно; чтобы получить кровотечение из темени, надо было держать жертву вниз головой. Множественность ранений не дает благоприятных условий для собирания крови. Входило ли в план причинение мучений и обескровление—вопрос бытовой: хирургу трудно разрешить как был убит. Первые удары были нанесены в голову; жертва сохраняла рефлексы; надо было добить. Во всяком случае, проф. Павлов не усматривает в действиях преступников разумного плана.

Во время дачи экспертами заключений демонстрируются окровавленная сорочка, тужурка, фуражка, черепная крышка покойного, швайка.

Шмаков просит занести в протокол, что проф. Павлов, говоря об уколах в бок Ющинского, сказал, что удар в ягодицу забавный, а не мучительный, не убойный, а также, что Андрюша слишком долго дрыгал и потому надо было его доколоть. Суд удостоверяет, что Павлов слов „надо было доколоть" не произносил. На вопросы Карабчевского проф. Павлов объясняет, что для выпускания крови достаточно поранения одного сосуда. На трупе в области шеи имеются значительные внутренние кровоизлияния. Убийство нужно признать зверским и жестоким. На вопросы прокурора проф. Павлов отвечает, что нанесение ран в мозг могло сопровождаться потерей сознания и уменьшением чувствительности, ослабевающей вследствие обескровления. Цель мучителей, вероятно убийство. Не зная веса Андрюши, невозможно установить количество крови в организме, В связи со ссылкой проф. Павлова на свое положение в обществе Замысловский интересуется общественным и служебным положением Павлова, заявляющего, что он понимает вопрос, как личный экзамен, и отвечает, что он лейб-хирург, 17 лет был профессором топографической анатомии, главный врач военного госпиталя, член ученых обществ.

Замысловский спрашивает, почему проф. Павлов сначала соглашался с Косоротовым, что возможность убийства в жилом помещении исключается, а теперь заявляет, что категорически утверждать не может. Павлов отвечаете, что вчера был утомлен, а теперь вследствие дополнительных мыслей несколько изменил мнение. Замысловский: «Значит сначала полное согласие, а потом вследствие дополнительных мыслей разногласие?» Проф. Павлов: „И вы измените мнение!". Замысловский просит председателя оградить его от подобных замечаний эксперта и объяснить,что он обязан отвечать на вопросы и не имеет права делать замечания. Председатель указываете Замысловскому на недопустимую форму его заявления. На дальнейшие вопросы проф. Павлов отвечает, что возможно, что глина прилипла к куртке в пещере; не вполне засохшая кровь могла смешаться с глиной.

Кадьян останавливается на пунктах разногласий с Косоротовым и полагает, что Ющинский потерял сознание при нанесении удара в левую сторону головы, но утверждать, первое ли это ранение, не может; возможно, что первое ранение в правую часть шеи, где большое внутреннее кровоизлияние по тканям достигло даже диафрагмы, однако, ранение, вызвавшее бессознательное состояние, было одним из первых. Ранения, конечно, мучительны, но повреждения не подходят под понятие особой мучительности; мучения ослабляются бессознательным состоянием, усиливаемым малокровием вследствие большой потери крови и нанесением многих ран. Кадьян этого не отрицает, хотя оснований полагать, что старались извлечь возможно больше крови, не находит: ранения головы для получения крови крайне неудобны; самые удобныя раны для извлечения крови в левом виске; говорит о планах убийц трудно-—сначала сильные удары в голову, затем беспорядочные. На вопросы защиты отвечает, что указаний на переворачивание мальчика головой вниз нет. Для получения значительного количества крови необходимы резаные раны. Трудно определить, могло ли убийство совершиться там, где нет глины. Швайка—орудие, для убийства мало пригодное.

На вопросы прокурора и Шмакова отвечает, что не обсуждался вопрос, действовали ли убийцы так, чтобы получить кровь колотых, а не резаных ран. Удары в голову были болезненны. Потеря крови большая, но точно неизвестна. Если у6ийца стремился не тронуть больших сосудов, он цели достиг. Грузенберг указывает, что в первом акте вскрытия 22 октября указано в правом виске 14 уколов, во втором число уколов не указано. Замысловский: "Если посчитать, выйдет 13". Грузенберг: "Где посчитать, в черепной крышке?". 

Председатель за пререкания делает Грузенбергу предостережение и предлагает Туфанову, производившему второе вскрытие, высказаться по поводу неясности. Грузенберг находит недопустимым объяснение эксперта в качестве свидетеля. Прокурор считает необходимым спросить. Замысловский указывает, что, хотя во втором акте итог ран не подведен, по описанию выходит 13. Кадьян объясняет, что одни считали 13, другие 14, принимая одну рану за две или один укол.

ИЗЪ ПЕЧАТИ

Отклики дела Бейлиса.

Погромная агитация.

Делу Бейлиса суждено оставить глубокий след в нашей жизни. Уже теперь каждый день можно констатировать отзвуки в провинции тех или иных подробностей процесса. Учащиеся и рабочие протестуют против кровавого навета. Врачи и врачебные общества (напр. в Костроме, Николаеве) выступили с осуждением экспертизы проф. Сикорского.

Не дремлют, конечно, и черносотенцы. В своих газетах они  искажают в погромных целях данные процесса, лгут и клевещут на целый народ. В отдельных летучках (на днях они распространялись, напр., в Минске) они прямо призывают к погромам.

Погромная агитация ведется на всех языках. «Современн. Слову» прислан из Риги первый выпуск начавшего там выходить на латышском языке гнусного лубочного романа: "Ой-гвалт, или кровавое дело в Киеве", автор которого на основах обвинительного акта сочиняет свою собственную фантастическую историю „ритуального убийства".

Издателем романа является некто Ансон, с трудом умеющий подписать свою фамилию. Он—член "Рижской артели газетчиков", которая, вернее, ея руководители Грюнфельдт, Ционель и Пиппе, управляет всем делом.

Имея в своих  руках газетных разносчиков, артель может широко сбывать свою лубочную литературу и создавать погромные настроения среди темной массы латышского населения.

Но неужели латышская интеллигенция так легко мирится с погромной агитацией среди своего народа? —спрашивает газета—Народу, защищающему свою национальную личность, следует соблюдать осторожность и в отношении к другим народам.

Еще по теме:

Дело Бейлиса. Хроника судебного разбирательства. Часть 1. 25 сентября 1913 г.
Дело Бейлиса. Хроника судебного разбирательства. Часть 2. 26 сентября 1913 г.
Дело Бейлиса. Хроника судебного разбирательства. Часть 3. 27 сентября 1913 г.
Дело Бейлиса. Хроника судебного разбирательства. Часть 4. 28-29 сентября 1913 г.
Дело Бейлиса. Хроника судебного разбирательства. Часть 5. 30 сентября-1 октября 1913 г.
Дело Бейлиса. Хроника судебного разбирательства. Часть 6. 2 октября 1913 г.
Дело Бейлиса. Хроника судебного разбирательства. Часть 7. 2-3 октября 1913 г.
Дело Бейлиса. Хроника судебного разбирательства. Часть 8. 4 октября 1913 г.
Дело Бейлиса. Хроника судебного разбирательства. Часть 9. 5-6 октября 1913 г.
Дело Бейлиса. Хроника судебного разбирательства. Часть 10. 7 октября 1913 г.
Дело Бейлиса. Хроника судебного разбирательства. Часть 11. 8 октября 1913 г.
Дело Бейлиса. Хроника судебного разбирательства. Часть 12. 9 октября 1913 г.
Дело Бейлиса. Хроника судебного разбирательства. Часть 13. 10 октября 1913 г.
Дело Бейлиса. Хроника судебного разбирательства. Часть 14. 11 октября 1913 г.
Дело Бейлиса. Хроника судебного разбирательства. Часть 15. 12 октября 1913 г.
Дело Бейлиса. Хроника судебного разбирательства. Часть 16. 13 октября 1913 г.
Дело Бейлиса. Хроника судебного разбирательства. Часть 17. 14 октября 1913 г.
Дело Бейлиса. Хроника судебного разбирательства. Часть 18. 15 октября 1913 г.
Дело Бейлиса. Хроника судебного разбирательства. Часть 19. 16 октября 1913 г. Показания экспертов
Дело Бейлиса. Хроника судебного разбирательства. Часть 20. 17 октября 1913 г. Показания экспертов