Об избирательных правах дома Романовых. Особое мнение (июнь 1917 г.) - 21 Июня 2017 - Дневник

Председателю Особого Совещания по выработке закона об Учредительном Собрании, представителем партии с.-р. М. В. Вишняком, за подписью 6 лиц, подано особое мнение по вопросу о том, должны ли члены дома Романовых пользоваться избирательными правами в Учредительное Собрание.

Основные положения этого особого мнения сводятся к следующему:

Совершенно невозможны вопросы избирательного права, т. е. вопросы по преимуществу политические, решать исключительно формально - юридическим путем; всякая революция самым фактом своего свершения влечет упразднение всех основных законов, определяющих форму правления государства. Ни при каких наворотах юридической техники невозможно провести юридически непрерывную преемственность между двумя правопорядками, разделенными друг от друга революцией.

Всякая государственная власть и в мирное время пользуется всей мощью государственно - правового авторитета прежде всего для ограждения своего существования. Тем более правомерно, чтобы Временное Правительство, осуществляющее верховную власть в согласии с народной волей, приняло меры, необходимые для сохранения добытой в борьбе свободы и фактически существующей республики.

Между тем, предоставляя членам царствовавшего в России дома права быть избираемыми в Учредительное Собрание, революционная власть не только легализует открытую агитацию в пользу монархии, но и способствует использованию в интересах династии чувств тех малосознательных слоев населения, для которых традиция прошлого приобретает особый ореол при сопоставлении бывшего величия с нынешним мученичеством».

Революционный период не только дает право, но и полагает обязанность поставить членов царствовавшего в России дома в исключительное по сравнению со всеми гражданами России положение при выборах. Такого рода исключение можно считать некоторым насилием над свободной волей избирателей. Но необходимо признать, что опасность легализованной монархической пропаганды во много раз значительнее идеологической и фиктивной опасности, которая могла бы создаться от того, что сторонники монархии имели бы повод сказать, что революция испугалась монархизма и свершила новое насилие над членами царствовавшего в России дома.

На основании изложенного члены Совещания, подписавшие особое мнение, считают необходимым в законе о выборах в Учредительное Собрание оговорить, что члены царствовавшего в России дома не могут ни избирать, ни быть избираемы в Учредительное Собрание.

Должны ли члены дома Романовых пользоваться

избирательными правами в Учредительное Собрание?

(Особое мнение члена Особого Совещания, представителя партии социалистов-революционеров М. Вишняка)

В общем собрание Особого Совещания 30 мая сего года подвергнут был обсуждению проект постановлений, представленных Комиссией об условиях осуществления активного и пассивного избирательнго права.

Последний пункт этого проекта

—«Не могут быть избираемы в Учредительное Собрание члены царствовавшего в России дома» —

не встретило одобрения со стороны большинства членов Особого Совещания, присутствовавших в общем собрании, и пункт этот Особое Совещание признало соответственным опустить.

За отъездом из Петрограда, я не имел возможности отстаивать в общем собрании 30 мая те свои взгляды, которые я защищал при обсуждении этого вопроса в заседании Комиссии, вследствие чего и прошу о приобщении нижеследующего моего „особого мнения" к отчету об обсуждении в общем собрании Особого Совещания вопроса об ограничении избирательных прав членов царствовавшего в России дома.

Мне представляется совершенно невозможным вопрос избирательного права, т. е, вопросы публично-правовые и, по преимуществу, политические, решать исключительно формально-юридическим путем. Такая приверженность к внешней легальности, представляя в революционную пору неосуществимую утопию, вместе с тем таит положительную угрозу революционным завоеваниям.

Всякая революция самым фактом своего свершения, влечет упразднение, если не всех законов, то, во всяком случае законов основных, конституционных, определяющих форму правления государства. Ни при каких изворотах техники, ни при каких изгибах юридической мысли невозможно провести юридически-непрерывную преемственность между двумя правопорядками, разделенными друг от друга революцией.
Если для законодательной или верховной власти в государстве и в мирное время не может возникать вопроса о принципиальной неприкосновенности какого бы то ни было права,— тем менее уместно считать неприкосновенными чье бы то ни было право в переходное время в процессе революционного прерыва в действующем праве, когда один правопорядок уже не существует, а другой— еще не оформился.

Всякая государственная власть и в мирное время предполагает наличность и осуществляет фактически известные способы самозащиты, пользуется всей мощью государственно-правового авторитета прежде всего для ограждения своего существования. Тем более правомерно, чтобы Временное Правительство, осуществляющее верховную власть, временно—до созыва Учредительного Собрания,—и условно — в согласии с народной волей, чтобы оно приняло такие превентивные меры, которые необходимы для сохранения добытой в борьбе свободы и формального закрепления фактической республики.

Республиканский режим Франция не помешал в условиях мирного времени издать закон, запрещающий, даже в условиях нормального законодательствования, вносить в парламент предложения об изменении республиканской формы правления (закон 14-го августа 1884 г.). Тем больше оснований и политических, юридических—в условиях, переживаемых Россией не создавать условий, благоприятствующих течениям враждебных революции, санкционирующих монархическую пропаганду и агитацию и взращивающих чувства любви и преданности к монархической идей.

Между тем, предоставляя членам царствовавшего в России дома права быть избираемыми в Учредительное Собрание, революционная власть не только официально легализует открытую пропаганду и агитацию в пользу монархии во время избирательной компании, но и способствует использованию в интересах династии чувств тех малосознательных слоев населения, для которых инерция и традиция прошлого приобретают особый смысл и ореол при сопоставлении бывшего величия с нынешним „мученичеством".

Члены царствовавшего в России дома, будучи формально кандидатами при выборах в члены Учредительного Собрания, явились бы на деле теми "черными токами“, которые, фиксируя внимание и привлекая чувство избирателей к личной судьбе „жертв" революции, самым фактом своего существования восстанавливали бы избирателей против нового строя жизни.

Некоторые члены Особого Совещания готовы допустить ограничение избирательных прав членов царствовавшего в России дома, но только после того, как Учредительное Собрание, полновластное и полноправное в выборе в форме правления России, остановилось бы на республике. Между тем совершенно очевидно, что именно тогда, по миновании острого периода революция меньше всего имела бы—и юридического и морально-политического смысла и оправдания — такого рода ограничения. Только революционный период, повелительно диктующий необходимость содержать под стражей или ограничивать свободу передвижения по стране членов царствовавшего в России дома, только он, по аналогичным политическим основаниям, дает право временному Правительству и налагает, на мой взгляд, на него обязанность поставить членов царствовавшего в России дома в исключительное, по сравнению со всеми гражданами России, положение при выборах.

Если такого рода исключение и можно считать насилием над свободной волей избирателей, то лишь в такой же мере, в какой некоторые считают насилием, напр., одно из основных требований демократического избирательного права—тайную, а не открытую „свободную" подачу голосов.

Формальная свобода грозила бы слишком тяжелыми последствиями интересам демократии, чтобы в процессе незавершенной революции остановиться перед нарушением формы. Эта угроза реальная и опасность от легализованной монархической пропаганды во много раз значительнее той идеологической и мнимой опасности, которая могла бы создаться от того, что враги революции сторонники монархии имели бы повод сказать: революция испугалась монархизма и свершила новое насилие над членами царствовавшего в России дома. Своим великодушием и благородством великая русская революции удивила мир, но, конечно, внутренне не победила и не переубедила своих врагов.

Революция может позволить государственной власти непривычную для нее роскошь нелицемерного заявления, что интересы настоящей и будущей свободы, воля народа к обеспечению нового строя властно требуют, особенно, в переходное до Учредительного Собрания время, борьбы с монархизмом, который для нас социалистов и принципиальных республиканцев всегда был, есть и будет жесточайшим бичом и врагом свободы и народа, требуют не мести и жестокости, а превенции.

На основании изложенного я считаю положительно необходимым в законе о выборах в Учредительное Собрание специально оговорить, что члены царствовавшего в России дома избираемы в Учредительное Собрание быть не могут.

Вместе с тем, полагая, что, согласно общему правилу, не могут пользоваться правом избирать те, кто лишен права быть избранным, — я предлагаю ограничить членов царствовавшего в России дома в пользовании активным избирательным правом при выборах в Учредительное Собрание, не придавая последнему ограничению практически большого значении и ни в какой мере не сравнивая его с тем исключительным значением, которое имеет в данном случае ограничение в праве пассивном.

Член Особого Совещания, Представитель партии С.-Р. М. Вишняк.
Петроград, июня 4-го дня 1917 г.

К особому мнению М. В. Вишняка присоединились:
Представитель от фронта, Член Исп. Ком. С. Р. Д. М. М. Добраницкий.
Представитель от фронта, Член Исп. Ком. С. Л и С. Д. Ю. А. Липеровский. Представитель от флота А. А. Фролов.
Представитель от Белорусского национальнаго комитета Е. А. Бруевич.

"Труд", № 73, 15 июня

Еще по теме:

Революция. 1917 год. Предисловие

.............................................................................

Распутин и царский дом

Революция. Петроград 2 марта. Великая хартия свободы

Революция. Петроград 3 марта. Отречение великого князя Михаила Александровича

Революция. Ликвидация монархии. Политическое обозрение

Революция. Подробности отречения и ареста Николай II

Революция. Март 1917 года. Николай II и Александра Феодоровна

Николай II. Последние дни царствования (из рассказов приближенных)

Великий князь Николай Михайлович об бывшем Императоре Николае II