Пребывание Их Императорских Величеств в Москве. 25 (12) апреля 1900 г. - 25 Апреля 2020 - Дневник

Высочайшее присутствие среди московского и, стало быть, всероссийского дворянства, с коим возлюбленный Государь наш вкушал Пасху, есть новое знаменательное событие, которое не может остаться бесследным для внутренней государственной крепости.

Под воздействием чуждых веяний, вытекающих из понятия демократического всеравенства, к сожалению, у нас затмилось истинное понятие дворянства и значения его в нашей истории.

Дворянство есть живой носитель государственной идеи, государственной доблести и государственной служебной тяготы. Таковым оно всегда было в истории, и таковым оно должно быть во все грядущие времена. Если бы оно исчезло, как сословие с таким именно историческим значением, или если бы даже получило превратное направление, то самым коренным образом расстроился бы наш исконный государственный уклад, и Самодержавная Воля лишилась бы такого верного и надежного орудия, которое связано с Нею самой нравственной своей природой, следующей непосредственно—без задних мыслей, и самоотверженно — с забвением собственных интересов, Верховным указаниям общенародного и государственного блага.

Своим началом дворянство восходит к киевской дружинной Руси.

„Дружинные мужи, как гласит летопись, целовали крест, чтобы стеречи честь князей, добра им хотети и за них складывать свои головы".

Вот та внутренняя идеальная связь, которая характеризует первое дружинное дворянство. Вот то знамя, с коим оно впервые выступило в Русской истории.

Геройский дух составлял его нравственную природу. Дружинники были

„львы, которые не слышали на себе ран, или же ястребы, с которыми никто не мог одолеть князя".

Как старые мужи хлопотали о том, чтобы внуков и правнуков своих не посрамить, так юные вдохновлялись славой и мужеством своих предков.

„Бог Русския земли и сынов ея в бесчестие не положил есть, ныне: же, братья, поревнуем тому вси пред чужими языки, дабы нам честь свою взятии".

Вот тот внутренний двигатель, которым жила дружинная Русь.

С возникновением заокской северной Руси киевская дружина явилась здесь во главе ее первоначального сельскохозяйственного уклада: вместе с земством строила храмы, возделывала поля и нивы и производила суд и управу.

По мере собирания московского государства, с постепенным подчинением Москве отдельных княжеств, вместе с князьями появились здесь на службе и поместные бояре.

Снова воскресли в них внутренние идеалы и нравственные мотивы, одушевлявшие киевскую дружину. Имя Великого Князя и затем Царя было святыней их сердца; Государственная доблесть была призванием их жизни; слава и заслуги предков составляли их гордость. Все государственные отправления совершались при их посредстве; из них состояла боярская дума; они были наместниками и воеводами; они отправляли великие и дальние посольства; они же всегда являлись на полях брани и бились до последней капли крови.

История говорит, что государственный интерес был для них превыше всего; в этом отношении они всегда действовали честно и неподкупно. Царское имя было для них настолько свято, что они ревниво оберегали самый титул его. Что касается их геройства, то в Орде они мужественно умирали вместе с своими князьями. Разрядная книга—есть поучительная летопись героических подвигов московского боярства или старого дворянства, и притом как родового так и служилого, возникшего в XV веке.

В новой истории остановимся лишь на нескольких фактах.

Кто составил славу Екатерининского царствования, как не дворяне— „орлы Великого Петра" —для которого, по собственным его словам, жизнь была не дорога, лишь бы жива была Россия? Не их ли доблесть ярко сияет во всех великих деяниях этой славной эпохи.

В „птенцах этих орлов", под влиянием не русского воспитания, затмилась было русская государственная идея, но не долго и они оставались под гнетом иностранного кошмара.

Кто, как не дворяне, откликнулись наконец на призыв Царя-Освободителя—к великому делу—уничтожения крепостного права? И не при их ли прямом содействии так мирно и спокойно совершилось это историческое дело? Не они ли самоотверженно и к удивлению всей Европы наделили при этом крестьян землей, совершенно отрешившись от своих интересов и не думая о своей будущности.

Тяжкая наступила затем для них эпоха. Но Царь Миротворец вновь призвал их к государственной жизни и поручил их попечительству и крестьянскую управу, и крестьянский суд, и народное просвещение, и заботы о народной нравственности и сельском благоустройстве.

Уничтожьте дворянское сословие, и на место государственной идеи и доблести выступит капитал, с его растлевающим духом, при котором общенародное благо останется в стороне, а под видом государственных интересов будут преследоваться интересы компаний.

В этом отношении уроки Европы у нас пред глазами и должны быть для нас особенно поучительны.

Московский листок (большая политическая внепартийная газета) № 102, 12 апреля 1900 г.