О революционерах. Б. Савинков - 27 Мая 2021 - Дневник

Ныне, после падения ген. Врангеля, по-видимому окончательно установилось мнение, что коммунистическая власть может быть свергнута только самим русским народом: крестьянами, казаками, рабочими, красноармейцами — путем революции. Значит ли это, однако, что, соответственно с этим мнением, изменилась психология эмигрантских кругов?

Что такое революционер?

Революционер прежде всего не начальство, не власть, а слуга народный.

Во-вторых, революционер не оратор, не теоретик, а действенный идейный работник.

В третьих, революционер — не интриган, а человек, готовый личным примером доказать свое бескорыстие и свою преданность родному народу.

Без этих трех отличительных черт, без смирения, без действенности и без готовности принести себя в жертву, революционер не есть революционер и не достоин служить России. Без этих трех отличительных черт, народ не поверит ему и усилия его останутся тщетны.

При Николае II-ом выросло целое революционное поколение. Оно наполовину растаяло в 1905— 1907 г.г. Но, и на половину растаяв, оно оказалось достаточно сильным, чтобы помочь народу свергнуть самодержавие. К несчастью, оно не оказалось достаточно сильным, чтобы воспрепятствовать реакции коммунистов. Не было лучших. Не было Сазонова, Каляева, Гершуни, Зильберберга, Дулебова, Покотилова, — тех, которые умирали за родину и свободу. Зато, худшие оказались у власти.

Что мы наблюдаем теперь?

Усвоив себе, что коммунистическое правительство может быть свергнуто только путем революции, перестроилась ли русская эмиграция в революционные общества? Отказалась ли она от своих званий, привилегий и посягательств на власть? Уразумела ли она, что преступно и недостойно, сидя в Лондоне, Париже, Варшаве, выжидать, когда народ завоюет свободу, и что долг революционера "не щадить своего живота"?

Если случилось то, о чем я пишу, если русские эмигранты забыли, что когда-то находились у власти, перестали произносить бесплодные речи, интриговать и придумывать "комбинации", если дух святой осенил их сердца, дух подвига и нелицемерной жертвы — эмиграция спасется и Россия 6лагословит ее труд. Если нет, — горе тем, кто спал в час пришествия жениха.

Еще не поздно. Еще есть время дать себе ясный отчет, что "послы", представители всевозможных "союзов", члены Учредительного Собрания и Думы - отжившие, мертвые, ненужные революционной России названия. В революции нет и не может быть никаких чинов. В революции имеет значение только революционный авторитет.

Если завтра члены Учредительного Собрания соберутся снова в Париже и снова вынесут десятка два резолюций, то от их заседаний не изменится ничего ни в Москве, ни в русской деревне. Если завтра все послы во всех орденах снова начнут писать "ноты", то от этих навиных нот не пошатнется большевистская власть.

Еще есть время понять, что каждый,—генерал, член Учред. Собрания, посол, рядовой офицер и рядовой доброволец—могут быть полезны России, полезны родному народу, но при непременном условии служить революции, а не отдельному лицу и не партии. Когда я говорю "служить революции" это значит служить трудящимся массам, жертвовать собой не за Черновское Учредительное Собрание, не за Керенского, не за Врангеля, не за Деникина и не за кого-либо еще, а за то, чего желает народ. А народ хочет мира, земли и свободы.

Народ хочет власти не партий и лиц, как бы партии и лица эти не назывались, а своей собственной, рабочей, крестьянской, казачьей. В московской или смоленской губерниях я уверен, люди смеются, когда им говорят, что за границей или иной из "представителей" демократии или России все еще произносит речи, все еще пишет ноты, все еще спорит на заседаниях, и, проводя свое время в этих занятиях, все-таки убежден глубочайше, что демократия или Россия ждут не дождутся его прибытия — ждут не дождутся, чтобы сказать ему под звон колоколов Страстного монастыря: "приди и владей нами".

Но это не только смешно. Почему те, кто из-за границы распоряжаются судьбами родного народа, не считают обязательным для себя послужить этому народу на деле, в деревне, в городе, на заводе, в лесу, работая революционно для свержения ненавистного большевистского ига?

Простит ли Россия этот эмигрантский всеобщий грех?

Возродится ли эмиграция душевно?

Или удел ее, удел в лучшем случае „спецов" и в худшем —„бывших людей?"

БОРИС САВИНКОВ

Свобода : Газ. полит., лит. и обществ. - Варшава, 1921 г. № 243, 15 мая

Еще по теме:

Б. Савинков. Довольно крови!

О революционерах. Б. Савинков

Письмо Б. В. Савинкову из Витебской губ.

О законах войны. Б. В. Савинков.

Кронштадт и монархисты. Б. В. Савинков.

Открытое письмо к социалистам-революционерам. Б. В. Савинков.