Генерал Алексеев
Часть 4
Среди имен зачинателей освобождения России имя генерала Алексеева наименее известно широким кругам русского общества, хотя недавно исполнился только год со дня смерти верховного руководителя Добровольческой Армии.
России известен верховный правитель, верховный главнокомандующий, но кто знает бывшего верховного руководителя?
Толпе нужен герой, толпа любит и помнит тех, кто у всех на устах, с лицом, запоминающимся, с именем звучным.
— У Корнилова и имя-то обещающее: Лавр,
—говорили о Корнилове даже когда он сидел в Быхове.
— Ведь имя Лавра и Георгия герою битв и смелых дел,
—пел о герое Бальмонт.
У Шкуро фамилия за себя говорит.
У Мамонтова усы, на которые можно намотать любой реввоенсовет.
Колчак в переводе с татарского—рукавица.
У Алексеева фамилия, каких много, Алексеевых в России, чуть меньше, чем Поповых и Ивановых. Имя— Михаил, отчество—Васильевич. Предки в шестой книге не записаны. Рост такой, что в любой, самой маленькой свите затеряешься.
Когда я думаю о том пути, который прошел покойный Алексеев от ротного командира армейского полка до верховного руководителя Добровольческой Армии, мне вспоминается анекдот из его жизни, рассказанный бывшим учеником Алексеева в Академии—донским атаманом Богаевским.
В Академии, где-то на примерном учении, экскадронный командир предложил профессору Алексееву лошадь. Профессор поблагодарил:
— Спасибо, мне нужно поскорее, а потому уж я пешком.
Так и карьеру, и путь к бессмертию в истории Михаил Васильевич Алексеев прошел пешком.
Корнилов и его жизнь - для Дюма, для романа.
Шкуро и Мамонтов для залихватской солдатской песни.
Алексеев—для вдумчивого историка — бухгалтера времен, течений, настроений.
Перед богиней Клио предстанет маленький, седенький генерал с портфелем и расскажет, как он из Петрограда, после речей в предпарламенте, который метко зовут предпарламентом, ушел на Дон и здесь в „Европейской"гостинице,под сводами старого дворянского дома помещиков Двухженовых, стал возрождать русскую армию.
Что было у генерала Алексеева на Дону в ноябре?
Чистый блокнот, в который он заносил по одному добровольцев, и четыреста рублей, данных на армию, каким-то Мининым наших дней, тряхнувшим мошной на все четыреста.
В мешковатом штатском костюме, с галстуком, похожим на полотенце, неумело затянутом на тонкой шее, бывший верховный главнокомандующий миллионными армиями, бывший генерал, перед которым почтительно вставал даже полковник Преображенского полка Романов, жил в Новочеркасске под псевдонимом генерала Алексеева.
Без него не обходилось ни одно заседание донского правительства. Атаман Каледин подчеркивал, что у него нет секретов от Михаила Васильевича. После его речи даже представитель крайних левых течений в донском правительстве почтительно назвал старого генерала его высокопревосходительством.
Армия вышла из блокнота генерала Алексеева, армия выросла в тысячи штыков, армия— чудо, но у генерала нет бардов и есть только один Баян — полковник Лисовой, кропотливо подбирающий каждую черточку в жизни старого дедушки новой русской армии.
А пока для освобожденной России генерал Алексеев —только икона в окне Освага без лампады неугасимой. А пока... На одном из вокзалов генерал Деникин в изумлении не нашел ни одного портрета генерала Алексеева в витрине Освага и строго сказал:
— Не слишком ли рано стали забывать генерала Алексеева. Приказываю повесить его портрет.
Следовательно, даже в окне Освага Алексеев — икона, пред которой лампады зажигаются только приказом по армии.
***
Добровольческая армия родилась на Дону в ноябре семнадцатого года, в декабре стала Корниловской, ибо в декабре прибыл в Новочеркасск Корнилов, 31 марта 1918 года стала Деникинской, но никогда и никто не звал ее по имени верховного руководителя—Алексеевской.
Говорят, что когда-то Алексеев, улыбаясь из под густых нависших унтер-офицерских бровей умными глазами, сказал:
— Лавр Георгиевич забрал у меня все лавры и все Георгии.
Я помню те дни на Дону, когда армию, чтобы не дразнить демократических гусей, звали скромно Алексеевской организацией.
Так она и осталась Алексеевской организацией.
***
В пещере
(Памяти М. В. Алексеева)
От глаз восторженных укрыт пещерою,
Светя светильником—глубокой верою,
Спокойный, ласковый мудрец над книгами
И тайн и мудрости. Звенит веригами
Он знает тайные ручьи волшебные.
С живой и мертвою водой целебною.
Явились витязи. Сверкнули латами
Из чести. Доблести. У Бога взятыми.
Мудрец с надеждою степями дикими
К своим источникам пошел с Великими...
От глаз восторженных укрыт пещерою,
При свете светоча, что светит верою,
В исканье мудрости склонясь над книгами,
Спокойно умер он, звеня веригами.
Михаил Борисов.
Донская волна 1919 №32(60), 10 ноября
Еще по теме:
Генерал Алексеев. Часть 1
Генерал Алексеев. Часть 2
Генерал Алексеев. Часть 3
Генерал Алексеев Часть 4
| 