П. А. КРОПОТКИН

КАК ТЕОРЕТИК АНАРХИЗМА

2.

Герцен в «Былом и думах» набросал удивительный портрет Бакунина, образ которого невольно восстает в памяти, когда говоришь о Кропоткине и пытаешься понять, что он хотел дать миру и что он дал ему.

«Бакунин (говорит, Герцен) имел много недостатков, но недостатки его были мелки, а сильные качества—крупны. Разве это одно не великое дело, что, брошенный судьбой куда 6ы то ни было и схватив 2—3 черты окружающей среды. он отделял революционную струю и тотчас принимался вести ее далее, раздувать, делать из нее страстный вопрос жизни»?..

«В этом человеке лежал зародыш колоссальной деятельности, на которую не было запроса. Бакунин носил в себе возможность сделаться агитатором, трибуном, проповедником, главой партии, секты, ересиархом, бойцом. Поставьте его, куда хотите. только в крайний край: анабаптистом, якобинцем, товарищем Анахарсиса Клоотса, другом Грокха Бабефа, и он увлекал 6ы массы и потрясал 6ы судьбами народов».

«Но он любил не только рев восстания и шум клуба, площади и баррикады, он любил также и приготовительную агитацию,—эту возбужденную и вместе с тем задержанную жизнь конспираций, консультаций, неспанных ночей, переговоров, договоров, ректификации, химических чернил и условных знаков. Бакунин не слишком останавливался на взвешивании всех обстоятельств, смотрел на одну дальнюю цель... Он увлекал не доводами, а желанием, он хотел верить и верил... Он шагал семимильными сапогами через горы и моря, через годы и поколения».

И когда читаешь эту характеристику Бакунина, написанную большим художником, то порою кажется. что она написана для того, чтобы нам показать, чем не был ученик его и преемник Кропоткин. Кропоткин не любил «разбирать черты действительности», чтобы в ней отделить революционное. В 1905 году он чувствовал себя солидарным с земцами и кадетами. В 6-ом 7-ом годах он не видел реакционных черт экспроприаторства.

В кровавой бойне, затеянной мировыми разбойниками, он стал рядом с презренным предателем Бурцевым. В течение 5 лет современной революции, он не разглядел революционной природы большевизма и был ближе к правым эсерам; чем к анархистам, пошедшим на соглашение с большевизмом.

«Страстныс вопросы жизни» он делал только из вопросов личной морали, а не общественной политики. Его тянуло не на «крайний край», а к середине, и к той, что была ближе к правому концу... Оттого он не рожден был «потрясать судьбами народов»,

хотя ему и выпало на долю величайшее счастье — житъ в эпоху самых исполинских потрясений общества. И эту великую эпоху он промолчал. Конечно, в юности и он любил «конспирации» и он умел идти на пролом, прикрыв плащем непогрешимую этику, и он хотел верить и другим дарил жизнетворящую веру. Иначе он не прослыл 6ы «всемирным бунтарем». Но в последние 20 лет он не только сам не верил, но и в нас убивал веру: этика закрыла перед его глазами действительность и книгой об этике он сам закрылся от той, о которой он так страстно мечтал в юности и которой не узнал тогда, когда она пришла к нему на склоне старости—от Революции.

Я. НОВОМИРСКИЙ.

Коммунистический интернационал : Орган Исполнительного Комитета Коммунистического интернационала. -  1920 №16

Еще по теме:

Петр Алексеевич Кропоткин как теоретик анархизма. Часть 1.

Петр Алексеевич Кропоткин как теоретик анархизма, часть 2

Петр Алексеевич Кропоткин как теоретик анархизма, часть 3

Петр Алексеевич Кропоткин как теоретик анархизма, часть 4

Петр Алексеевич Кропоткин как теоретик анархизма, часть 5

Петр Алексеевич Кропоткин как теоретик анархизма, часть 6

П. А. Кропоткин. К возвращению в Россию. Часть 1.

П. А. Кропоткин. К возвращению в Россию. Часть 2.

П. А. Кропоткин. К возвращению в Россию. Часть 3.

Возвращение в Россию П. А. Кропоткина (30 мая 1917 г.)

Петр Алексеевич Кропоткин - Исследователь забайкальской Сибири