110 лет тому назад, 15 (28) октября 1910 года в г. Конотопе скончался известный русский военачальник Михаил Иванович Драгомиров. Сейчас это имя основательно позабыто. Именно поэтому размещаю несколько материалов из газет и журналов столетней давности, посвященных М.И. Драгомирову в связи с 10-летием со дня его смерти.

«Дух выше материи»
 

Полувековая борьба М. И. Драгомирова из-за принципов

М. И. Драгомиров полвека руководил русской военной мыслью, завоевав себе выдающееся положение авторитетного военного педагога и исследователя по вопросам боевой подготовки войск. Военно-литературной деятельностью своей он вызвал бурю страстей, принципиальную борьбу на почве практического осуществления своих идеалов.

Полсотни лет работал он над внедрением здравого смысла в жизнь войск, полсотни лет боролся с косностью, боролся непрерывно до последних дней и умер в сущности непонятый, оставив за собою многочисленных врагов, стремящихся свести на нет полувековую деятельность этого титана русской военной мысли.

Основные теоретические положении его науки почти во всем объеме проведены в официальные наставления и уставы, но далеко еще не усвоены массой даже в сознании. Практического же осуществления своих идей он не дождался и до конца жизни боролся с противодействующей стихией. Тем не менее М. И. Драгомиров оставил неизгладимый след своей деятельности, создав логически обоснованную школу подготовки войск к бою, являющуюся руководящим светочем для будущего русской армии.

Начал свою деятельность М. И. Драгомиров в 50 годах прошлого столетия беспощадной критикой всего существовавшего тогда строя внутренней жизни войск, служебных взаимоотношении, приемов обучения, основных задач боевой подготовки и пр.

Его страстное, живое слово, смело поставленные тезисы, молодое пылкое увлечение—имело характер революционной пропаганды. Он ворвался вглубь жизненной рутины войсковых частей, нарушил установившееся многими поколениями спокойствие и вызвал целую бурю страстей. Деятельность его могла проявиться только при поддержке и сочувствии свыше. Это было время сведения счетов с старой плац-парадной системой ведения войск, канун великих реформ Императора Александра II. Во главе военного министерства стоял тогда граф Милютин, оказавший молодому, талантливому писателю полную поддержку. Но затем, все высокие сферы самой армии встретили драгомировскую пропаганду с пеною у рта.

Войсковые части представляют собою живые организмы, отличающиеся особенной инертностью. Раз установившаяся рутина взаимоотношений и внутреннего порядка прочно удерживается целыми поколениями и сдвиг в сторону требует титанических усилий. А М. И. Драгомиров именно задался целью вести борьбу с вековой рутиной, установившейся в войсках в эпоху фридриховских шпицрутенов и плац-парадов.

Безграничный произвол с абсолютным отсутствием понятия о законности, жестокость отношений, полное отсутствие уважения к личности воина, дрессировка вместо воспитания солдата, бесцельность и бестолковость обучения, извращенность понятий о задачах боевой подготовки войск, игнорирование технического совершенствования огнестрельного оружия, — все это было санкционировано жизнью войск, вошло в систему установившейся рутины и посягательство на эту рутину вызвало стихийное противодействие. Неудивительно, что несмотря на выдающуюся талантливость М. И. Драгомирова, энергию и юношескую пылкость, сохранившуюся до конца жизни, при полной поддержке в начале его деятельности высшего управления армией и при личном достижении впоследствии вершин военной иерархии, М. И. Драгомиров достиг лишь незначительных результатов, обуславливаемых неизбежностью внешнего подчинения массы официальным наказам, при скрытом противодействии темных обитателей войскового улья.

Полувековая борьба М. И. Драгомирова с косностью, с военным обскурантизмом и установившейся веками рутиной не закончилась его смертью, и, неизбежно, будет продолжаться живыми силами последователей великого военного педагога, которые должны стать на страже, дабы завоеванные М. И. Драгомировым позиции не были залиты обратной волной.

Великая мировая война, ведущаяся в настоящее, время облегчит это дело, она несомненно обновит жизнь народов во всех ее проявлениях. Нужно надеяться, что это обновление прежде всего коснется армии и тогда идеалы, выдвинутые М. И. Драгомировым, с большей легкостью проникнут во внутренний обиход жизни войсковых частей.

Драгомировская школа подготовки войск к бою основана на логических выводах теории, подтверженной практикой великого русского полководца и его «наукой побеждать». Будучи последователем Суворовских идей, М. И. Драгомиров извлек их из забытья, сделал их достоянием войск, завоевал почву для их взрощения и, продолжая самостоятельные исследования, культивировал их на почве современного состояния военного дела.

Подготовка войск по драгомировской системе трудна, а работа неблагодарна в смысле внешнего, показного проявления. Она требует от начальствующего персонала знаний, не бьет на эффект, не поддается смотрам, не дает внешних результатов и основана на сознании долга... Одним она не по силам, другим она не по нраву. Отсюда глухое противодействие и злоба.

Стоя на страже завоеванных позиций, М. И. Драгомиров неустанно, с замечательной настойчивостью всю жизнь занимался «мелочами», имеющими принципиальный характер, и не давал покоя лицемерам, стоящим непосредственно у дела и старающимся свести проводимые им и официально признанные начала к нулю, путем лишь внешнего восприятия их для смотровых эффектов. Достигши власти, он мог приказывать, и тогда характер борьбы изменился.

М. И. Драгомиров не щадил самолюбия тех, в ком видел явное противодействие или лицемерную кротость. Борьба из области принципиальной мало-помалу перешла в область страстей и личных счетов, а в войсках обновление внутренней жизни и обычаев выразилось во многих случаях лишь оболочкой со старыми дореформенными навыками и глухим, часто бессознательным противодействием новым насаждениям.

М. И. Драгомиров вероятно и не знал о размерах той злобы, которую питали к нему его антагонисты и которая проявилась во всей полноте по окончании жизненного пути этого выдающегося по таланту военного педагога. Он не оставлял своих позиций, удалившись от официальной службы и, возвратясь к военно-литературной деятельности, вновь занялся теми «мелочами» военного дела, от которых зависит осуществление его идеалов, касающихся воспитания, обучения и общего образа боевых действий войск. А враги его в это время сводили личные счеты, распространяя о нем всякие небылицы...

В наш вех всевозможных изобретений, развития техники и быстрого совершенствования смертоносных орудий, враги М. И. Драгомирова не могут простить ему основного тезиса его науки:

«дух выше материи!»

Все выводы, исходящие из этого тезиса, удивительными силлогизмами сводят к отрицанию им значения технических усовершенствований для военного дела, и его влиянию приписывают отсталость нашу от других европейских армий в применении новейших изобретений к требованиям военного ведомства.

Это вздорное обвинение основывают на том, что М. И. Драгомиров в восьмидесятых годах, в период горячки перевооружения армии новыми образцами ручного оружия, в вопросе о снабжении войск магазинными ружьями высказал взгляд, что торопиться нечего, так как только что введенный тогда образец винтовки, заряжающейся с казенной части, обладает всеми качествами отличного ружья и достаточной скорострельностью. Взгляд этот был ошибочный, но именно в этом вопросе мнение М. И. Драгомирова потерпело фиаско и не имело влияния на своевременное решение вооружить нашу армию магазинной винтовкой. Противники М. И. Драгомирова упускают это из вида, и в то же время умышленно замалчивают, что наша артиллерия обязана именно влиянию М. И. Драгомирова своевременным вооружением дальнобойными и скорострельными полевыми орудиями.

Теперь, когда техника германцев в течение настоящей мировой войны проявилась во всей своей мощи, нашлись публицисты, которые не постеснялись лягнуть память великого военного педагога упреком, что отсталость русской военной техники является следствием его ученья...

«Дух выше материи!»...

Да кто же в этом сомневается именно теперь, после применения всех новейших смертоносных изобретений, даже при условии полного неравенства технических средств воюющих сторон. Кто сомневается также и в том, что равенство вооружения и средств поражения врага является одним из условий успеха, а превосходство технических средств дает несомненное преимущество при равенстве других условий...

Враги М. И. Драгомирова возводят на него много также обоснованных обвинений.

После японской войны, так блестяще подтвердившей взгляды М. И. Драгомирова на общий образ действия войск в бою отрицательными примерами у нас и положительными у японцев, нашлись мудрецы, обвинявшие его в наших неудачах.
Он подорвал дисциплину в войсках, он враг обучения стрельбе, он запрещал применяться к местности и является первоисточником громадных потерь в бою, он подорвал веру в уставы, расшатал строй и пр. и пр.

Все это сплошное недоразумение или злостная подтасовка.

М. И. Драгомиров учил, что первый и важнейший элемент на войне есть человек и его духовная мощь. Настойчиво проводя в общее сознание мысль о высоком значении личности воина и о необходимости военно-нравственного его воспитания и индивидуального развития, он учил, что законность обращения с подчиненным, уважение к личности и удовлетворение всем положенным от казны является основанием воинской дисциплины. Это начало проведено красной нитью в соответствующие законоположения еще в шестидесятых годах прошлого столетия, но в практической жизни войск чувство законности в отношениях начальников к подчиненным прививалось весьма туго, и М. И. Драгомиров, достигши верхов власти, круто взялся за искоренение произвола, кулачной расправы и т. п. Отсюда неудовольствие и обвинения в подрыве начал воинской дисциплины. С больной головы на здоровую.

Обвинение в враждебном отношении к стрелковому делу не менее удивительно. Свергая кумиры эпохи гладкоствольного ружья, М. И. Драгомиров выдвинул на первый план обучение стрельбе, но затем постановка стрелкового обучения пошла по ложному пути в ущерб боевой подготовке. Явилось увлечение цельной стрельбой с измеренных расстояний; обучение тонкой стрельбе поглощало исключительно внимание; инспекция стрелковаго дела была поставлена в исключительные условия, общее стремление было направлено к достижению смотровых результатов, выбиванию больших процентов по стрельбе с измеренных расстояний в ущерб боевой подготовке. Создался новый кумир.

Ратуя против односторонних увлечений одной какой-либо отраслью военного образования и исходя из того, что в мирное время следует учить только тому, что нужно для войны, М. И. Драгомиров предпринял поход против увлечения цельной стрельбой и тонкостей стрельбы с измеренных расстояний.

Он требовал возможно широкого развития боевой стрельбы с неизмеренных расстояний, тактической подготовки начальствующего персонала по отношению управления огнем в бою; требовал, чтобы войска обучались стрелять при тех условиях, какие присущи в бою, чтобы принятый образ тактических действий, соблюдаемый на учениях без боевых патронов, соблюдался и при боевой стрельбе (перебежки частями со стрельбой остающихся на месте, стрельба артиллерии при наступлении пехоты и пр.), чтобы в бою попусту патронов не тратить и не увлекаться дальней стрельбой и т. п.

Настойчиво добиваясь рациональной постановки стрелкового дела, М. И. Драгомиров вызвал протесты и озлобление создателей нового кумира и всех тех элементов в армии, которым дорога была легкая сравнительно работа для достижения видимых внешних результатов, а не забота о подготовке части к бою; но именно в этой области ему посчастливилось, и к концу своей деятельности он дождался некоторых практических результатов в постановке стрелкового обучения ближе к требованиям общей подготовки к бою.
Обвинение его во вражде к стрелковому делу является странным недоразумением.

Свергая кумиры, он отводил всему подобающее место, а став на страже против новых увлечений, он вызывал самые разнообразные упреки, являющиеся плодом легкого отношения к сущности его ученья и нежелания обнять такового в целом. Легкость отношения в драгомировской науке высказалась особенно характерно после его кончины, когда многочисленные антагонисты, вырывая отдельные части из стройного целого, пытались свести к минусу полувековую деятельность столь крупного военного мыслителя, общие идеи которого ждут его практического осуществления в будущем и конечно не затрутся злобой и передержками.

Только передержкой можно объяснить обвинение М. И. Драгомирова в отрицании применения к местности. Он первый культивировал у нас идею о необходимости тщательного применения к местности, а в 1874 г. в приказе по 14 пех. дивизии писал буквально следующее:

...«Располагаться для обороны так, чтобы у вас неприятель до последней минуты кроме стрелка и пушки ничего не видел; наступать так, чтобы воспользоваться всеми закрытиями; чтобы на страдном пути наступления не потерять даром ни одного человека, ни одной лошади,— это действительно искусство, которое трудно дается, ибо может быть приобретено только при условии постоянного и неослабного внимания к тому, что перед вами делается: внимания не только начальников, но и людей до последнего стрелка, до последнего разъезда» (Том III Сборника статей Драгомирова, стр. 68—69).

Но проводя красной нитью во все время своей деятельности идею применения к местности в бою, М. И. Драгомиров постоянно был на страже основной идеи воспитания: развивать чувство самоотвержения и заглушать чувство самосохранения. Поэтому, по отношению к одиночному стрелку он настаивал, чтобы обучение применения к местности было основано главным образом на умении пользоваться местными предметами для действий из-за них огнестрельным оружием, обучать же прятаться нечего — сам сумеет. Не то по отношению войсковых частей—отделения, взвода, роты.

Тут М. И. Драгомиров требовал проявления особой заботливости и внимания к умению начальствующих лиц укрывать свои части, дабы сберечь их от напрасных потерь, и ставил вопрос сурово, возводя в этом случае всякую ошибку чуть ли не в преступление и стращая укорами совести за каждого погибшего зря.

Пора отрешиться от предвзятого взгляда на деятельность столь крупной единицы, составляющей гордость России, и в десятую годовщину кончины незабвенного учителя русской армии, совпавшей с небывалой мировой войной с врагом, значительно превосходящим нас в техническом отношении, нельзя не подчеркнуть, что с именем М. И. Драгомирова связана идея духовной мощи русской армии, обновленной в основном взгляде, что первенствующим фактором в бою является человек и его нравственный облик, что «дух выше материи».

Э. Свидзинский.

(Продолжение будет)

Еще по теме:

Михаил Иванович Драгомиров. Часть 1

Михаил Иванович Драгомиров. Часть 2

Михаил Иванович Драгомиров. Часть 3

Михаил Иванович Драгомиров. Часть 4

Михаил Иванович Драгомиров. Часть 5

Михаил Иванович Драгомиров. Часть 6

М. И. Драгомиров в Конотопе

Кончина М. И. Драгомирова

Памяти М. И. Драгомирова Часть 1

Памяти М. И. Драгомирова Часть 2

К погребению генерала М. И. Драгомирова