Андре Моруа
Как Франция проиграла войну
(Сокращенный перевод из швейцарской буржуазной газеты «Neue Zürcher Zeitung», октябрь 1940 г.)
IX.
С одного из аэродромов вблизи Версаля я вылетел в армейском самолете через канал. Сразу же после прибытия в Лондон я направился во французское посольство и оттуда в министерство информации, где я встретил много хороших знакомых: министра Дафф-Купер, его парламентского секретаря Гарольда Никольсона, являющегося одним из лучших писателей современности, и др.
Я прибыл в министерство как раз в тот момент, когда открывалась очередная ежедневная пресс-конференция. Чиновник министерства иностранных дел, председательствующий на этой конференции, представил меня присутствующим, сказав при этом:
«Так как Вы имеете поручение обрисовать нам положение во Франции, то здесь Вы имеете наилучшую возможность для этого, т. к. здесь Вы обращаетесь ко всей английской прессе».
Я не знал, что сказать, т. к. я не успел подготовиться. Но в тот день я настолько был потрясен несчастьем, постигшим Францию, и ее страшным будущим, что слова лились сами собой. Когда я кончил выступление, то все триста журналистов, бывших в зале, поднялись с мест. Я думаю, что до этого никто им не говорил с такой откровенностью о положении Франции, о том, как необходима немедленная помощь и как невозможно оказывать дальнейшее сопротивление, если Англия не пошлет нам подкрепления.
Меня проводили к Дафф-Купер. С ним было условлено, что я по радио повторю то, что перед этим говорил представителям прессы. В тот же вечер британская радиокомпания предоставила мне свое «лучшее время». Я составил послание, которое кончалось следующими словами:
«Не в 1941 году, не будущей осенью, не в следующем месяце могут наши друзья оказать нам помощь: это должно быть сейчас. Мы знаем, как отлично сражалась британская армия и воздушный флот, мы знаем, что они сделали все, что было возможно. Но сейчас настал момент, когда необходимо совершить невозможное.
Мы имеем полное доверие к нашему английскому союзнику. Мы знаем, что он готов бросить в бой все, чем он владеет. Мы просим Вас сегодня учесть значение нынешнего момента. Думайте о том, что я хочу назвать духом Дюнкерка. Перед Дюнкерком считалось невозможным оттранспортировать из полуразрушенной гавани больше 30.000 человек. Оптимисты говорили о 50.000, а на самом деле удалось снасти 350.000 человек.
Как это стало возможным? Никто этого не знает лучше, чем Вы, так еак это сделано Вами. Если Вы оживите дух Дюнкерка, то Вы сможете выиграть битву и войну... Для Дюнкерка Вы отдали каждый свой корабль. Дайте нам каждый самолет, каждого человека и каждое орудие.
Вместе мы попросим Америку, которая сейчас готова нам помочь, чтобы она в один или два месяца произвела такое количество вооружения, на которое при нормальных условиях требуются годы. Невозможно за несколько недель вооружить, обучить и перевезти через канал большую армию — говорят все эксперты. Они правы. Это невозможно. Но это должно быть сделало и это будет сделано».
Британская радиокомпания затребовала, чтобы я повторно зачитал это послание для Канады. На следующий день я выступил по радио для школьников. Я был очень усталым, но я рад был видеть, как быстро реагирует английская общественность на мой призыв. В следующие дни я получил большое количество писем, в которых речь шла об одном и том же:
«Мы хотим помочь Франции. Что мы можем сделать?»
У меня создалось впечатление, что общественное мнение страны требует от правительства решительных мер. Но одни лишь требования не могут заменить танки, самолеты и винтовки. Своим английским знакомым я говорил:
«Да, эти письма действительно захватывающие, но что вы можете дать нам на деле?»
Они отвечали:
«Если не считать канадскую дивизию, то у нас нет никаких войск, готовых к сражениям на континенте. У нас нет достаточного количества материалов, чтобы возместить все потери во Франции. Мы безусловно пошлем несколько эскадрилий самолетов, но в интересах нашей общей обороны необходимо, чтобы наши авиазаводы и порты были хорошо защищены. Если бы вы смогли продержаться до 1941 года...»
Я понял, что партия проиграна и что ни на что больше надеяться нельзя.
Французскому послу Корбену я сказал:
«Это действительно странно, что, несмотря на десятимесячное продолжение войны, англичане не имеют армии».
«Да, — ответил он, — но надо быть справедливыми. Все соглашения, которые мы заключили с ними, они с точностью выполнили. Ошибка состояла в том, что мы не потребовали от своего союзника, как это было в 1914 г., большого количества дивизий. Это факт, что мы не ставили таких требований. Миф о мощи обороны и об укрепленных линиях ослепил наш генеральный штаб и наших министров».
13 июня утренние газеты сообщили о появлении германских войск под Парижем. В тот же день одна из придворных дам мне сообщила, что меня приглашает на беседу английская королева. Как и ее народ, королева охотно сделала бы все, чтобы оказать нам помощь. Но было уже слишком поздно.
Красная звезда 1940 № 269, 17 ноября
Еще по теме:
«Кто предал Францию?». Часть 1
«Кто предал Францию?». Часть 2
Как Франция проиграла войну Часть 1
Как Франция проиграла войну Часть 2
Как Франция проиграла войну Часть 3
Как Франция проиграла войну Часть 4
Как Франция проиграла войну Часть 5
Как Франция проиграла войну Часть 6
Как Франция проиграла войну Часть 7
Как Франция проиграла войну Часть 8
Как Франция проиграла войну Часть 9
| 