Андре Моруа
Как Франция проиграла войну
(Сокращенный перевод из швейцарской буржуазной газеты «Neue Zürcher Zeitung», октябрь 1940 г.)
VIII.
С самого начала войны, в сентябре 1939 г. немецкая пропаганда была подчинена задаче отделить Францию от Англии. В течение восьми месяцев Германия настойчиво преследовала эту цель. Каждый день она повторяла французам, что они втянуты в войну англичанами, которые сами не принимают никакого участия в войне, англичанами, которые только поставляют машины, в то время как французы являются пушечным мясом.
Немцы распространяли карикатуры, на которых можно было видеть, как английский солдат толкает француза в кровавую баню, и т. д. В июне 1940 г. эта пропаганда достигла того, что эти страны не только были отделены, но и вражески настроены друг против друга. Почему?
В первую очередь потому, что этой пропаганде благоприятствовали старые предрассудки, которыми были заражены многие французы. Англия еще раньше и больше, чем Германия, была давнишним врагом французов. Во многих провинциях еще не стерлась память о столетней войне в средние века. Хотя во время мировой войны 1914—1918 гг. англичане лояльно воевали вместе с нами, но после войны возникли новые недоразумения. Англия боялась, что Франция станет слишком сильной, и поэтому с исключительной неосторожностью благоприятствовала вооружениям Германии.
«Мы, англичане, — сказал мне как-то в 1930 г. английский посол во Франции лорд Тиррель, — допустили после войны две ошибки. Сперва мы думали, что французы, выиграв войну, стали немцами, а потом мы стали думать, что немцы сверхъестественным образом стали англичанами».
Когда немцы в 1936 г., несмотря на Локарнский пакт, заняли Рейнскую область, то проникнутое пацифизмом общественное мнение Англии отказало нам во всякой поддержке. Англичане не хотели тогда понять, что сильная Германия является для них такой же угрозой, как и для нас.
Это был частично искренний идеализм, который привел англичан к тому, что Лиге наций было придано слишком большое значение. После того, как Англия, начиная с 1919 по 1939 г., спокойно паслась на своем зеленом лугу, она пробудилась после мюнхенской конференции, но было уже поздно. При вступлении в войну она не имела почти никакой армии. Это был второй успех германской пропаганды.
Французам говорили:
«Вы ведь сами видите, что англичане не имеют солдат — они будут сражаться до последнего француза».
Это было неправильно. Англия имеет лучший в мире флот и отличную авиацию. Но на континенте из-за недостатка солдат и оружия англичане могли занять только незначительные участки позиции.
«Англичане? Где англичане? Разве действительно есть английские войска во Франции?»
Такие вопросы я слышал от многих французов.
Все же общественное мнение во Франции нельзя было бы ввести в заблуждение, если бы Великобритания, по меньшей мере после объявления войны, быстро создала некоторое количество новых дивизий. Но Англия в этой войне была еще медлительней, чем она вообще бывает по своей натуре. Заказы, которые можно было бы разместить в США и Канаде, не были сделаны в достаточных размерах. Строительство самолетов по-настоящему началось только в тот день, когда во главе этого дела был поставлен лорд Бивербрук.
В марте 1940 г. французский министр вооружений Рауль Дотри узнал, что английские эксперты все еще спорят о том, какие конструкции танков пустить в серийное производство. Примерно в то же время у меня состоялась беседа с командиром армейской группы на севере генералом Биллот:
«Восемь месяцев войны, а у них только 10 дивизий! Из людей, которых они мобилизовали, можно создать по меньшей мере тридцать дивизий. Они хотят все организовать наилучшим образом. Но имеются случаи, когда лучше своевременно быть средне вооруженным, чем после войны иметь полное вооружение».
Полковник, руководившим штабом связи с английскими войсками, тоже все время беспокоился:
«Я никак не могу узнать, сколько войск англичане пришлют нам в ближайшие месяцы. Один раз мне говорят, что от сегодняшнего дня по октябрь будут присланы четыре дивизии, в другой раз говорят только об одной».
Если, с одной стороны, самолеты и летчики были совершенными, то, с другой стороны, организация военно-воздушных сил Англии была слишком сложна. На севере генерал Горт имел в своем распоряжении некоторое количество самолетов. В Шампани была расположена другая группа, состоявшая главным образом из бомбардировщиков, и, наконец, множество самолетов осталось в Англии для обороны фабрик и деревень.
Эскадрильи, расположенные в Англии, смогли принести Франции очень незначительную пользу. Они приняли участие в сражениях у Дюнкерка, так как это было близко к английскому побережью.
Битва во Фландрии привела, как и в каждой коалиционной войне, к взаимным обвинениям.
«Мы были окружены и потеряли наше снаряжение и снабжение вследствие стратегической ошибки, которая допущена не нами»,
— утверждали англичане.
«Безусловно правильно, что были допущены ошибки, но самая главная и самая тяжелая по последствиям ошибка состояла в том, что не было достаточного количества войск, и за эту ошибку вы также должны нести значительную долю ответственности»,
— отвечали французы.
Непосредственно после боев у Седана Черчилль пытался преуменьшить значение этого поражения. Он был против отступления из Бельгии и сдачи Брюсселя. Он хотел организовать контрнаступление. 26 мая Рейно приехал в Лондон, где он сделал сообщение, и в конце заявил, что если Англия не предпримет наступления, то Франция вынуждена будет отказаться от войны. Двумя днями позже капитуляция бельгийской армии ускорила отступление на Дюнкерк.
После Дюнкерка в общественном мнении Англии наступил полный разброд. Некоторые журналисты выступали против обратной посылки спасенных дивизий во Францию.
«Они не помогут французской армии, положение которой и так безнадежно, и вместе с тем они будут окончательно потеряны для обороны островов».
Ко времени битвы на Сомме во Франции находились еще 51-я дивизия, одна мотодивизия и остатки еще одной дивизии английских войск. Канадцы прибыли слишком поздно и их пришлось увезти обратно. В тот момент, когда развернулась величайшая битва этой войны, ста пятидесяти немецким дивизиям противостояли 3 английских дивизии. Кто понимает обстановку, тот поймет, что это и есть причина поражения во Фландрии. Понятно, что у французской армии тогда было чувство, что вся тяжесть войны легла на ее плечи.
После жестокого опыта во Фландрии английские генералы действительно боялись быть окруженными и инстинктивно жались к побережью. Французское командование чувствовало это и боялось последствий таких настроений. Этим самым нарушилось доверие в совместной работе обеих армий.
В начале июня настроение в обеих армиях мне казалось настолько угрожающим, что я довел это до сведения своих начальников. Я получил приказание выехать в Лондон не для информации правительства, а для того, чтобы обратить внимание английского населения на отчаянное положение Франции и объяснить ему, что, несмотря ни на что, Великобритания должна послать во Францию свой последний самолет, свой последний батальон.
Красная звезда 1940 № 269, 17 ноября
Еще по теме:
«Кто предал Францию?». Часть 1
«Кто предал Францию?». Часть 2
Как Франция проиграла войну Часть 1
Как Франция проиграла войну Часть 2
Как Франция проиграла войну Часть 3
Как Франция проиграла войну Часть 4
Как Франция проиграла войну Часть 5
Как Франция проиграла войну Часть 6
Как Франция проиграла войну Часть 7
Как Франция проиграла войну Часть 8
Как Франция проиграла войну Часть 9
| 