По материалам периодической печати за сентябрь 1917 год.
Все даты по старому стилю.
"Тень Ленина"
У входа в газету „День" А. Потресов тоном заправского балаганного фигляра выкрикивает: „Ленин приближается" и сенсационно сообщает:
„Барометр указывает на бурю, и на горизонте недаром показалась тень Ленина.
Корниловский заговор вызвал огромный сдвиг влево демократии, он нарушил то, и ранее неустойчивое, равновесие, которое за последние недели как будто бы начинало устанавливаться. Но корниловская опасность ничто в сравнении с опасностью ленинской. При настоящем соотношении сил корниловская опасность не угрожает стране непосредственными бедами. Другое дело, однако, когда речь идет об опасности нашествия гуннов ленинизма. В данном случае мы наблюдаем, как тают все силы сопротивления этому напору в среде демократии. В данном случае мы являемся свидетелями, как сознательно и бессознательно подготовляется почва для восшествия на престол большевизма.
И мы не можем молчать, мы с полным убеждением заявляем: здесь — в этом приближении большевистского царства — концентрируется весь ужас настоящего положения России".
„Корниловская опасность ничто в сравнении с опасностью ленинской"—вот вся политическая мудрость этих беспардонных мещан, в страхе перед пролетариатом бросающихся на колени перед генералом Искорениловым.
В ужасе смотрят они на политический барометр, и предвещают появление „красного призрака социализма", который на них ярмарочно-распутном языке называется в двадцатом веке „Тенью Ленина".
Ленин и новая революция
«Победа подлинной демократии в России была бы могучим толчком к победе социализма во всей капиталистической Европе».
Так пишет «Рабочий Путь»—и правильно пишет. Но рядом с этим он пишет и делает такое, что ничем иным, как «могучим толчком» к поражению демократии в России и тем самым к поражению социализма «во всей капиталистической Европе» названо быть не может.
Я имею в виду не только ту клеветническую, потакающую изменническим инстинктам демократии кампанию, которая за последние дни систематически ведется на страницах ленинского органа против эсеров.
Заслуживает внимания не столько та погромная психология, которая двигает пером в рассчете на родственную психологию сочувствующей всяким изобличениям темной аудитории, и которая, ничто же сумнящеся, при дневном свете, взывает:
«Люди, на словах называющие себя социалистами-революционерами, на деле заключают союз с корниловцами против рабочих и крестьян!».
«Большого позора, более откровенного предательства народных интересов нельзя себе и представить».
«На всех фабриках и заводах, во всех полках обсуждают вопрос о предательстве эс-эров. Обратитесь прежде всего к рабочим и солдатам эм-эрам и спросите их: одобряют ли они союз эс-эров с корниловцами? Клеймите предателей!»
Этот вульгарный и циничный призыв, напоминающий времена старой, недоброй памяти, «Искры», позорит конечно, не тех, против кого он натравливает «прежде всего рабочих и солдат», а тех, кто занимается худшей разновидностью спекуляции— спекуляцией на невежестве и стихийных инстинктах толпы.
Большого внимания заслуживает теория, та система аргументов, которой авторы и идеологи большевистской прессы пытаются осмыслить в логических терминах намечаемый ими «Рабочий Путь».
И тут красочнее и откровеннее своих соратников учитель всей «академии» Ленин. Он и последовательнее своих учеников, и смелее—почти безболезненно договаривает то, на что, кроме отважного Зиновьева, рискует далеко не все птенцы гнезда и что справедливо можно было бы из неавтентичных уст принять лишь за жалкое и безответственное «чириканье».
В фельетоне, посвященном «не худшему, а одному из лучших представителей мелкобуржуазной демократии» Ник. Суханову, Ленин ищет «корня зла» и находит этот «корень» в мелкобуржуазной, еще Марксом изобличенной, «воле большинства народа».
«В революции,—учит Ленин,—надо победить враждебные классы, надо свергнуть защищаемую ими государственную власть, а для этого недостаточно «воли большинства народа» (последние иронические кавычки принадлежат, конечно, Ленину), а необходима сила революционных классов, желающих и способных сражаться, притом сила, которая бы в решающий момент и в решающем месте раздавила враждебную силу».
«Ссылка на «волю народа» была бы достойна только самого тупого мелкого буржуа».
Не для чего останавливаться подробнее на отдельных противоречиях, в которые впадает Ленин, утверждая, например, с одной стороны, что
«все и каждый видят, знают, чувствуют, что в марте—апреле революция шла вперед, а в июль—августе она идет назад»,
а с другой стороны,—что «добровольныя уступки» меньшевиков и эс-эров, которым принадлежала гегемония среди
«революционной (простите за выражение) демократии» «начались собственно с 28 февраля, когда совет выразил доверие Керенскому и одобрил «соглашение» с Временных Правительством».
Достаточно отметить это «объяснение» истории «уступок» эс-эрами и меньшевиками их влияния, чтобы пройти дальше, не останавливаясь подробнее на разборе. Еще не успели петухи трижды пропеть с того времени, как вспыхнула революция, еще даже Москва не знала 28-го февраля о питерских событиях, а злокозненные меньшевики и эс-эры, по концепции Ленина, уже успели предать революцию и социализм.
Так пишет историю Ленин. Таков же рецепт его политической мудрости.
Ибо, если ни при каких условиях подлинная революционная демократия, без иронических кавычек, политически не вправе вступать в соглашение с кем бы то ни было, как бы революционны ни были действия определенных классов или групп,— естественно, остается лишь одна линия поведения: «свергнуть» и «раздавить» целые классы, враждебные революции.
И Ленин не останавливается перед следующим за этим шагом: он признает, что поворот политики в рекомендуемую им сторону «абсолютно невозможен без новой революции».
«Поворот здесь требуется и во всем положении власти, и во всем составе ея, и во всех условиях деятельности крупнейших партий, и в «устремлении» того класса, который их питает. Такие повороты исторически немыслимы— без новой революции».
Здесь и корень и плод всей ленинской аргументации. Здесь начало и конец замыкаются плотным, сдавливающим революцию кольцом.
Бланкистско - якобинский заговор— рекомендовался Лениным, как единственно-рациональный метод борьбы с самодержавием во времена революционного подполья. Тот же метод борьбы сохраняет свою силу для него и сейчас.
Что, в самом деле, с точки зрения анархо-коммунизма, изменилось с революцией? исчезла ли капиталистическая эксплуатаця или необходимость классовой борьбы? Или господство мелкой буржуазии сколько-нибудь предпочтительнее самодержавно-вотчинного режима?
А в таком случае почему не последовать примеру уже не раз испытанному в истории: «столько раз бывало в революциях,— поучительно напоминает опытный заговорщик —что маленькая, но хорошо организованная, вооруженная и централизованная сила командующих классов, помещиков и буржуазии подавляла по частям силу «большинства народа», плохо организованного, плохо вооруженного, раздробленного».
Ленин отлично понимает, что лелеемая им мечта о новой резолюции направится против восторжествовавшого в последнюю революцию «большинства народа», но это большинство для Ленина вовсе не добро, а зло, «не революционная, а мещански-подлая, трусливая, не избавившаяся от холопства демократия».
Якобинская смелость Ленина на слова не идет, впрочем, слишком далеко. Он восстает против «революционной (простите за выражение) демократии», идет против нее бунтом, но ответственности за то на себя не берет. Если он отказывается от выражения своей оценки грядущего против демократии восстания, то только потому, что твердо уверен, что устами его речется лишь исторически-неизбежное:
«я вовсе не касаюсь здесь вопроса о том, желательна ли такая революция, я не рассматриваю вовсе, может ли она произойти мирно и легально (в истории, вообще говоря, бывали примеры мирных и легальных революций). Я констатирую только историческую невозможность решительного поворота без новой революции».
Стоит эту «мирную и легальную» революцию, так подозрительно близко напоминающую июльскую «мирную вооруженную демонстрацию», сопоставить с теми силами, на которые возлагает свои упования бывший социал-демократ, чтобы окончательно убедиться в том, что марксизм из него выветрился 6ез следа, им и не пахнет, а на его месте воцарился безраздельно черный анархизм:
«надвигающиеся голод, разруха, военные поражения способны необычайно ускорить этим поворот в сторону перехода власти к пролетариату, поддержанному обедневшим крестьянством».
Таковы надежды Ленина. Мрачные силы социального распада и политической анархии, являющейся наиболее опасными силами демократии, являются для него источником веры в осуществление большевистской утопии о диктатура пролетариата и крестьянской бедноты.
Эти же силы дают психологическую почву и к той безудержной демагогии и погромной травле и клевете, которые расцветают ежедневно махровым цветом на столбцах «Рабочего Пути», «Рабочего», «Социал-Демократа» и т. п. и которые позволяют самому учителю возвещать
«пока рабочие и крестьяне не поймут, что эти вожди (т. е. стоящие во главе огромного большинства Советов эс-эры и меньшевики) изменники, что их надо прогнать, снять со всех постов, до тех пор трудящиеся неизбежно будут оставаться в рабстве у буржуазии».
Рабочие, солдаты и крестьяне, сознательные и бессознательные, остановитесь и призадумайтесь:
куда ведут страну и революцию такие «учителя»?
Чье дело делает Ленин?
С демократией он или против нее?
И если не место апологету восстания против демократии в рядах демократии, то да извергнет она его из своей среды, ибо претендующий быть учителем народа—социалистом может и не быть, но демократом быть обязан!..
МАРК ВИШНЯК.
Дело народа 1917, № 153 (13 сент.).
К событиям 3—5 июля
Предварительное следствие по делу о событиях 3—5 июля закончено. Вчера следственные власти приступили к ознакомлению обвиняемых с добытыми следствием материалами. Первому следственные материалы была предъявлены Троцкому.
Как только предъявление следствия обвиняемым будет закончено, немедленно приступят к составлению обвинительного акта, что возложено на наблюдавшего за следствием тов. прокурора Репнинского. Предполагают, что дело можно будить поставить на суд не позднее конца сентября.
Образованная два дня тому назад комиссия по проверке законности содержания под стражей арестованных по делам 3—5 июля закончила обследование всех тюрем столицы. Комиссия установила, что всего в тюрьмах содержится 87 чел. привлекаемых в качестве обвиняемых по делу о восстании 3—5 июля. Кроме того, имеется еще 12 заключенных, четверо из которых отбывают наказание по приговорам временных судов за участие в вооруженной толпе, а трое числятся за разными комиссиями, расследующими события 3—5 июля.
Комиссия пришла к заключению, что нет ни одного случая содержания под стражей без законных к тому оснований.
***
Параллельно с общим следствием по делу большевиков, как известно, специальная комиссия производила следствие об участии в вооруженных выступлениях 3-5 июля воинских команд. Работа этой комиссии также закончена и ею предъявляется обвинение ряду воинских чинов.
К ответственности привлекаются группы воинских чинов следующих частей: гв. московского полка, 180-го запасного пехотного полка, запасного броневого дивизиона и 1-го пулеметного запасного полка.
Из числа этой категории обвиняемых при последнем массовом побеге с гауптвахты 2-го комендантского управления бежали 24 человека—11 нижних чинов гв. московского полка, 8 нижних чинов 188-го пех. зап. полка, 4 человека из зап. броневого дивизиона и 1 из первого пулеметного полка рядовой Жилин.
Ленин и Зиновьев
Министр внутренних дел А. М. Никитин в виду полученных сведений о приезде в Петроград Ленина отдал распоряжение инспекторам милиции о принятии мер к его задержанию.
Милиции предписано принять все меры к задержанию Ленина до открытия демократического совещания или хотя бы при входе на это совещание. Но арест ни в коем случае не может быть произведен, согласно указанию министра внутренних дел, в самом заседании демократического совещания.
Ленин и Зиновьев
Министром-председателем Ф. Ф. Керенским послана на имя прокурора палаты следующая телеграмма:
"Прошу выдать ордер комиссару Временного Правительства над управлением бывшего петроградского градоначальства о задержании и аресте обвиняемых по 100 и 108 ст. ст. угол. улож. гг. Ленина и Зиновьева".
Судебным следователем по особо важным делам Александровым в связи с этим распоряжением отдано следующее распоряжение:
Начальнику петроградской милиции. В. И. Ульянов (Ленин) и О.-Г. А. Апфельбаум (Зиновьев-Радомысльский), привлеченные в качестве обвиняемых в преступлениях, предусмотренных 51, 100 и 108 ст. ст. угол. улож., подлежат в порядке 589 и 590 ст. ст. угол. улож. судопроизв. приводу к следствию (Фонтанка, 16) для допроса в качестве обвиняемых.
В виду полученных сведений о пребывании означенных лиц в Петрограде прошу сделать распоряжение о розыске названных лиц и о приводе их для допроса в качестве обвиняемых".
14 сентября всем комиссарам милиции сделано соответствующее распоряжение.
Еще по теме:
Революция. 1917 год. Предисловие
.............................................................................
Не защищайте М. Горького (июль 1917 г.)
Грядущий хам уже пришел и справляет свое обывательское торжество (июль 1917 г.)
Безумие, бесчестие и предательство на фронте (июль 1917 г.)
Новые разоблачения Ленина и большевиков (июль 1917 г.)
Дело Ленина и других большевиков (июль 1917 г.)
Кризис власти (июль 1917 г.)
Отношение к большевикам в Сибири (июль 1917 г.)
Дело Ленина (июль 1917 г.)
Где Ленин? (июль 1917 г.)
Дело Ленина и других (по данным прокурора петроградской судебной палаты)
Расследование по делу Ленина и прочих германских агентов (июль 1917 г.)
Пресса о Ленине и большевиках (август 1917 г.)
Ленин и К°. (конец августа 1917 г.)
Ленин и новая революция (сентябрь 1917 г.)
| 