Война. Улица в Амьене

Вести о войне между Германией и Францией

22 ноября - 2 декабря 1870 г

Взятие Тионвиля

«Пруссаки расположили пятнадцать батарей вокруг города; 22 ноября они открыли огонь. Бомбардирование в первый день продолжалось до семи часов вечера. Потом 23-го почти целый день выстрелы не умолкали. 24 ноября в одиннадцать часов утра на одной из башен Тионвильского собора был повешен белый флаг и парламентер отправился в прусский лагерь, прося перемирия на 24 часа, чтобы иметь возможность в это время вывести из города женщин и детей.

Пруссаки отказали в этом. Тогда решили сдать город, и в пятницу 25 ноября, около одинадцати часов утра, пруссаки вошли в город. Пруссаки, батареи которых были устроены на расстоянии одного километра от города, с первого дня осады стали бросать гранаты в город и вероятно они все целились в башню Тионвильской церкви, потому что дома около этого здания сильно пострадали от бомбардирования и даже многие из них совершенно разрушены.

Одна сторона домов на Госпитальной улице совершенно разрушена. Теперь приведено в известность, что 100 домов в Тионвиле сильно попорчены, а тридцать совершенно разрушены. Церковная крыша сожжена, а башни весьма много пострадали; одна граната повредила церковные часы.

Гарнизон Тионвиля состоял из 6,000 мобилизированной национальной гвардии, вольных стрелков и национальной гвардии и весь этот гарнизон был взят в плен. Из всего гарнизона были обявлены военнопленными только линейные войска, а остальная часть гарнизона была распущена по домам. В городе оказалось только девять человек ранеными и убитыми и в числе их одна дама, у которой осколком бомбы оторвало голову.

***

— Вступление немцев в Амьен описано в «Тimes» следующим образом:

«27 ноября, в 10 часов вечера, амьенский общинный совет решился сдать город, но несмотря на такое решение, до 10 часов позволял вступать в город небольшим отрядам с оружием и боевыми запасами, вследствие чего последние, сложенные в мэрии, достались в руки неприятеля. На следующее утро, в 3 1/2 часа, забили сбор и до 6 часов продолжалось всеобщее бегство.

Железными дорогами пользовались для перевозки войск, а потому для публики сообщение по ним было прервано до самого Ганже. Войска, в своем беспорядочном бегстве, побросали множество заряженных ружей; собравшиеся на станции уличные мальчишки подняли ружья и стали стрелять; три мальчика были убиты при этой забаве. Наконец шалунов уняли и в городе воцарилась мертвая тишина. Вдруг кто-то опрометью вбежал ко мне в комнату объявить, что идут уланы. Действительно, вскоре явился взвод из 12-ти человек, при одном офицере, а вслед затем стала вступать в город пехота и кавалерия, настроившаяся на соборной площади.

Накануне французы очень храбро дрались, особенно моряки и стрелки. Последние были буквально истреблены прусской артиллерией. Амьенские рабочие были сильно раздражены против городского начальства, сдавшего город, и принялись было строить на улицах баррикады. Префект поспешил уехать; мэр растерялся; генерал, командовавший войсками, находится в Аррасе».

***

— В «Dailу Nеws» пишут между прочим следующее:

«Кажется, мы скоро дождемся конца. Армия Кератри, о которой до сих пор носились самые разнообразные слухи, наконец заявила о своем существовании. Численность армии Кератри весьма значительна. Кроме 10—12,000 человек, находившихся в Ле-Мансе, к ней принадлежит еще довольно значительный корпус, состоящий из 30,000 челов. мобилей, которые разбросаны по небольшим селам и деревням в качестве гарнизона.

Конлийский лагерь теперь довольно хорошо укреплен. Редуты и рвы почти уже окончены; гарнизон конлийского лагеря должен состоять из 65,000 чел.; 30,000 чел. уже прибыли в конлийский лагерь. Остальные 35,000 также скоро туда прибудут. В Конлийском лагере чувствуется большой недостаток в офицерах, так что в настоящую минуту морские офицеры занимают в полках высшие должности.

***

— По поводу вступления генерала Гебена в Руан в «Государственный указатель» пишут:    

«Вступление наших войск в Руан, лежащий близ устьев Сены, недалеко от Гавра и Атлантического океана, имеет важное значение для всех северных департаментов Франции, которые теперь совершенно отрезаны от остальной части ее. Занятие Руана сделало почти невозможным организацию военных сил на севере Франции. В стратегическом отношении, Руан — едва ли не важнейший из северных городов; в нем сходятся две железные дороги: одна— ведущая в Гавр и Диепп, и другая—к Парижу; с занятием немцами этого преддверия Нормандии, подвоз французам боевых запасов со стороны моря делается невозможным. Точно также и судоходство на Сене должно будет на время прекратиться».

***

— В «Gazettе de Frаnce», сообщают следующие подробности об учреждаемых турским правительством военных лагерях в различных местах Франции. Г. Гомбетта разделил всю Францию на одинадцать лагерей, в которых должны собираться все жители, способные носить оружие, для исполнения декрета о поголовном ополчении. В четырех лагерях будет по 250,000 человек в каждом, т. е. всего милион вооруженных людей. Затем, в семи лагерях, будет собрано по 60,000 солдат. Значит, во всех лагерях, в совокупности, будет 1.400,000 человек, независимо от запасных полков и корпусов, ныне уже действующих, что все вместе составит около трех миллионов солдат, а с национальной гвардией всего должно образоваться во Франции от 7-ми до 8-ми миллионов вооруженных людей.

***

— Из Тулона сообщают что вице - адмирал Журьен-де-ла-Гравьер назначен главнокомандующим средиземным флотом, который в настоящее время образуется на тамошнем рейде. Линейный корабль «Людовик XIV», который был разснащен, вследствие потребностей национальной обороны, теперь снаряжен. Торопятся с снаряжением плавучей батареи № 9, которая будет содействовать обороне Лиона. Шесть канонирских лодок, долженствующих образовать луарскую флотилию, уже находятся на пути.—По словам «Gazettе de Cаmbrai», французские власти получили приказание повсеместно забирать рогатый скот, чтобы он не доставался в руки пруссаков.

***

— В газету «Nеuе Frеiе Рresse», пишут из Берлина, что король прусский получил на днях письмо от г. Эмиля Олливье, который заклинает короля прекратить наконец войну. Наполеоновский министр говорит в этом письме, что он, Олливье, был главнейшей причиной войны и поэтому считает себя вправе обратиться к королю с подобным увещанием. Так как его, более чем кого-либо, Франция должна проклинать за войну, то он поэтому обращается к победителю с просьбой заключить сколько- нибудь сносный и непозорный для Франции мир, в противном случае, он докажет миру, кто есть настоящий нарушитель спокойствия Европы.

***

— «О последних победах прусских войск вокруг Орлеана», в берлинских газетах напечатаны, 27 ноября (9 декабря), следующие разъяснения:

«Дальнейшие военные действия из Орлеана начались 24 и 25 ноября (6 и 7 декабря) и почти немедленно затем произошли столкновения с неприятельскими войсками, которые частью принадлежат к луарской армии, частью вызваны поспешно с запада, из конлийского лагеря, для прикрытия Тура. Те же войска большей частью старались, по-видимому, преградить близь Мёнга и Божанси дорогу подвигающемуся, по правому берегу Луары на Тур, отряду армии великого герцога мекленбург-шверинского, но были разбиты на голову 25 и 26 ноября (7 и 8 декабря).

Командует этим отрядом действительно начальник принадлежащего к луарской армии 16-го корпуса, генерал Шанзи, но другие, присоединившиеся к нему с тех пор корпуса, до сих пор, кажется, не входили в состав луарской армии. Зато при Сальбрисе и Невуа, очевидно, были в огне только солдаты луарской армии. Сальбрис—городок, в 8 милях к югу от Орлеана, на дороге, ведущей из Орлеана в Вьерзон и Бурж, а Невуа, также милях в восьми от Орлеана, на правом берегу Луары, вверх по ее течению, село, на расстоянии какого-нибудь часа езды от Жиена, города, где железная дорога, ведущая из Парижа через Монтаржис, Кон, Невер и проч., на юг, врезывается в Луарскую долину.

Итак, войска наши выступают из Орлеана по трем направлениям: вниз и вверх по течению реки на правом берегу Луары и прямо на юг, через Солонью, и если быстрота движений последних трех дней не изменится, то войска скоро доберутся до важной шерской линии, обозначенной тремя пунктами: Туром, Буржем и Невером».

***

В «Independance Belge» помещен протест, подписанный генералами, штаб и обер-офицерами, в числе более ста человек, находящимися в Гамбурге и Альтоне. Вот текст этого протеста:    

«Гамбург и Альтона, 20 ноября (2 декабря) 1870 года. Господину главному редактору газеты «Independance Belge». В то время, когда страна наша употребляет энергические усилия для отражения иностранца, бонапартистская партия старается поселить раздор, распространением слуха о восстановлении империи с помощью французской армии, находящейся в плену в Германии. Мы, военнопленные, протестуем против подобных происков и объявляем, что ни теперь, ни впоследствии, мы не присоединимся к предприятию этого рода, начатому против воли народа. Имеем честь покорнейше просить вас напечатать этот протест. Примите и пр.».

Следуют подписи.

***

Кореспондент «Independance Belge» высказывает следующее мнение о деятельности Гамбетты:

«Как известно, многие из французских газет явно враждебны правительству народной обороны и, в особенности, лично Гамбетте. Но для того, чтоб оценить по достоинству значение этой вражды, нужно принимать в соображение относительное влияние и число подписчиков каждой из французских газет. Иначе, читая резкие выходки против Гамбетты, в Европе могут подумать, что Францию только силой можно подчинить суровым республиканцам, что она протестует и стонет под гнетом поголовного ополчения, налогов, вызванных войной, и других энергических мер, предпринятых Гамбеттой для спасения отечества.

Но в чем же состоят принудительные средства? Где жандармы, полицейские, генеральные прокуроры, наблюдающие за исполнением республиканских декретов? Чем же заставляет Гамбетта Францию подчиняться его воле? Он даже не велит конфисковать нападающих на него газет. Его декреты исполняются; налоги уплачиваются и, чтобы ни говорили помянутые газеты, все это делается безропотно.

«Выборов! выборов!» кричат органы известного оттенка. «Учредительное собрание в каком бы то ни было виде, лишь бы оно взяло управление в свои руки!»

Иными словами: нужно пустить в ход все мелочные интересы против великого народного дела, заключить мир во чтобы то ни стало, и затем ждать короля, которого назначит Франции европейский конгрес. Но ни один француз не желает мира ценой дробления Франции и унижения нации. Иначе, что же бы мешало общинам,—если правда, что они изнемогают под тяжестью жертв—что же мешало бы им присылать в Тур протесты, выражать свои чувства устами муниципальных советов? И, наконец, почему же известные газеты, выдающие себя за органы общественного мнения, не приводят никаких документов в подтверждение своих слов?

Печать теперь свободна во Франции,—этого нельзя отрицать. Почему же общины не пользуются этим для заявления о своем стремлении к выборам и миру? Если же ничего подобного не делается, значит все желают войны. А если желают войны для полного освобождения Франции, то правительству следует давать средства к тому. Вот ему и дают и солдат, и денег; вот почему никто не ропщет ни на какие поборы. Если б вся Франция не была такого мнения, разве стала бы она беспрекословно повиноваться человеку, который не имеет собственно никакого законного права распоряжаться ее судьбой?»

Всемирная иллюстрация, № 101 (5 декабря 1870 г.)

Еще по теме:

Вести о войне между Францией и Пруссией

Вести о войне между Францией и Пруссией. Войска сторон

.............................

Вести о войне между Германией и Францией. Из Парижа (ноябрь 1870 г.)

Вести о войне между Германией и Францией. 22 ноября - 2 декабря 1870 г

Вести о войне между Германией и Францией. 1-7 декабря 1870 г