По материалам периодической печати за июль 1917 год.

Все даты по старому стилю.

Дело Ленина и Ко

Комитету журналистов при Временном Правительстве доставлено за собственноручной подписью члена 2-й Гос. Думы Г. Алексинского и шлиссельбуржца Л. Панкратова следуюшее письмо:

«Мы, нижеподписавшиеся, Григорий Алексеевич Алексинский, бывший член 2-й Гос. Думы от рабочих города Петрограда, и Василий Семенович Панкратов, член партии социалистов - революционеров, пробывшие 14 лет в Шлиссельбургской каторжной тюрьме, считаем своим революционным долгом опубликовать выдержки из только что полученных нами документов, из которых русские граждане увидят, откуда и какая опасность грозит русской свободе, революционной армии и народу, кровью своей эту свободу завоевавших.

Требуем немедленного расследования. Г. Алексинский, В. Панкратов. 4-го июля, 1917 г. Петроград».

При письме от 16 мая 1917 года, за № 3719, начальник штаба верховного главнокомандующего препроводил военному министру протокол допроса, от 28 апреля этого года, прапорщика 16 Сибирского стр. полка Ермоленко. Из показаний, данных им начальнику разведывательного отделения штаба верх. главнокомандующего, устанавливается следующее:

«Ермоленко переброшен 25 апреля сего года к нам в тыл на фронт 6 армии для агитации в пользу скорейшего заключения сепаратного мира с Германией. Поручение это Ермоленко принял по настоянию товарищей. Офицеры германского генерального штаба Шидицкий и Люберс ему сообщили, что такого же рода агитацию ведут в России агенты германского генерального штаба председатель украинской секции «союза освобождения Украйны» А. Скоропись-Иолтуховский и Ленин.

Ленину поручено стремиться всеми силами к подорванию доверия русского народа к Временному Правительству. Деньги на агитацию получаются через некоего Свендсона, служащего в Стокгольме при германском посольстве. Деньги и инструкции пересылаются через доверенных лиц».

Согласно только что поступившим сведениям, такими доверенными лицами являются

в Стокгольме:

большевик Яков Фюрстенберг, известный более под фамилией «Ганецкий», и

Парвус (доктор Гельфант);

в Петрограде:

большевик прис. пов. М. Ю. Козловский,

родственница Ганецкого — Суменсон, занимающаяся совместно с Ганецким спекуляцией, и другие.

Козловский является главным  получателем немецких денег, переводимых из Берлина через «Дисконте-Гезельшафт» на Стокгольм «Виа-Банк», откуда на Сибирский банк в Петроград, где в настоящее время на его текущем счету имеется свыше 2.000,000 руб.

Военной цензурой установлен непрерывный обмен телеграммами политического и денежного характера между германскими агентами и большевистскими лидерами (Стокгольм - Петроград).

В особом примечании к своему письму Г. Алексинский и В. Панкратов сообщают:

«По техническим условиям подлинные документы будут нами опубликованы дополнительно».

Речь, № 157, 7 июля

К разоблачению

Разоблачение связи большевистских лидеров с немецким правительством, покупавшим их услуги, поднимает ряд чрезвычайно серьезных вопросов.

В распоряжении гг. Алексинского и Панкратова находятся документы, рассматриваемые ныне правительством и представителями организованной демократии, причем из газет известно, что правительству ни документы эти, ни самый факт предательства, совершенного большевистскими лидерами, известны до сих пор не были.

А между тем среди документов, изобличающих Ленина с товарищами, имеется «Протокол от 16-го мая 1917 года за № 3.719» («Русск. Ведом.», № 152-й), в котором значится:

"Начальник штаба верховного главнокомандующего препроводил военному министру протокол допроса от 28-го апреля прапорщика 16-го сибирского полка Ермоленко" и т. д.

Дело о подкупе «политических деятелей» официально возникло, таким образом 10 недель тому назад, и о нем во всяком случае, знали кроме контрразведки, начальник штаба главнокомандующего и военный министр или его заместитель. Каким же образом не знало о нем правительство?

Если бы дело шло об обыкновенном, среднем немецком шпионе, военное ведомство могло бы удержать секрет в тайниках контрразведки до выяснения всех подробностей. Но подкуп вождей большой политической партии, деятельно влияющей на ход событий в стране, конечно, к таким будничным шпионским делам не относится. Поэтому и протокол допроса за № 3.719 был начальником штаба направлен не к начальнику контрразведки, а к военному министру. Каким же образом не дошел он до сведения хотя бы главы правительства?

Ведь если бы правительство было вовремя осведомлено, разлагающая работу оплачиваемых немцами большевиков была бы, возможно, ликвидирована уже давным-давно.  

Надеюсь, что следственная комиссия выяснит и этот пункт.

Читатель.

Русские Ведомости, № 153, 7 июля

Дело Ленина

При обыске особняка Кшесинской найдены документы, имеющие отношение к делу Ленина.
Документы отправлены в контрразведочное бюро.

***

— «Р. Сл.» передают, что среди 236 телеграмм, копии с которых в связи с делом Ленина сняты контрразведкой, многия за подписью жены Ленина, Ульяновой, и г-жи Колонтай.

***

В последнее время Ленин жил в Финляндии, на станции «Нейвола», на даче у другого большевистского деятеля, Бонч-Бруевича.

3-го июля, в 6 ч. 45 м. утра, Ленин выехал из Нейволы в Петроград, в сопровождении своего личного секретаря Савелова.    

Передают, что приезд Ленина в Петроград был связан с полученным распоряжением по устройству вооруженной демонстрации, которая была назначена на пятницу, но, в силу благоприятно сложившейся политической обстановки в связи с уходом министров к.-д. и распадением временного правительства, была ускорена.

Гнусные клеветы черносотенной газеты и Алексинского

Газета «Живое Слово», явно черносотенного характера, напечатала сегодня низкую, грязную клевету на Ленина.

Газета «Правда» не может выйти вследствие разгрома ее ночью на 5 июля юнкерами; поэтому с подобным опровержением грязной клеветы выходит задержка.

Пока мы заявляли, что сообщение «Живого Слова» есть клевета, что Чхеидзе звонил в ночь на 5 июля во все большие газеты, прося не печатать клеветнических погромных статей. Большие газеты исполнили просьбу Чхеидзе, и 5 июля ни одна, кроме грязного «Живого Слова», не напечатала гнусной клеветы.
Алексинский же настолько известен как клеветник, что его не допустили в Исполн. Комит. Совета, пока он не реабилитирует себя, т. е. не восстановит своей чести.

Граждане. Не верьте грязным клеветникам—Алексинскому и «Живому Слову».

Сразу видна клевета «Живого Слова уже вот из чего: «Живое Слово» пишет, что 16 мая письмо (за №3719) к Керенскому об обвинении Ленина было послано из штаба. Ясно, что Керенский обязан был бы тотчас арестовать Ленина и назначить правительственное следствие, если бы он верил хоть минуту в серьезность обвинений или подозрений.

Н. Ленин

Письмо т. Козловского

Председателю Центрального Комитета Совета Рабочих и Солдатских Депутатов.

Уважаемый товарищ!

В газете «Живое Слово» от 5 июля 1917 г., в сообщении под заголовком «Ленин, Ганецкий и Ко—шпионы», сказано, что «доверенными лицами германского генерального штаба» в Петрограде являются «большевики, присяжный поверенный М. Ю. Козловский» и др., и что «Козловский является главным получателем немецких денег, переводимых из Берлина через «Дисконте-Гезельшафт» на Стокгольм «Виа Банк», а отсюда на Сибирский Банк в Петрограде, где в настоящее время на его текущем счету имеется свыше 2.000.000 руб. Военным цензором установлен непрерывный обмен телеграмм политического и денежного характера между германскими агентами и большевистскими лидерами».

Не входя в политическую оценку этой гнусной клеветы, считаю необходимым, как член Ц. К. Совета Р. и С. Депутатов, сделать нижеследующее заявление:

1)    Никаких сношений с кем-либо из агентов германского генерального штаба у меня не было.
2)    На текущем счету в Сибирском или в каком-либо другом банке 2 миллионов руб. я никогда не имел. Вся сумма, имеющаяся у меня на текущем счету денег, не превышает нескольких тысяч рублей.
3)    Получателем «немецких денег из Берлина на Стокгольм» или другим каким-либо путем я никогда не состоял.
4)    Никаких телеграмм «политического или денежного характера» германским агентам я не высылал и от них не получал.

Обращаясь в Ц. К. Советов Р. и С. Депутатов, в вашем, товарищ председатель, лице с настоящим заявлением, я вместе с тем выражаю полную готовность во всякое время дать Центральному Комитету С. Р. и С. Депутатов соответствующие и исчерпывающие об’яснения в случае надобности в том.
5 июля 1917 г.

М. Ю. Козловский.

(Это заявление сегодня оглашено было в Исп. Комитете Совета Р. и С. Д. явившимся туда т. Козловским.)

Новое дело Дрейфуса?

Не хотят ли кое-какие «вожаки» нашего генерального штаба повторить дело Дрейфуса?

На эту мысль наводит возмутительно-наглая и дикая клевета, напечатанная в «Живом Слове» и подробно разобранная нами в другом месте.

Французский генеральный штаб в деле Дрейфуса печально и позорно ославил себя на весь мир, прибегая к неправильным и нечаянным и прямо преступным мерам (подлым) для обвинения Дрейфуса.

Наш генеральный штаб проявил себя «в весе» против большевиков, кажется, первый раз публично через...— это страшно, это знаменательно, это неправдоподобно — через черносотенную газетку «Живое Слово», в которой напечатана явная клевета, что Ленин шпион, и это сообщение начинается со следующих слов:

«При письме от 16 мая 1917 года за № 3719 начальник штаба Верховного Главнокомандующего препроводил военному министру протокол допроса» (Ермоленки)...

Разве же мыслимо, при сколько-нибудь правильном ведении дела, чтобы протоколы допроса, принадлежащие штабу, печатались в черносотенной прессе до назначения следствия? Или до ареста подозреваемых?

Штаб ведает разведкой. Это неоспоримо. Но разве мыслима разведка, когда документ, 16 мая посланный, давно Керенским полученный, не Керенским пускается в ход, а черносотенной газеткой??
Чем это отличается, по существу дела, от приемов в деле Дрейфуса?

ОТ ИСПОЛНИТЕЛЬНОГО КОМИТЕТА СОВЕТА

РАБОЧИХ И СОЛДАТСКИХ ДЕПУТАТОВ

В связи с распространением по городу и проникшим в печать обвинениями Н. Ленина и других политических деятелей в получении денег из темного немецкого источника, Исполнительный Комитет доводит до всеобщего сведения, что им по просьбе представителей большевистской фракции образована комиссия для расследования дела. В виду этого, впредь до окончания работ комиссии, Исполнительный Комитет предлагает воздержаться от распространения позорящих обвинений и выражения своего отношения к ним и считает всякого рода выступления по этому поводу недопустимыми.

***

По делу Ленина и других вынесено соединенным бюро Советов р., с. и кр. депутатов следующее постановление:

«В виду распространения в отдельных органах прессы и уличных листах слухов, порочащих имена некоторых членов Центрального Исполнительного Комитета, принадлежащих к фракции большевиков, в частности Ленина, указанием на их виновность в государственной измене,—бюро объявляет, что им приняты меры к полному и строгому расследованию всего дела как судебными органами, так и особой комиссией, выделенной из состава Центрального Исполнительного Комитета. Результатом этого расследования будет либо привлечение виновных к ответственности, либо преследование распространителей этих слухов за клевету».

Разоблаченный Ленин

МОСКВА, 6 июля.

Итак, теперь мы узнали с достаточной достоверностью, что наш фронт удлинился до последней возможности. Немцы проникли повсюду, они действуют невозбранно среди нас, и на наше наступление в Галиции они отвечают контрнаступлением в Петрограде, пользуясь, как своим орудием, русскими же солдатами и посылая вперед в качестве ударных батальонов, кронштадских матросов. Как это и следовало предполагать с самого начала, пресловутого Ленина совсем не нужно считать ни русским Маратом, ни доморощенным Бланки: он просто платный агент немецкого генерального штаба, усердный коммивояжер торгового дома Гогенцоллерн, Гинденбург и компания.

Что сказать на убийственные разоблачения Алексинского по делу Ленина, Козловского и других генералов большевизма? Все притупляется в наши времена, даже чувство стыда и негодования. Кажется, что уже иссякли все слова для выражения чувства скорби и гнева; в распоряжении остается лишь сухой протокольный язык для того, чтобы заносить в летописи „трудную повесть" наших дней для великого назидания и удивления наших потомков.

Невольно хочется воскликнуть, перефразируя известный зачин проповеди Феофана Прокоповича:

„До чего мы дожили, россияне? Что мы видим,что делаем? Великую Россию погребаем".

Когда-то рыцарственный монарх восклицал: „все погибло кроме чести". Мы можем сказать про себя, что прежде всего погибла наша честь. Какими глазами мы будем смотреть на наших союзников после петроградско-немецкого контрнаступления, ленино-большевистской распродажи немцам России и всего того, что прошло перед нами за эту пору? Мы так наглотались нашего домашнего позора, что кажется, словно он пропитал собою каждую клеточку нашего существа. Куда дальше идти?

Сейчас напрашивается на ум вопрос: какое направление примет у нас дело Ленина и его товарищей? Увы!—то, что мы видим, с самого же начала наводит нас на весьма неутешительные выводы.

Доминирующее положение у нас заняла социалистическая партия, одной из разветвлений которой является большевизм. Конечно, от нее зависит, главным образом, дальнейшее направление дела. Из недр социалистической партии вышли разоблачения, но, к сожалению, там же назревает и прямо противоположное течение, стремящееся к тому, чтобы замять, заглушить это дело.

Такое течение более чем странно, но оно есть, с ним приходится считаться. Первое движение, которое обнаружилось в Исполнительном комитете Совета солдатских и рабочих депутатов, сводилось к тому, чтобы спрятать от гласности и публики опасные для Ленина разоблачения. Министр юстиции Переверзев, настаивавший на оглашении компрометирующих Ленина данных и способствовавший этому оглашению, вынужден был уйти в отставку. Ленин взят под высокую защиту Совета. Там образована особая комиссия для расследования обвинений, выдвинутых против Ленина, и до окончания работ этой комиссии

«Исполнительный комитет предлагает воздержаться от распространения позорящих обвинений и от выражения своего отношения к ним и считает всякаго рода выступления по этому поводу недопустимыми".

Что же это, как не категорический приказ „молчать и не рассуждать"?

О партийность, партийность, величайшее зло нашей жизни! Ты ослепляешь глаза людей, ты заставляешь твоих адептов объявлять открытую войну истине, если она в чем-либо становится вразрез с партийными интересами, ты уродуешь человеческий разум, ты заставляешь партизанов видеть не то, что есть, а то, что им нужно или приятно.

В свое время партийное следствие объявило провокатора Малиновского чистым, как горный снег, и безупречным, как новорожденный младенец, деятелем. Ничего не будет удивительного в том, что и на этот раз Ленин будет очищен приговором партийного суда, но его дела останутся делами, его предательство —предательством. „Так что ж, что ты— тевтон? Хоть вижу, да не верю!" - вот обычная логика партийности.

Нет, не такими наивными страусовыми приемами спасают и охраняют честь партии. Проступки отдельных ее членов совсем не ложатся неизгладимым клеймом на всю организацию. Все знают, что во всякой семье не без урода, и по немногим не судят об всех. Но надо, чтобы организация в целом сумела сразу же отмежеваться от паршивой овцы в своем стаде, чтобы она к своему смогла быть даже более беспощадной, чем к чужому. Но если же измена своего вносит смятение и ужас в партию, если его хотят во что бы то ни стало выгородить и защитить, если не хотят принять во внимание даже самую очевидность, то таким образом действия партия тяжко компрометирует себя. От очевидности не уйдешь, ее не спрячешь, раз она вышла на свет Божий. Вы можете ее не замечать, но все будут видеть ее на вас, и осуждение, уже вынесенное общественным мнением одному, механически распространяется уже на всех.

Вот почему мы от всей души приветствуем гражданское мужество тех, кто не побоялся выступить с разоблачениями. Даже если бы разоблачений и не было, кровавый ужас петроградского мятежа слишком громко говорит сам за себя и вопиет о каре виновным. Участие Ленина и ленинцев в заговоре ясно, как Божий день. Спросите, cui prodest петроградский бунт, и роль Ленина уяснится даже без разоблачения Алексинского. Теперь не время искать, где ни попало, оправданий для виновных, пришло время для суда и расправы.

"Московские Ведомости", № 145, 7 июля 1917 г.

***

5 июля по ордеру главнокомандующего войсками петроградского военного округа в гор. Павловске был произведен арест госпожи Суменсон, которая, по данным главного управления генерального штаба, находилась в постоянных деловых  сношениях с проживающим в Стокгольме большевиком Я. Фюрстен6ергом (Ганецким).

В военном министерстве имелись сведения, частью уже опубликованные в печати, о том, что Ганецкий при посредстве Суменсон установил с Петроградом сношения, источник которых находится в Германии.

В Павловск был наряжен специальный отряд, который после обыска произвел арест г-жи Суменсон.

При обыске найдена обширная переписка, главным образом коммерческого характера, чековые и расчетные книжки и другие документы. Между прочим, г-жа Суменсон заявила, будто она не имела представления о том, что Я. Фюрстенберг именуется Ганецким.

***

Как сообщает телеграмма из Копенгагена, известный германский социалист, депутат Гаазе утверждает, что в своем роде знаменитый Парвус

«служил посредником между большевиками и германским правительством»,

причем

«Парвус доставлял нашим большевикам субсидии от германского правительства».

Как известно, в настоящее время в Петрограде находится член 2-й Гос. Думы г. Зурабов, правая рука Парвуса по различным научно - литературным предприятиям.

Надо заметить, что г. Зурабов имеет возможность дать комментарии к этому важному заявлению Гаазе, которое всех так волнует. Будем же ждать с большим нетерпением.

Социалист

Еще по теме:

Революция. 1917 год. Предисловие

.............................................................................

Наше наступление и большевики - обзор печати. (Конец июня 1917 г.)

Доколе ж, наконец? (конец июня 1917 г.)

Инородческий вопрос в России (июль 1917 г.)

Восстановление боеспособности армии. Обзор печати (конец июня 1917 г.)

Разоблаченный Ленин (июль 1917 г.)

Скажем грозно большевикам: — Руки прочь! (июнь 1917 г.)