Психология в Петербурге

(Из истории роковых дней 24 июля - 1 августа 1914 г.).

I.

В предыдущих двух очерках мы старались показать, что в записках французского посла в Петербурге, Мориса Палеолога, не только нет «впервые точно рассказанных событий», но что он является очень недостоверным свидетелем, либо введенным в заблуждение, либо просто плохо осведомленным.

События решающего дня 30-го июля в его рассказе переданы фантастически-неверно. Можно было бы указать и на другие ошибки: в противоречие себе самому Палеолог относит начало частичной мобилизации в России к 25 июля, между тем как из дальнейшего его рассказа видно, что она началась на целых четыре дня позже; австрийская общая мобилизация, по его словам, была объявлена 28 июля, тогда как на самом деле объявление ее последовало в ночь на 31 июля.

Этих примеров которые можно было бы умножить *), достаточно, чтобы отнестись с некоторым скептицизмом к ценности записок, как исторического материала. Но в одном отношении их ценность несомненна и велика: они являются одним из свидетельств психологии, охватившей Петербург в роковые дни после Сербского ультиматума.    

*) В день получения известия об ультиматуме Сербии (24 июля) Палеолог передает о беседе между ним, Сазоновым и Бьюкененом. причем последний, на замечание Сазонова, что Англия не должна остаться нейтральной, будто бы «с грустью» ответил:

- «Вы не знаете наших нынешних правителей. О, если бы консервативная партия была у власти, я уверен, что она поняла бы то, что с такой очевидностью повелевает нам национальный интерес!»

Каковы бы ни были политические взгляды великобританского посла и его дружеские связи с его собеседниками, трудно предположить, чтобы он мог произнести такие чудовищно-бестакные, совершенно недопустимые в устах представителя Англии слова.

«Психология», бесспорно, сыграла колоссальную роль во всей этой трагедии. В Петербурге, как мы сейчас увидим, «вершители судеб» сразу почувствовали несокрушимую уверенность, что центральные державы хотят европейской войны, стремятся ее вызвать, и что, следовательно, война неизбежна.

Как известно, эта точка зрения осталась официальной доктриной Антанты (и даже некоторых германских кругов) до сегодня. И нельзя отрицать, что наглая напористость австрийской политики в сербском вопросе, встретившая, особенно в начале, полную поддержку со стороны патологически несдержанного Вильгельма, пылавшего негодованием по адресу «народа разбойников и цареубийц», и скорее поощряемая бездарной нерешительностью и чиновничей мелочностью тогдашнего главы германской дипломатии, — давали достаточное основание для такого взгляда.

Но при этом одно упускается из виду: как показывает целый ряд современных документов, и в частности донесения английских послов в Берлине (сэра Э. Гошепа) и в Вене (сэра М. де-Бунзена), дерзость Австрии как раз и «вытекала из господствовавшей и в Берлине и в Вене абсолютной уверенности (подробно мотивированной), что «Россия не двинется», а Франция — и подавно, Англия же, в сущности, с самого начала заявила; что до конфликта Австрии с Сербией ей дела нет.

Таким образом, австрийская «карательная экспедиция» — по мнению руководителей австрийской и германской политики, могла завершиться вполне благополучно, без всяких общеевропейских осложнений. Если это так, то трудно избегнуть вывода, что в основе неслыханной катастрофы оказалось тупое и упрямое непонимание взаимной психологии, предвзятость оценки и какой-то безнадежный и преступный фатализм, — оставляя в стороне другие, более отрицательные черты (политическое тщеславие, личное самолюбие, карьеризм, мечтавший о войне), а также роковое и столь, же преступное непонимание того, что означает война в общеевропейском масштабе.

Здесь, конечно, не место разрабатывать эту тему во всей ее полноте.  Мы ограничимся теми пределами, которые естественно намечаются записками Палеолога, и будем только говорить о Петербурге: выводы и здесь могут оказаться достаточно поучительными.    

Влад. Набоков.

Руль, № 82, 23 (10) февраля 1921 г.

(Продолжение следует)

Еще по теме:

Психология в Петербурге (Из истории роковых дней 24 июля - 1 августа 1914 г.). Часть 1

Психология в Петербурге (Из истории роковых дней 24 июля - 1 августа 1914 г.). Часть 2

Психология в Петербурге (Из истории роковых дней 24 июля - 1 августа 1914 г.). Часть 3

Психология в Петербурге (Из истории роковых дней 24 июля - 1 августа 1914 г.). Часть 4