24 (11) июля 1915 года
От штаба Верховного Главнокомандующего
11 июля.
В районе к западу от Митавы, крупных боевых столкновений не было. В ночь на 9-е июля у деревни Сес на туккумском шоссе нами захвачена команда самокатчиков; в местечке Круки — офицерский разъезд. Неприятель, занимавший местечко Янишки, старается продвинуться в юго-восточном направлении.
К востоку от Россиен неприятель наступает к реке Шушва.
На Нареве германцы 9-го июля при поддержке сильного артиллерийского огня продолжали упорные атаки на Рожаны и предмостные позиции.
На левом берегу Вислы неприятель в этот же день штурмовал передовые укрепления Ивангорода на фронте Буля - Бахинска — Гневошов. Прорвав на одном участке проволочныя заграждения, он затем с большими потерями был отброшен нашей контратакой.
Между Вислой и Бугом сражение продолжается.
На люблинском направлении австрийцы ведут атаку на путях к Белжице.
Центр неприятельской армии, образованный германскими дивизиями, понес 8-го июля жестокие потери при атаке фронта Хмель — Пяски — Суходолы — Олесики — Войславице — Грубешов.
9-го июля утром на левом берегу Вепржа и на направлении к местечку Реиовец неприятель, не достигнув накануне никакого успеха, приостановил атаку. На фронте же Майдан-Островский—Войславице—Ухане большие силы германцев успели в начале овладеть нашими окопами и начали даже распространяться к северу, но после ожесточеннейшего лесного боя в течение ночи на 9-е июля были повсюду отброшены с тягчайшими для них потерями. При контратаках нами захвачено 6 орудий и до 500 пленных. Наконец, в районе Грубешова неприятелю удалось 9-го июля несколько распространиться к северу.
На Буге наши войска у селения Джары отбросили неприятеля за реку.
У Сокаля — упорный встречный бой. Овладев ночью на 9-е июля несколькими линиями неприятельских окопов, наши войска на утро стали энергично теснить неприятеля к окраинам самого города Сокаля.
В районе селения Потуржице неприятель, собрав значительные силы для контратаки, захватил часть этого селения, но после уличнаго боя селение перешло снова в наши руки. В числе других пленных нами захвачены здесь остатки 10-го австрийского егерского батальона с командиром батальона во главе. Сильные резервы противника, наступавшие с высот у селения Завишня, понесли огромные потери от нашего артиллерийского огня, не смогли перейти долину Буга и, таким образом, поддержки атакованных нами неприятельских боевых частей не могли составить. Бой продолжается.
Днем 8-го июля неприятель атаковал и захватил часть селения Добротвор, но вечером того же дня он был выбит оттуда, при чем в наши руки попало несколько сот пленных.
На остальных участках нашего фронта — без перемен.
От штаба Кавказской армии
11 июля.
За 8-е июля.
В приморском районе—усиленная перестрелка.
На ольтинском направлении, в районе Тева, столкновения наших разведчиков с турецкими.
В ночь на 8-е июля турки атаковали гору Гейдаг, но были отброшены. Днем турки силою в два батальона снова атаковали гору Гейдаг, но были отброшены с большими потерями.
В районе Коп в период боев захвачено турок в плен 10 офицеров и 400 нижних чинов.
На мушском направлении наши войска, преследуя турок, достигли селения Ахпенис.
На остальном фронте — без перемен.
Северо-западный фронт
11 го июля.
На направлении от Тукума к Шлоку наступление неприятеля отбито при содействии огня с моря.
В митавском районе существенных перемен не произошло. На путях от Шавли и Россиен неприятель продолжал наступление в общем направлении к Поневежу, в районе коего, а также на реке Лавенте, велись бои.
На фронде Нарева, неприятель в течение ночи и утра 11-го июля вел ряд упорных атак вдоль восточного берега реки Писсы, в районе Серватки, где не достиг успеха и понес крупные потери.
На участке между Остроленкой и Рожанами мы отразили настойчивые попытки неприятеля переправиться в некоторых пунктах через Нарев.
На левом берегу Вислы германцы вели безуспешные атаки на направлении к Пясечно.
Юго-западный фронт
11-го июля.
Между Вислой и Бугом противник, принужденный нашими контратаками приостановиться, вел наступление лишь в грубешевском районе, где в ночь на 11-е июля и на следующий день наши войска отражали его атаки на фронте Войславице—Городло.
На Буге, Золотой Липе и Днестре боевых столкновений не было, за исключением с. Добротвор, где разыгрался кровопролитный бой частичного характера. Попытка противника закрепиться на правом берегу Буга ему не удалась.
Турецкий театр военных действий
11-го июля.
В приморском районе велась перестрелка.
На ольтинском направлении в районе Тева перестрелка.
На мушском направлении турки, получив подкрепление, повели наступление на фронт Коп-Гелл-Башик.
На остальном фронте боевых столкновений не происходило.
Франко-Бельгийский театр военных действий
11-го июля.
В Вогезах, блив Бандесанта, французы овладели весьма сильными германскими траншеями между горами Лафонтенель и высотой 627, а в деревне Лонуа заняли южную группу домов, где взяли свыше 700 пленных.
Дневник военных действий
К. Шумского
Приостановка наступления Макензена на Люблин—Холм
Армия Макензена, дойдя на расстояние одного перехода до линии Люблин — Холм, по-видимому, неожиданно для себя почувствовала контрудар наших отступающих войск и вынуждена была приостановиться.
Как мы уже отмечали в наших предыдущих статьях, вступление противника на нашу территорию в Люблинской, Холмской и Волынской губерниях, в значительной степени ухудшило его положение, с стратегической точки зрения. Ухудшение заключалось в двух факторах: во-первых, противник „оторвался от базы, а во-вторых, противник попал в бездорожный район в южной части Люблинской и Холмской губерний и, вследствие этого, „увяз".
„Наступающие армии тают, как свежевыпавший снег весною,—говорит фон-дер-Гольц:—полководец с сотнями тысяч переступает границы, а после нескольких месяцев ведет войну в сердце неприятельской страны только с тысячами людей".
Действительно, мы знаем, что Наполеон, переправившийся через Неман с полу миллионом, дошел до Москвы только с 98-ю тысячами, почему и не мог выиграть сражения у Бородина. Тот же Наполеон, вступив в октябре 1806 года в Австрию с 200.000 человек, несмотря на свою удивительную экономию в силах, мог к решительному сражению при Аустерлице, 2-го декабря, собрать всего лишь 80.000 человек. Наконец немцы, вступив с 600.000 во Францию в 1870 году, через 6 недель подошли к Парижу только со 170.000 человек. Это вполне естественно объясняется тем, что армия день ото дня все более нуждается в оставлении позади себя небольших отрядов для обеспечения этапных пунктов. Затем армия несет громадные потери при наступлении. Наконец приходится занимать гарнизонами различные пункты и закреплять за собою занятую территорию. Поэтому не будет ничего удивительного, если Макензен, подойдя с двумя миллионами к Дунайцу, уже к линии Люблин — Холм подошел не с двумя миллионами, а лишь с одним миллионом, а возможно, еще и с меньшим числом войск и, вследствие этого, не имел того численного превосходства, которое одно только дает победу в современной войне.
Кроме того, Макензен израсходовал громадное число снарядов и прочих боевых припасов и, очевидно, не имел уже тех громадных средств, которые позволили ему, подобно молоту, ударять в наше расположение на Дунайце. Затем Макензен попал в бездорожный район и, следовательно, не мог быстро сосредоточивать войска к тому пункту, где он вел главную атаку, а в то же время мы, подойдя к железнодорожной линии Люблин — Холм, получили возможность с большой скоростью перебрасывать войска на любой участок атакуемого фронта.
В силу такого ухудшившегося стратегического положения австро-немцев, их натиск неминуемо ослабел, а между тем наши войска, подойдя к линии Люблин—Холм, быстро сосредоточили значительную группу войск на своем правом крыле и коротким, решительным ударом перешли в наступление против армии эрцгерцога Иосифа-Фердинанда, двигавшейся по правому берегу Вислы на Люблин.
Ошеломленная этим ударом армия эрцгерцога Иосифа-Фердинанда сначала приостановилась, а затем попятилась назад. В течение трех дней нашими войсками было взято до 15.000 пленных, при чем, по-видимому, такие же потери понес противник убитыми и ранеными. В общем противник потерял в трехдневном бою почти до одного корпуса людей, и армия эрцгерцога Иосифа-Фердинанда хотя и удержалась в расстоянии около двух переходов от Люблина, но была уже сильно расстроена. Этим коротким контрударом ограничился наш переход в наступление, ибо, очевидно, общего перехода в наступление не предполагалось по той простой причине, что представлялось невыгодным отходить от удобной железнодорожной линии Люблин -Холм в тот бездорожный район, где находился противник.
В свою очередь противник, придя в себя от нашего неожиданного встречного наступления, стал, по-видимому, устраиваться и „исправлять" то невыгодное стратегическое положение, в котором он оказался. Для австро-немцев стало ясно, что быстрое продвижение на нашей территории невозможно, и что на нашем фронте возможны лишь медленные методические операции, о чем, впрочем, и ранее твердили немецкие военные публицисты, и только Макензен, ошибочно приписав себе некий успех, забыл об этом, зарвался и был наказан.
Таким образом сущность операции Макензена свелась к ряду коротких толчков: сначала от Дунайца до Сана, потом следующий толчок — от Сана до Львова, потом толчок — от Львова до рек Выжницы и Пора, находящихся в расстоянии одного перехода от Люблина.
Это как бы возрождало знаменитую „пяти-переходную систему", существовавшую в Западной Европе в конце XVIII века, когда считалось невозможным отойти от своих магазинов далее пяти переходов, т.-е. 100 —120 верст. После этого нужно было снова подтягивать магазины и обозы на новую линию фронта и опять от нее отходить на 100-120 верст.
Тогда, в XVIII веке, эта система создалась на Западе, вследствие обязательств правительств перед вербованными солдатами аккуратно их кормить и одевать, почему и нельзя было отходить далеко от магазинов. Теперь же, очевидно, Макензен должен был прибегнуть к этой системе, так как его пехота совершенно не в состоянии продвигаться без поддержки артиллерии и без большого количества снарядов, а также не может маневрировать без хороших дорог.
Очевидно, как только войска отходят на расстояние, примерно, пяти переходов от складов, снарядов и от хороших дорог, Макензен вынужден приостанавливаться, чтобы подтягивать склады со снарядами и устраивать у себя в тылу более или менее годные дороги для маневрирования своих войск.
Поэтому и получилось возрождение этой курьезной пяти-переходной системы, и Макензен, проделав пять переходов от Дунайца до Сана, приостановился; затем, подтянув снаряды, проделал еще пять переходов до Львова и опять остановился; затем повторил ту же историю с тем, чтобы дойти до реки Выжницы, на расстояние одного-двух переходов от Люблина.
Следовательно, теперь предстоит то же самое — необходимость подтянуть снаряды, чтобы двинуться далее. Однако теперь уже нужно не только подтягивать снаряды, но и устраивать дороги, в виду отсутствия хороших дорог в южной части Люблинской и Холмской губерний, тогда как в Галиции эти дороги были всюду.
Следовательно, теперь приостановка должна быть более длительной, чем ранее.
В связи с этим создалось довольно напряженное положение на всем фронте, так как окончание наступления Макензена означало подготовку противника к новой операции, но представлялось невыясненным, где эта операция обнаружится: снова ли продолжится наступление армии Макензена, или же обнаружится активные действия противника на западном, Приваршавском фронте, или же операция возобновится на северном фронте, Прибалтийско-Неманском. На всех этих трех фронтах было затишье, и отовсюду можно было "ожидать".
Одновременно стали „ожидать" и на западном, фронте и на южном—итальянском фронте, ибо и там было затишье. Раз затишье на всех фронтах, то естественно противник может начинать операции на любом из фронтов, и именно не только на одном из наших трех фронтов, но и на любом другом фронте—западном или южном.
Наш противник весьма охотно стремился поддержать версию о том, что наступление Макензена окончательно приостановлено, и что немцы начнут теперь операции на западном фронте. Из нейтральных стран полетели телеграммы о „приостановке железнодорожного движения", о „перевозке войск через Бельгию", о „переезде нейтральных военных агентов, бывших в германской армии в Галиции, на западный фронт", и т. п.
Все эти известия представлялись весьма маловероятными, так как вполне ясно, что противник не мог начать операции на западном фронте, не устроив предварительно прочно своего тыла—восточного фронта. Слишком элементарно, что невероятно трудно драться, имея противника в тылу, в данном случае — наши войска, которые неминуемо и неуклонно производят давление на восточный фронт противника.
Между тем продвижение по Галиции и вступление в бездорожную полосу Люблинской и Холмской губерний отнюдь не давало противнику этой прочной „загородки" на нашем фронте, и, естественно, он не рискнул бы убрать свои войска на западный фронт. Кроме того, операции на западном фронте могли подразумевать лишь стремление немцев „развязаться с Францией", а опыт показал им, что для этого нужны большие силы, между тем как значительная часть этих сил была занята на нашем фронте. Следовательно, ранее занятия реки Вислы, которая дала бы противнику „загородку" на нашем фронте и позволила бы оставить здесь небольшое число войск, немцы ни в коем случае не начали бы операций на Западе.
Вот почему известия о переносе центра тяжести событий на Запад представлялись весьма маловероятными, и то напряженное положение, которое создалось на фронте после приостановки операций Макензена, всецело относилось к нашему фронту. Именно на нашем фронте следовало ожидать возобновления наступления противника, и приостановка его означала лишь то, что он готовится к дальнейшей попытке „решать задачу о Висле", стремиться к тому занятию „конгрессовой Польши до Немана и Буга", о котором 40 лет мечтали в своих многочисленных писаниях немецкие шовинисты.
Морат о положении на восточном фронте
Майор Морат в своем обзоре положения на восточном фронте замечает, забегая в этот раз далеко вперед:
«Левое крыло армии Макензена, если бы оно продолжало свое наступательное движение, подойдет неизбежно к известным Припятским болотам. Тот, в чьих руках окажется Ковель, узловой пункт пяти стратегических путей будет господствовать над всеми дорогами, идущими в северном, западном и юго-восточном направлениях. Перенеся операционную зону ближе к этому району, Макензен попадает в те места, где в 1812 г. австрийская армии под начальством Шварценберга и саксонцы под начальством Ренье, как правое крыло наполеоновской армии, вели бои с русскими войсками.
Далее фронт армии центральных империй обращается на север между Бугом и Вислой. Наш фронт между Юзефовым и Замостьем находится против Холма и Люблина. Если бы наше продвижение по этому фронту увенчалось успехом, то ближайшей его целью должен оказаться важный русский узловой пункт Брест-Литовск, откуда мы могли бы угрожать русскому тылу на Висле. Сейчас мы находимся, однако, на расстоянии 40 верст от железнодорожной линии Холм— Люблин.
Остается еще отметить, что и в южной части Царства Польского перед нами открывается благоприятная перспектива. Здесь мы находимся в двух переходах от Ивангорода, приближаясь к нему с линии Камена—Ильжа—Радом. Если принять во внимание, что наши оперирующие в Люблинской губернии войска находятся между 23 и 24 град. восточной долготы, а Варшава—на 21 град., то станет ясно, что при дальнейшем успешном ходе наших операций мы неизбежно должны подойти к русским тыловым сообщениям под Варшавой.До сих пор наше наступление с севера отражалось в течение долгих месяцев русской обороной на Нареве и Бобре, но, быть может, теперь силы наши прорвутся к критическому пункту с южной стороны».
Еще по теме:
Первая мировая. Сараевское убийство.
Первая мировая война. Австрийский ультиматум Сербии
.............
Первая мировая война. 21 (08) июля 1915 года
Первая мировая война. 22 (09) июля 1915 года
Первая мировая война. 23 (10) июля 1915 года
Первая мировая война. 24 (11) июля 1915 года
Первая мировая война. 25 (12) июля 1915 года
| 