Первая мировая война. 19 (06) апреля 1915 года - 18 Апреля 2015 - Дневник

К началу марта мы владели главным Карпатским хребтом лишь в районе дуклинских перевалов, где наше расположение образовало исходящий угол. Все же перевалы, начиная от Лупкова и восточнее, находились в руках неприятеля. В виду этого нашим армиям была поставлена дальнейшая задача: до наступления весенней распутицы расширить в Карпатах наши позиции, командующие над выходами в Венгерскую долину. К указанному времени главная масса австрийских войск, сосредоточенная для освобождения Перемышля, была расположена между Лупковским и Ужокским перевалами. На этот участок и была намечена наша главная атака.

Войскам нашим предстояло вести фронтальное наступление в очень трудных условиях местности; поэтому для облегчения этой задачи решено было вести вспомогательную атаку на фронт от бартфельдского направления до Лупкова.

Вспомогательная атака, начатая 6-го марта, получила полное развитие уже 10-го марта, а с 15-го марта войска наши начали главную атаку на балигродском направлении, охватывая позиции противника с запада от Лупкова и с востока со стороны истоков Сана. Противник оказывал наступлению наших войск упорнейшее сопротивление, стянув на фронт от бартфельдского направления до ужокского все, что только представлялось для него возможным, не исключая германских войск и многочисленной спешенной кавалерии. Силы его на означенном фронте достигали свыше 300 батальонов.

Кроме того, нашим войскам приходилось бороться с не благоприятствовавшей нам природой, встречая на каждом шагу серьезные затруднения. Тем не менее уже к 23-му марта, т. е. через 18 дней от начала нашего наступления, доблестью наших войск была достигнута поставленная на очередь задача, и мы овладели главным Карпатским хребтом на фронте от Регетова до Волосате, на протяжении 110 верст. Дальнейшие бои имели уже частный характер по закреплению за нами достигнутых успехов.

В общем на всем фронте Карпат за период от 6-го марта по 30-е марта неприятель, понеся огромные потери, отдал нам одними пленными не менее 70,000 человек, в том числе до 900 офицеров. Кроме того, нами взято 30 орудий и 200 пулеметов.

3-го апреля боевые действия на Карпатах сосредоточились на ростокском направлении. Неприятель, невзирая на понесенные им огромные потери, в течение суток произвел большими силами 16 безуспешных атак на взятые нами высоты восточнее Телепоча. Наши войска в ночь на 4-е апреля после упорного боя овладели высотой юго-восточнее с. Полена, где захватили много пленных. Три контратаки неприятеля на эту высоту отражены.

На прочих участках всего нашего фронта без перемен.

От штаба кавказской армии

31 марта в приморском районе происходила перестрелка.
В районе Артвина попытка турок перейти в наступление отражена.
В прочих направлениях без перемен.
1 апреля в ольтинском направлении велась перестрелка наших разъездов с турками.
На остальном фронте без перемен.

С театров военных действий

Германский театр военных действий

6-го апреля.

У Осовца и на направлении Ломжа — Стависки происходили поединки между нашими и германскими тяжелыми батареями. При этом выяснилось, что наши тяжелые пушки по дальности и меткости превосходят германские.

Под Осовцом наша батарея нанесла сильное поражение германской 8-дюймовой батарее.

На ломжинском направлении сильно пострадали две неприятельских батареи, группа передков и зарядных ящиков, расположенные в районе Стависки и на шоссе к Кольно обозы. Благодаря наблюдению с аэропланов, громадной дальности и скорострельности наших орудий, нам удается иногда с удаления в 12 верст нанести большие поражения предполагающим себя в безопасности неприятельском резервам и обозам.

Австрийский театр военных действий

6-го апреля.

В Карпатах неприятель тщетно атаковал наши позиции, расположенные в районе Верхней Яблонки, Полена и к северу от Орош-Патак. Особенным упорством отличалось наступление неприятеля на взятую нами высоту у Полена. Потери противника весьма велики.

Турецкий театр военных действий

6-го апреля.

Существенных перемен не произошло.

Франко-бельгийский театр военных действий

6-го апреля.

В Шампани и на Аргоннской возвышенности происходила артиллерийская борьба без участия пехоты.

Между реками Маасом и Мозелем, в Мормарском лесу и близ дороги из Флирэ и Эссэ французы слегка продвинулись вперед.

В Лепретрском лесу неприятель после ожесточенного артиллерийского обстрела французских позиций в раионе Круа-де-Карм пытался произвести атаку, которая, однако, была тотчас же остановлена артиллерийским огнем.

На окраине Парруасского леса велась довольно сильная артиллерийская перестрелка; происходили также стычки между передовыми постами.
Вечером французы отбили две контратаки германцев, направленные против вершины Гартмансвейлера.

Дневник военных действий
Н. Шумского

После Перемышля

Падение Перемышля всегда учитывалось военными авторитетами, как событие, преимущественно, весьма крупного морального значения. Однако несомненно, что моральное впечатление, произведенное в Австро-Венгрии известием о падении Перемышля, должно было, в свою очередь, повлиять и на стратегическую обстановку. В самом деле, моральное впечатление не есть нечто такое самодовлеющее, ибо оно прежде всего вызывает, как в данном случае, ослабление силы сопротивления противника, а следовательно, и дает возможность достигнуть некоторых стратегических успехов.

Поэтому, признавая, что падение Перемышля имело преимущественно моральное значение, мы должны были ожидать в ближайшие дни тех стратегических (также и политических) результатов, которые неизбежно должны были дать новые моральные факторы. Действительно, немедленно после падения Перемышля обозначилось наше крайне энергичное наступление на Карпатах, и сразу цифры австрийских пленных неимоверно возросли. Каждый день сообщения штаба Верховного Главнокомандующего приносили известия о сдаче в плен от двух до пяти тысяч австрийцев.

Конечно, австрийцы раньше давали ежедневно также сотни и тысячи пленных, но такой ежедневной массовой сдачи до сих пор еще не наблюдалось. Эти ежедневные потери тысячами пленных объяснялись тем, что австрийским войскам был отдан приказ никогда и ни в каком случае не отступать с занимаемых ими позиций. Такие категорические приказы „не отступать никогда и ни в каком случае" отдаются обыкновенно лишь арьергардам, т.-е. какой-либо группе войск, предназначенной на погибель с тем, чтобы снасти и увести остальную массу войск. В данном случае, приказывая войскам „не отступать никогда и ни в каком случае", австрийцы намеренно обрекали свои армии на гибель с тем, чтобы отсрочить время до предстоящего наступления германских войск.

Австро-венгерское правительство не может теперь не сознавать, что австрийские армии совершенно неспособны спасти страну после 8 месяцев беспрерывных поражений, после того, как австрийцы потеряли всю перволинейную армию и большую часть резервов, и теперь имеют армии, преимущественно, из ополчения. Обыкновенно в таких случаях, когда армия разбита и неспособна к сколько-нибудь серьезному дальнейшему сопротивлению, страна должна капитулировать и, изъявляя покорность, старается лишь выговорить лучшие условия при примирении.

Несомненно, если бы австрийцы были предоставлены самим себе, мы бы уже давно и, во всяком случае, по крайней мере, после падения Перемышля, услыхали об изъявлении покорности со стороны Австро-Венгрии.

Слишком уж очевидно, что австрийцы не могут более рассчитывать на свои истрепанные, разбитые войска, и что дальнейшая борьба на австрийском фронте есть лишь простое добивание австрийцев.

Однако австрийцы в таком же жалком положении были уже и после Галицийской битвы, ибо и тогда австрийская армия уже не была способна собственными силами спасти страну. Но тогда им подали руку помощи немцы и, наступая двукратно к Варшаве, а в третий раз двинувшись из Восточной Пруссии, временно отдалили окончательную гибель двуединой монархии.

Очевидно и теперь вся надежда австрийцев—на новое успешное наступление немцев в нашу сторону. Но именно теперь эта надежда более призрачна, чем когда-либо, так как положение немцев представляется настолько напряженным на обоих фронтах, что трудно себе представить, чтобы они могли оказать какую-либо существенную помощь своим гибнущим союзникам.

Как мы видели раньше, для оказания помощи австрийцам немцы употребляли один определенный прием: они наступали в Польше или из Восточной Пруссии. Следовательно, и теперь, чтобы спасти австрийцев, немцы должны прибегнуть к тому же приему и произвести еще раз наступление к Висле, Нареву и Неману.

Однако теперь уже условия не те; прежде всего нужно отметить, что в настоящий момент немцы не могут произвести крупного наступления уже просто из-за весенней распутицы. Поэтому до окончания этой весенней распутицы австрийцы должны сами предпринять какие-либо меры для того, чтобы временно оградить Венгрию от нашего вторжения.

При таких условиях и был отдан приказ австрийским войскам не отступать никогда и ни в каком случае с занимаемых ими позиций на Карпатах. Австрийский генеральный штаб понимает, что такой приказ ведет лишь к тому, что войска, действительно, хотя и не сходят с позиций, но зато окружаются и сдаются в плен. Австрийцы это сознают, но мирятся, так как им нужно протянуть время хотя бы до окончания весенней распутицы. Как бы то ни было, такие непрерывные ежедневные капитуляции могут стоить австрийцам в течение, допустим, месяца, в среднем около 80 — 100 тысяч человек. Это, конечно, не мало, но, очевидно, австрийский генеральный штаб прибег к такому оригинальному способу, считая, что все же это лучше, чем вторжение наших войск в Венгерскую равнину.

Таким образом австрийцы избрали неслыханный способ ежедневных капитуляций, каждый раз в несколько тысяч человек, ради того, чтобы подольше задержаться на Карпатских позициях и продлить время до начала германского наступления.

Когда же может состояться германское наступление?

Для того, чтобы ответить на этот вопрос, необходимо прежде всего уяснить, насколько вообще возможно какое-либо наступление немцев на нашем фронте. Мы еще после восточно-прусского наступления немцев указывали, что их стратегическое положение, благодаря этому наступлению, значительно ухудшилось.

До этого наступления они, сидя на Бзуре, могли еще рассчитывать, что когда-нибудь они двинутся из Восточной Пруссии и нанесут нам тот решительный удар, который им не удался на Бзуре. У немцев, сидевших в декабре на Бзуре, оставалось еще свободное отверстие в виде восточно-прусского направления, откуда они могли грозить новой наступательной операцией, серьезной и решительной, откуда они могли грозить захватом Немана, Бобра и Нарева и перерывом Петроградо-Варшавской дороги.

Теперь они это наступление использовали, двинулись наконец из Восточной Пруссии, и ничего страшного не вышло: наступление было остановлено, и они не достигли никакой серьезной стратегической цели, ибо не захватили ни Немана, ни Бобра, ни Нарева и даже не увидели линии Петроградо - Варшавской дороги.

Немцы козырнули с последнего козыря, и эта стратегическая ставка оказалась битой.
Теперь уже немцам наступать негде, ибо всякие попытки наступления и из Восточной Пруссии и от Бзуры к Варшаве встречают железную стену наших войск. Немцам остаются лишь лобовые фронтальные атаки, которые, конечно, не могут сулить успеха, ибо они никому не угрожают. Как известно, недостаток фронтальной атаки именно заключается в том, что наступающий несет громадные потери, и даже при удаче обороняющийся может свободно отойти назад на свои сообщения. В то же время при фланговой атаке, при охвате или при обходе, наступающий несет значительно меньшие потери, а при удаче может отрезать обороняющемуся путь отступления и этим поставить последнего в критическое положение.

Так как в настоящее время немцы могут вести только фронтальные атаки, одинаково и на восточно-прусском и на варшавском фронте, то они не только не могут нам ничего серьезного сделать, но даже не могут ничем серьезным и грозить, ибо не могут грозить охватом. Поэтому вообще трудно себе представить какое-либо важное и большое наступление немцев в нашу сторону.

Вообще нельзя забывать, что немецкая масса на нашем фронте сосредоточена преимущественно на Бзуре, ибо здесь немцы прикрывают всем туловищем дорогу Варшава—Берлин. Сойти с этой дороги немцы не могут, так как естественно не могут обнажить дороги на Берлин.

Если германские массы всем туловищем перегородили дорогу Варшава—Берлин, то можно сказать, что от этого туловища отходит левая рука через Восточную Пруссию и пытается неудачно охватить наши войска. От того же германского туловища на Бзуре протянута и правая рука, но она совершенно беспомощна, ибо в этом направлении находится Ивангород.

В виде такого несколько вольного образа представляется германское расположение на нашем фронте: массивное туловище на Бзуре перегораживает дорогу Варшава- -Берлин, левая рука просунулась через Восточную Пруссию к Сувалкам, Осовцу и Нареву, а правая рука протянулась вдоль Пилицы и совершенно беспомощно повисла перед глубокой Вислой с Ивангородом. В этом положении немцы ни на минуту не могут сдвинуться, ибо каждое движение обнажает берлинскую дорогу, и в этой невозможности сдвинуться и заключается вся беспомощность немцев на нашем фронте.

Вполне понятно, что в таком положении немцы совершенно не в состоянии оказать какое-либо содействие погибающей Австро-Венгрии. Но независимо от этого, если даже допустить условно какой-либо временный успех немцев на нашем фронте, то он все же не улучшит положения австрийских армий и, в крайнем случае, может лишь затянуть, и то на весьма короткое время, катастрофу австрийцев на Карпатах.

В конце концов следует признать, что такие затяжки нисколько не существенны, если бы они даже были возможны в дальнейшем. Можно сегодня затянуть, завтра затянуть, но каждая такая затяжка сопряжена с новым немецким наступлением, с новым расходом немецких сил на нашем фронте и только ослабляет немцев параллельно с ослаблением австрийцев.

Вообще такой расход новых немецких сил имел бы стратегическое оправдание, если немцы могли бы достигнуть на нашем фронте каких-либо крупных результатов. Однако, независимо от того, что они у нас ничего крупного не могут достигнуть, они всегда, в широком смысле, намечали и намечают главные операции во Франции, движимые стремлением покончить возможно скорее с одним из двух противников, ибо с двумя одновременно воевать невозможно. Поэтому каждый немецкий солдат, присылаемый на наш фронт, есть явный проигрыш германской стратегии, и каждый такой солдат все более и более отдаляет немцев от достижения ими первой намеченной цели в нынешней войне—победы во Франции.

Вот почему ослабление австрийского фронта каждый раз вызывает и ослабление немцев, и удар по Перемышлю рикошетом отразился на Германии. Немцам нужно либо окончательно и бесповоротно потерять свою союзницу, либо выслать новые войска на наш фронт, чтобы попытаться хотя бы сохранить равновесие. Таковы стратегические результаты падения Перемышля, которые сразу не могли обнаружиться и которые являются следствием того морального удара, который испытали наши противники.

Один итальянский стратег очень метко охарактеризовал нынешнюю войну.

„Союзникам,—сказал он,—для того, чтобы выиграть, надо только не проиграть, а время доделает за них все остальное. Немцам же необходимо обязательно выиграть, а только не проиграть им нельзя, ибо только не проиграть—для них значит погибнуть".

Мы видим, что почти каждый месяц европейской войны приносить нам новое подтверждение того, что немцы выиграть не могут. В августе месяце нам это впервые доказало сражение на Марне, обнаружившее, что немцы не могут выиграть во Франции. Остальные 7 месяцев — ряд германских наступлений в нашу сторону, Галицийская битва, разгром австрийцев на Сане, разгром австрийцев на Карпатах, падение Перемышля — в свою очередь показывают, что немцы не могут выиграть ничего и у нас. Но этим не ограничиваются данные за 8 месяцев войны. Они показывают, что немцы теряют беспрерывно, а более всего теряют на австрийском фронте.

Как только немцы не выиграли, а стали только не проигрывать, они на самом деле стали проигрывать. Это нам показали все события от Марны до последних дней, начиная от Галицийской битвы и трех неудачных наступлений Гинденбурга и кончая Перемышлем. Это нам подтверждает и та разница в стратегическом положении, которое было в августе месяце и которое замечается сейчас. В августе немцы держали против нас 6 корпусов, имели целую перволинейную австрийскую армию на нашем фронте, а вся масса немцев катилась по Франции. Теперь на нашем фронте не менее 26 корпусов и зияющая дыра в расположении наших противников, в виде разгромленного австрийского фронта.

Это произошло потому, что немцам нельзя было только не проиграть, а надо было до зарезу выиграть, что они не могли сделать.

Еще по теме:

Первая мировая. Сараевское убийство.

Первая мировая война. Австрийский ультиматум Сербии

.............

Первая мировая война. 16 (03) апреля 1915 года

Первая мировая война. 17 (04) апреля 1915 года

Первая мировая война. 18 (05) апреля 1915 года

Первая мировая война. 19 (06) апреля 1915 года

Первая мировая война. 20 (07) апреля 1915 года

..........

Первая мировая война. Армии стран-участниц. Австро-Венгрия