Москва в XIX веке (Исторический очерк). Св. миропомазание на царство и коронование Императора Николая Павловича - 3 Мая 2021 - Дневник

Всякому венценосцу, вступающему на престол после великого и блистательного царствования, весьма трудно сохранить популярность своего предшественника и остаться на прежнем уровне политической силы и могущества.

После удивительных событий 1812— 1815 годов, когда Россия эпохи Императора Александра I достигла значения первой державы в Европе, казалось невозможным удержать ее на этой небывалой высоте. И однако же тридцатилетнее царствование Императора Николая I Павловича доказало, что он своим высоким умом и твердой волей, прямодушной политикой и рыцарским характером сохранил Россию на той степени мощи и славы, на которую ее поставил его благословенный брат.

Признавая неисповедимость путей Господних и сознавая громадную трудность управления обширной Русью, новый Монарх ее начал свое блистательное царствование на тридцатом году своей жизни, в пору полного расцвета своих душевных и физических сил. Высокого роста, стройный, широкоплечий, с гордой осанкой и пронизывающим насквозь острым взглядом то ласковых, то горящих гневом глаз, он царственным своим величием производил на каждого человека такое неизгладимое впечатление, что невольно благоговейный трепет овладевал всеми, кто имел счастье удостоиться разговора с ним.

Громкий, повелительный голос, властное мановение руки и умная, живая, доходящая до сердца речь подчиняли ему толпу, которая с беспредельной любовью и беззаветной готовностью бросалась исполнять малейшее желание Царя. Грозный для врагов, требовавший беспрекословного исполнения долга, строгий и беспощадный с ослушниками своей воли, он был милостив для всех, прост и доступен. Все такие качества, глубокий ум и редкея способности, высокая и благородная душа делали Императора Николая I выдающимся человеком того времени, которому громкие успехи и слава всюду сопутствовали и не изменяли, завидное семейное счастье которого ничем не омрачалось во всю его долгую жизнь.

Государыня Императрица Александра Феодоровна,

Августейшая Супруга Императора Николая I

Этим счастьем Император Николай Павлович обязан был своей достойной царственной супруге, поэтический и необыкновенно привлекательный образ которой навеки запечатлелся в превосходных стихах нашего знаменитого Жуковского и великого Пушкина.

«В ней не обманется России ожиданье»,

пророчествовал поэт - гуманист еще при вступлении в пределы нашего отечества дочери прусского короля Фредерики-Луизы-Шарлотты-Вильгельмины. И действительно, по св. миропомазании и бракосочетании, став Великой Княгиней Александрой Феодоровной, с первых же дней своего пребывания в России чувствуя себя «очень счастливой», она всеми силами души привязалась к своей новой родине. Независимо от постоянных забот о воспитании собственных детей, ей пришлось возложить на себя священную обязанность — принять участие в наблюдении за ходом женского воспитания и образования всей России.

Затем, уже в сане Императрицы, как истинная мать отечества, она сочла своим святым долгом не только поддерживать прежде основанные институты и училища, но и открыть целый ряд новых женских заведений и самостоятельно наблюдать за их процветанием. Рядом с такими попечениями о воспитании женского поколения, в течение всей своей жизни Государыня проявляла также и самую широкую благотворительность.

Не только многочисленные и обширные благотворительные заведения обязаны ей возникновением и существованием, но и множество отдельных лиц, обращаясь к ее человеколюбию, находили в щедрости ее выход из житейских затруднений, встречали в ней великодушную и твердую заступницу пред царственным супругом, на которого она имела неизменное влияние.

Когда прошло первое время скорби, вызванное столь внезапной кончиной Императора Александра Благословенного, новый Венценосец решил ехать в Москву для св. миропомазания на царство и возложения на себя короны своих знаменитых предков.

Торжество коронования составляет везде пышный обряд; но у нас оно имеет еще и глубокое, таинственное, религиозное значение. Это — союз неба с землей, низведение благодати Св. Духа на помазанника, сердце которого в руце Божией, это—эмблема, что Царь с той священной минуты действует уже по вдохновению Всевышнего. Зато нигде народ и не принимает такого сердечного, всеобщего участия в этом торжестве, как у нас; это—праздник национальный, праздник всего русского народа.

И первопрестольная Москва, всего четырнадцать лет перед тем сожженная дотла,—в чаянии знаменательнейших и радостнейших событий, приоделась и приукрасилась, насколько то оказалось возможным. Рвы и болота были сравнены; по ним разведены сады и бульвары. Красная площадь отделана и убрана. Наведен Москворецкий мост. Безобразные улицы превратились в красивые.

В один из чудных июльских дней 1826 года молодой Монарх с небывалым торжеством имел въезд в свою первопрестольную столицу.

22-го же августа состоялось и самое коронование Государя, по обычаю предков,в древнем Успенском соборе, в присутствии всей Европы, в лице ее первостепенных представителей, среди которых всеобщее внимание останавливал на себе знаменитый английский полководец, герцог Веллингтон. Русские газеты и иностранные журналы того времени были переполнены самыми подробными сообщениями о всем ходе и церемониале священного коронования русского Царя.

Как на исключительные особенности этого великого праздника русского народа, печать указывала— на присутствие на нем только накануне прибывшего из Варшавы Великого Князя Константина Павловича, столь самоотверженно и великодушно уступившего своему младшему брату престол самого могущественного государства в целом свете; на присутствие вдовствующей Императрицы Марии Феодоровны, счастливейшей матери двух Венценосных Монархов; на участие, наконец, в том же празднике одной из прелестнейших особ всей Европы, юной Императрицы Александры Феодоровны, об руку с восьмилетним наследником престола, будущим незабвенным Царем-Освободителем.

Нечего и говорить, что по всему пути шествия Нововенчанных Государя и Государыни, Царицы-Матери и Великих Князей, тысячи ликующего народа толпились всюду, сопровождая каждый их шаг немолчными, громовыми кликами русского «ура!», сливавшимися в торжественный, нескончаемый гул с грохотом барабанов, звуками хоров музыки, пушечными выстрелами и звоном всех сорока сороков московских колоколов...

Для иностранцев всегда составляет любопытное, даже необъяснимое зрелище эта любовь русского народа к своим Царям; и тут представители всей Европы лишний раз воочию могли удостовериться, какою ничем несокрушимой силой и могуществом обладает тот Государь, престол которого окружен такой беззаветной преданностью и любовью его народа...

Нужно ли говорить о всех бесчисленных балах, спектаклях и празднествах, сопровождавших великий день коронования? Среди них в памяти народной в особенности врезалось несколько великолепных балов во дворце и придворный маскарад в Большом театре, данных Государем для первых сановников государства, высших военных и гражданских чинов, иностранных послов и министров.

Долго помнили также о роскошном обеде, устроенном хлебосольным московским купечеством в честь своего обожаемого Монарха в экзерциргаузе, превращенном на этот раз в великолепный сад и установленном тридцатью огромными столами, которые лучами расходились от центрального — Императорского.

Наконец, в памяти народа на всю жизнь сохранились рассказы о празднике, устроенном для него, по повелению Императора, на Девичьем поле. Среди последнего был сооружен с большим вкусом убранный павильон для Царской фамилии. Близ и вокруг него возвышались галереи для дипломатического корпуса, иностранных гостей и массы приглашенных лиц. Затем шли горы для катанья, балаганы для различных представлений, карусели и качели и в конце концов восемнадцать фонтанов с вином и двести сорок столов длиной в десять саженей каждый. Красивую картину представляли собой эти столы, убранные березками, с повешенными на них яблоками, и заваленные различными явствами, окороками, жареной дичью, цельными жареными баранами с золочеными рогами.

По прибытии на праздник Императора и обеих Императриц, взвился флаг и праздник начался. Народ бросился к столам, и они в один миг опустели. От столов толпа хлынула к фонтанам с вином и ведрам с пивом и водкой, которые все также быстро иссякли. Затем простолюдины перешли ко всевозможным удовольствиям, между прочим, с удальством подпрыгивая и хватая в воздухе бросаемые жетоны и монеты, отчеканенные для увековечения этого великого дня. Веселью и радости народа на этом празднике не было конца...

Но и среди всех этих непрерывных и шумных празднеств и торжеств мысль Императора Николая Павловича невольно .обращалась к так недавно еще почившему своему царственному брату, великому освободителю Европы. В желании видимым образом сохранить навеки память о всемирно-исторических подвигах Императора Александра Благословенного, в тяжкую и незабвенную годину Отечественной войны, Государь приказал соорудить огромные и грандиозные Триумфальные ворота, в конце Тверской-Ямской улицы.

Триумфальные ворота в Москве

Украшенные различными прекрасными фигурами, орнаментами и с соответствующей на них надписью, они тогда же были открыты и освящены. В настоящее время Триумфальные ворота имеют для нас и другое, не менее важное значение. Начиная с Царя-Освободителя, они служат для торжественного въезда наших Императоров из Петровского дворца в Первопрестольную столицу, перед днем их Священного Коронования.

С. Знаменский.

Московский листок, Иллюстрированное приложение № 52, 8 июля 1901 г.

Еще по теме:

Москва в XIX веке (Исторический очерк) Введение

...............................

Москва в XIX веке (Исторический очерк). Композиторы и живописцы

Москва в XIX веке (Исторический очерк). Император Николай Павлович в Москве во время холеры 1830 г.