Махновщина
(окончание)
Что же собой представляют повстанцы батьки Махно?
Это в большинстве случаев крестьянская молодежь в возрасте до 20—30 лет, все исключительно местные уроженцы. Исключение составляют беглые и дезертиры из красной армии. Прекрасно знающие родные места, эти повстанцы совершенно неуловимы, ибо утром они дома работают по хозяйству, а к вечеру дерутся в отряде, захватывающем с боя соседнюю станцию железной дороги.
Существует среди них и своеобразная дисциплина, и, нужно отдать справедливость, пехота у Махно очень хорошая; при наступлении чувствуется выучка, организованность и спайка. Передвижение на "тачанках", впервые примененное Махно, еще более увеличивает боевые качества махновской пехоты. Есть и штабы, есть и офицерский состав, есть автомобили и артиллерия.
Дав несколько примеров из деятельности Махно, мы затем перейдем к идеологии этого движения, существующего уже почти три года и ведущего борьбу направо и налево.
В октябре 1919 года, после занятия Махно г. Екатеринослава, к нему явились депутации от железнодорожников и почтово-телеграфных служащих, желавшие выяснить вопросы своего материального положения. Махно ответил им буквально следующее:
— "Мне железные дороги не нужны, так как я езжу на тачанках, и почта не нужна, так как писем не пишу, поэтому устраивайтесь, как знаете". —
Когда в Екатеринославе из поселка Амур (предместье города) пришла делегация от коммунистов с требованием передачи власти в руки революционного комитета коммунистов, то Махно ответил следующее:
— „В городе живут не одни только коммунисты, а поэтому назначаю выборы в городскую думу и провести технически эти выборы предлагаю профессиональным союзам и кооперативам". —
Обычное обращение Махно к населению освобожденных местностей таково:
— „Мы освободили вас от власти коммунистов (или добровольцев) и теперь живите свободно, устраивайте вашу жизнь полюбовно, а я вашу волю насиловать не буду".—
Во время выступлений махновцев города обыкновенно бывают очень сильно разграблены, и все награбленное свозится в деревни „для улучшения крестьянского хозяйства", — как говорят сами повстанцы.
Теперь перейду к выяснению идеологии всего движения.
В основе своей и Махно, и его ближайшие единомышленники — несомненные "бунтари-анархисты". Они видели, что всякая возникавшая на юге Россия власть, прикрываясь либо лозунгом "рабоче-крестьянской власти" либо лозунгом "единой и неделимой", только реквизировала, мобилизовала, принуждала, а крестьянству взамен никогда ничего не давала, да и не смогла бы дать. Отсюда этот постоянный, действенный протест против всякой власти крестьянства, зарево повстанческих пожаров, ненависть ко всему чужому, пришлому.
Махно понял эти вначале еще неясные движения коллективной крестьянской души, понял и облек их в формы реальной борьбы за покой сегодняшнего дня — и тем завоевал, заворожил душу крестьянина.
В нем, в его несложной идее борьбы против всякого насилия, крестьянство увидело своего защитника, своего "батьку" — и этим самым дало ему неисчерпаемые резервы. Главная масса приверженцев Махно принадлежит к тому среднему крестьянству, которое при всякой иной власти, при всяком ином положении находится в наихудших условиях.
В спорах крестьянства, в тяжбах его высшей инстанцией является "батько" — как он скажет так и будет.
В мае 1919 года штаб Махно выпустил брошюру под заглавием "Чего мы хотим". Общее впечатление от брошюры, от идей, в ней высказываемых, чрезвычайно туманное. Это какой-то плохо обоснованный анархизм с примесью своеобразной „государственности", где главное место отводится крестьянству и деревне. В одном месте говорится напр. следующее:
— „Раньше были у нас помещики, и жили они в своих экономиях и пили крестьянскую кровь, а теперь у нас появились неведомые комиссары и тоже сидят по советским имениям, как раньше помещики, а бедный народ страдает. Поэтому нам, крестьянам, нужно взять вас в свои руки, довольно с нас и приставов, и комиссаров. Не будет вольной жизни для крестьянства, пока не будет оно само распоряжаться своей судьбой."
Но Махно понимает, что крестьянин его края—прежде всего и больше всего мелкий земельный собственник, и вот его-то интересы он и оберегает, его любовью и поддержкой пользуется. Махно знает, что он не годится для творческой работы и на нее не претендует. Он просто защитник крестьянства, если можно так выразиться — критик с винтовкой в руках всякой власти, появляющейся в родной Екатеринославщине.
Теперь несколько слов еще об отношении махновцев к городу и наоборот.
Города обыкновенно являются центрами административного управления, так сказать, реальным показателем, для крестьянина существа и требований власти. Из города идут или декреты комиссаров или приказы губернатора.
В городе расквартированы или коммунистические или "белые" отряды, которые могут каждое мгновение стать карательными и экзекуционными. Таким образом из города идут для крестьянина все неприятности и для него лично, и для его хозяйства.
С другой стороны, в городе есть склады с сахаром, мануфактурой, табаком, железом и пр.
И махновец смотрит на город, как на легкую добычу, и в периоды движения фронтов он поднимается, организуется, изгоняет агентов ненавистной власти и начисто грабит город, пополняя свои израсходованные запасы.
И городское население, как огня боится махновского вторжения—символа сплошного грабежа и отсутствия всякой власти.
Для обывателя Махно просто грабитель, для рабочих—вождь мелко-буржуазного крестьянства, совершенно не считающегося с требованиями и желаниями рабочего класса. Для них он чужой и не только чужой, но и враждебный со своими странно-нелепыми учениями, смесью активного анархизма с защитой мелкой крестьянской собственности.
Почти три года, то появляясь, то исчезая, ведет Махно борьбу направо и налево, и ясным становится одно, что, появись подлинная народная власть, жизненная и творческая, и от Махно останется только одно воспоминание да легенды для грядущих поколений, не бывших ни участниками, ни современниками жестокой эпохи гражданской войны и всеобщей разрухи.
С. М.
Воля России. - Прага, 1921 № 157 (19 марта)
Бэла Кун и Махно
«Роста» сообщает, что в заседании Харьковского совета Бэла Кун заявил, что шайки Махно окончательно разбиты, весь главный штаб Махно взят в плен, а сам Махно ранен.
Руль. - Берлин, 1921 № 128, 20 (7) апреля
Еще по теме:
Кто же он был «Батько» Нестор Махно? (часть 1)
Кто же он был «Батько» Нестор Махно? (часть 2)
Махно – герой Украины!
«Рубай их, хлопцы!» Разгром «дикой дивизии». Как это было на самом деле
Земля и воля в Гуляйполе
Махновщина
Махновщина (продолжение)
Махновщина (окончание)
„Батько Махно"
Махно
Дело "штаба имени Махно". Приговор
| 