Казнь Колчака и Пепеляева
«Русский Голос». Харбин, февраль 1921
IV.
Но это благодушие длилось не долго. Скоро наступили безумные, кошмарный, смертные дни.
Появились слухи о приближении каппелевцев. Сначала этому не придавали значения, но скоро власти были охвачены тревогой.
Тюрьму объявили на осадном положении. Было дано распоряжение подготовиться к вывозу заключенных из Иркутска.
С 4 февраля егерский батальон, несший караульную службу, был заменен красноармейцами из рабочих, злобными и кровожадными.
Почти все уголовные были убраны из коридоров, по которым хищно бродили красноармейцы, врывавшиеся в камеры, перерывавшие вещи и отнимавшие все, что им попадалось под руку.
Открыто делались приготовления к уничтожению заключенных в случае захвата города. Тревога и ужас царили в тюрьме. Многие лишились рассудка в эти дни.
Свет гас в 8 часов. Из коридоров, освещенных огарками свечей, доносилась лишь брань красноармейцев, суливших расстрелы и казни.
4-го февраля адмиралу запретили прогулку с Тимирязевой. Затем все прогулки были запрещены.
5-го я получила точные сведения, что Колчак и Пепеляев будут расстреляны.
Потрясенная этой вестью, я послала Пепеляеву письмо со словами дружеского привета и ободрения.
6-го утром, в последний свой день, он ответил мне письмом коротким и душевным:
«Обо мне не беспокойтесь, — писал он, — я ко всему готов и совершенно спокоен. Грустно думать, что меня будут расстреливать русские солдаты, которых я люблю».
V.
Когда военно-революционный комитет потребовал казни Колчака и Пепеляева, чрезвычайная комиссия отказалась. Тогда комитет добился передачи заключенных в его ведение.
Судьба их была этим решена.
6-го вся тюрьма трепетала от сознания надвигавшейся развязки.
Тимирязева, охваченная смертельным ужасом, была блика к обмороку. Когда вечером погасили свет и приказали ложиться спать, я уложила Тимирязеву на кровать, обещая разбудить ее, если адмирала поведут.
Она сразу заснула, все время тревожно вскрикивая и сквозь сон спрашивая меня об адмирале.
Шляпной булавкой я сорвала бумагу, которой заклеили волчок нашей камеры, и приникла к стеклу.
Часов около 9-ти в корпус вошли красноармейцы и вывели китайца-палача. Я была уверена, что он будет казнить осужденных. Оказалось впоследствии, что его сразу повесили во дворе тюрьмы.
Прошло несколько томительных минут, быть может, четверть часа.
Где-то загудел автомобиль.
В коридор вошли тепло одетые красноармейцы. Их было человек 15. Среди них начальник гарнизона, ужасный Бурсак.
Они вывели Пепеляева, который прошел мимо моей камеры спокойными и уверенными шагами.
Затем вошли за Колчаком. Красноармеец высоко держал свечу. Я увидела бледное, трясущееся лицо коменданта.
Потом все зашевелились. Появилась еще свеча. Толпа двинулась к выходу. Среди кольца солдат шел адмирал, страшно бледный, но совершенно спокойный.
Вся тюрьма билась в темных логовищах камер от ужаса, отчаяния и беспомощности. Среди злобных палачей и затравленных узников, при колеблющемся свете свеч, только осужденные были спокойны.
Не сомневаюсь, что также спокойно встретили они и смерть.
Гришина-Алмазова.
Руль. - Берлин, 1921 № 107, 24 (11) марта
Еще по теме:
Александр Васильевич Колчак - новый командующий флотом Черного моря (1916 г.)
Приход к власти адмирала Колчака
О адмирале Колчаке
Генерал А. Н. Пепеляев
Адмирал А. В. Колчак. Часть 1
Адмирал А. В. Колчак. Часть 2
Адмирал А. В. Колчак. Часть 3
Колчак за учредилку
Все на борьбу с Колчаком (апрель 1919 г.)
Колчак и Пепеляев в тюрьме
Казнь Колчака и Пепеляева
| 