Г. Оренбург

Из Оренбурга

(Корреспонденция «Всемирной Иллюстрации»)

Часть 4

Генерал-адъютант Крыжановский неоднократно разговаривал с Тюря-Джаном и Датхой о делах Средней Азии, о союзе нашем с Бухарой, о торговых сношениях и о многом другом.

Полезные советы его и мнения будут, вероятно, переданы Эмиру, и дай Бог, чтобы принесли желаемый результат. Один раз генерал Крыжановский сказал, что он советует Тюря-Джану, если он когда-нибудь вступит в управление Бухарой, чтобы первое дело, которое он сделает, было освобождение на волю всех персиян-рабов, которых так много в Бухаре и что за это и народ, и Бог будут любить его.

Датха подоспел на выручку сыну Эмира, который и с своей стороны высказал, что в настоящее время персияне-рабы пользуются уже лучшей участью, что многие из них за хорошую службу выпущены на волю, обзавелись землями, имуществом, переженились и живут хорошо, что даже некоторые из них достигли высших мест на службе в Бухаре и сделались государственными людьми. От определительного же ответа, о числе находящихся в Бухаре всех персиян-невольников, хитрый дипломат ловко отлавировал.

По части торговли, Датха имел продолжительное совещание с нашим купцом Клювым; между прочим, он заявил, что, сколько ему известно, Эмир не согласится на вывоз из Бухары шелковичных семян для итальянцев, так как это может погубить производительность, столь дорогую для них и прибыльную. Наше купечество разделяет это мнение, и один здешний почтенный торговый дом, ведущий эту торговлю, отклонил посредничество свое итальянцам, предлагавшим ему, в прошлом году, за большие проценты, приобрести огромную партию шелковичных семян.

 Датха высказал также, что железная дорога от Красноводска к Аму-Дарье невозможна, по причине местных условий и чрезвычайно дурного настроения хивинцев и грухмен; что караваны хивинские, впрочем, очень незначительные, до 100 верблюдов, только потому, в прошлом году, пришли к Астрахани, что боялись верного разграбления в бунтовавшейся тогда киргизской степи, а частью из нежелания заходить в Оренбург, где их ожидала расплата кредита с здешними купцами, которые совершенно подтверждают это.

Перед отъездом Тюря-Джана из Оренбурга, генерал Крыжановский прислал ему на память орган, серебряную чашку и блюдце; Мира Хуру серебряный жбан, а Датхе самовар накладного серебра и несколько фунтов лучшего чая. Всеми этими подарками остались очень довольны, особенно органом, над котором Тюря-Джан просиживал целые часы, слушая, «как по улице мятелица мятет», или нашу родную «камаринскую».

Когда лошади были готовы, Тюря-Джан, протягивая мне руку сказал:

«не забывайте меня, приезжайте ко мне в Бухару, я очень буду рад вас видеть, а если можно то и сам в будущем году непременно приеду в Россию, здесь жить очень хорошо».

Затем он просил принять в знак памяти шелковый халат. (В Бухаре еще не искусились на учреждение какого-нибудь ордена, а потому халат и играет его роль). Бухарский этикет не позволял рассуждать и я должен был, по обычаю Бухарского двора, подаренный халат надеть поверх гусарского доломана, и в таком костюме находиться несколько минут.

Когда Тюря-Джан вышел на крыльцо, в сопровождении своей свиты и шел садиться в возок, то множество бухарцев, стоящих на улице, приложив руки к груди, проговорили в один голос напутственное пожелание счастливого пути и на перерыв стремились схватить хотя кусочек халата Тюря-Джана, чтобы подобострастно поцеловать его.

Пять громадно навьюченных возков умчали представителя Бухарской династии и его свиту из последнего губернского города России, так приветливо его принявшего и проводившего.    

Ф. до—ч.

Всемирная иллюстрация. - СПб., 1870 г. № 67 (11 апреля)

Еще по теме:

Из Оренбурга (Корреспонденция «Всемирной Иллюстрации») Часть 1

Из Оренбурга (Корреспонденция «Всемирной Иллюстрации») Часть 2

Из Оренбурга (Корреспонденция «Всемирной Иллюстрации») Часть 3

Из Оренбурга (Корреспонденция «Всемирной Иллюстрации») Часть 4

Из Оренбурга (Корреспонденция «Всемирной Иллюстрации»). Часть 5