ЕЩЕ ОБ «ИДЕОЛОГИИ» НАШИВОЧНИКОВА
Свидетель Петраков в 1918 году работал на Петропавловском руднике,— он был тогда пленным красноармейцем. Он испытал «идеологию» Нашивочникова на своей собственной шкуре.
— Мы все, пленные красноармейцы, работали совершенно раздетые, разутые, голодные. Нашивочников над нами буквально издевался. Он нередко бил нас. Лично мее тоже пришлось это несколько раз испытать. И к рабочим его отношение было возмутительное.
Рабочие предупреждали свидетеля:
— Бойтесь особенно Нашивочникова,—он посещает контрразведку.
И после показаний этого свидетеля Нашивочников продолжает линию прекраснодушной наивности.
— Скажите, свидетель, за что же я мог вас бить?!
И затем:
— С военнопленными я не имел никакого соприкосновения.
Впрочем, после нескольких вопросов председателя суда А. Я. Вышинского Нашивочников вынужден признать. что «некоторое соприкосновение» с пленными красноармейцами он все же имел, а именно: «в смысле дачи помещения, подвоза топлива и выписки продуктов».
— Значит, за содержание красноармейцев в тех ужасных условиях, о которых здесь говорилось, в первую голову отвечаете вы?
— Пожалуй.
«Я-РАБОЧИЙ»...
Этими словами начинает свои показания горный техник Васильев, примерно, до 1910 года состоявший в меньшевиках, в дальнейшем не захотевший «одевать на себя ярлык никакой партии», а в 1923 году, когда числиться меньшевиком стало, по его собственному выражению, «неприличной штукой»,: заявивший печатно о своем выходе из с.-д. партии.
Васильев работает на рудниках с 1910 года. После Февральской революции он сначала был избран в совет рабочих депутатов, но вскоре шахтеры увидели в настоящем свете своего «избранника» и с триумфом... вывезли его на тачке.
Васильев, «сам не понимающий», каким образом он попал в кучумовскую банду, как случилось, что он был избран атаманом станицы Екатерининской, — держится приблизительно, тактики Нашивочникова. Он не признает себя виновным во вредительских действиях. Но он готов пойти на уступки. Если прокурору угодно,—он, действительно был груб с рабочими. Но эта грубость—в порядке вещей, ибо он «вышел из рабочей среды, а не воспитывался в высших учебных заведениях, как те, которые проходили здесь» до него (с неменьшей старательностью, чем Нашивочников, Васильев отмежевывается от «них»).
— Ну, а бить рабочих вы били?
— Ругаться—ругался,—такой у меня характер, но драться—нет!
Председатель суда оглашает показания ряда свидетелей - рабочих,— показания, в которых неизменно говорится не только об исключительно грубом отношении Васильева с рабочими, но и о том, что он усердно занимался рукоприкладством.
Но вот перед судом и живой свидетель т. Васильев. В 1915—1916 гг. Васильев частенько награждал свидетеля, тогда еще 13-летнего мальчика, пинками и колотушками.
— Он бил и подростков, и даже женщин.
«НОВЫЕ МЕТОДЫ» РАБОТЫ
Данные предварительного следствия (показания многих рабочих) говорят о том, что с появлением на шахте «Пролетарская Диктатура» Васильева, (сменившего «выжитого» Лившица), резко участись «завалы», «осадки», —словом, пошли слишком часто «неполадки».
— Я считаю,—чеканит свидетель Гололобов, шахтер с «Пролетарской Диктатуры»,—что Васильев сознательно делал вредительство. Должен вам сказать, —уж очень хитрая лисица этот Васильев.
Свидетель Гололобов неоднократно говорил Васильеву о «неправильностях работы», и получал ответ:
— Не в свое дело, Гололобов, не встревай.
Жаловался, повыше «кто над Васильевым» —ответ такой же:
— Не твое дело!
Пробовал Гололобов и другие рабочие поднимать вопросы о всех этих завалах и осадках, об искривлениях ходов,—словом, о «новых методах» Васильева, на производственных совещаниях,—тоже ничего не выходило. Васильев и Нашивочников умели убеждать, что «всё будет правильно». Тем дело кончалось.
«НАЖИМ НА РАБОЧИХ»
Там, где властвовал Нашивочников, Васильев и др. вредители, это делалось очень просто: шахтерам обещался заработок, явно повышенный по сравнению с существовавшими расценками на сдельщину. Потом, по окончании работы, рабочим, естественно, уплачивалась меньшая сумма (в соответствии с расценками, утвержденными РКК).
Начинались «волынки»—волнения. Рабочие справедливо возмущались. А Васильевы и Нашивочниковы указывали своими вредительскими перстами на РКК: от нее, мол, расценочно - конфликтной комиссии, все качества... На предварительном следствии Васильев говорил об этом совершенно четко:
— Лично меня заставлял это проделывать Нашивочников, т.-е. систематически не доплачивать рабочим, чтобы вызывать волнения.
Теперь на суде Васильев, который по существу все время колеблется между признанием и отрицанием (недаром он когда-то был меньшевиком), пытается отрицать:
— Нет, этого я тогда не говорил. Никаких понижений зарплаты не было.
Но уже минуту спусти Васильев заявляет:
— Сейчас я не могу не согласиться с этим, потому что это подтверждается огромным преступлением, которое мы видели здесь... Раз это записано в моих показаниях, — значит, правильно.
Да, отрицать не приходится. Отрицать тем труднее, что на соответствующий вопрос прокурора Рогинского, обвиняемый Калганов отвечает, что вредительская организация давала заведующим шахтами директивы о том, чтобы был «нажим на рабочих», чтобы рабочих «держать в ежовых рукавицах».
— На местах эти директивы выполнялись?
— Некоторые из техников даже перегибали палку: постоянно создавали конфликты. Техник Гаврюшенко, например, постоянно вызывал волнения среди рабочих. И на Васильева жаловались...
РАЦИОНАЛИЗАЦИЯ ПО-ВРЕДИТЕЛЬСКИ
Все из той же оперы: о тех же провокационных методах, смысл и цель которых—вызвать недовольство рабочих по отношению к советскому хозяину.
Когда, наконец, после длительных «торможений» стал применяться на шахте «Пролетарская Диктатура» скрепер Лунценко,—полезнейшее изобретение рабочего-коммуниста,—нормы выработки для рабочих были повышены, а зарплата—понижена.
— Ну, и что же,—какой результат получился? — обращается Н. В. Крыленко к Васильеву.
На этот раз Васильев отвечает без соглашательства;
— Скверный результат: 6 мая я ушел в отпуск, а 11-го за мной прислали.
Скрепершики, навальщики на скреперах формально забастовали. С трудом удалось уговорить людей спуститься в шахту. Причина, конечно, та была, что зарплата была неправильно снижена.
Так гибки были методы вредителей.
Самим вредителям стало опасно доказывать ненужность ценного изобретения,—пусть об этом кричат рабочие. Пусть рабочие бастуют после введения скрепера Левченко.
Л. НИКОЛАЕВ.
ДВЕНАДЦАТЫЙ ДЕНЬ ПРОЦЕССА
ТАК ЗАЩИЩАЕТСЯ ТЕХНИК БЕЛЕНКО
Конечно, он прежде всего подчеркивает свое пролетарское происхождение.
— Я—сын крестьянина-батрака. В 1914 году окончил Горловское техническое училище.
Линия защиты Беленко такова:
— В контрреволюционной организации не состоял, никаких вредительских актов не делал. Я—только техник, я должен верить и привык верить своим руководителям — старшим специалистам.
— Только теперь я понимаю,— продолжает Беленко, — что эти самые авторитеты вводили в заблуждение... Но я не мог этого понять тогда.
Тут Беленко козыряет:
— Ведь авторитет наших старших специалистов был чрезвычайно высок не только в моих глазах, но и в глазах профессиональных и партийных организаций Шахтинского района.
Но бьющие в глаза даже рядовому технику неправильности в работе,—замечал ли их Беленко, мог ли он их не заметить?!
От этого вопроса Беленко отделывается кратким афоризмом:
— Горное дело—не наука, а искусство.
ТО, О ЧЕМ ЗАБЫЛ БЕЛЕНКО.
— Всегда ли вы говорили, что представления не имели о контрреволюционной вредительской организации и о ее конкретных делах? — спрашивает Н. В. Крыленко.
— Да, — отвечает Беленко, — о вредительской работе я не знал, о неполадках—мне было известно.
Но вот оглашается заявление Беленко в ОГПУ, датированное 16 сентября 1927 года,—заявление, в котором Беленко изъявляет готовность рассказать все о вредительстве.
— Может быть, вы повторите сейчас содержание своего тогдашнего заявления?
Беленко, оказывается, «не помнит».
Приходится напомнить Беленко:
А. Я. Вышинский оглашает обширное заявление Беленко, где приводятся уже известные нам вредительские факты: о сокрытии богатейшей Бессергеньевской проходки, о лицах—Ем. Колодубе, Березовском и др,—стремившихся сохранить ценные недра Бессергеньевки «для хозяев», и пр.
Трудненько приходятся Беленко. Обстоятельства заставляют его «вспомнить» факты, которые не так давно были ему твердо известны. Но Беленко все же предпочитает лишь наполовину вспомнить, полусознаться:
— Да, я действительно писал об этих фактах, но я тогда не знал, что это—акты сознательного вредительства, что это—преступления...
На поверку оказывается, что и это твердо знал «тогда» Беленко.
Нет выхода. Беленко мечется:
— Сообщая эти сведения, я хотел только помочь следственным органам...
Н. В. Крыленко вносит поправку:
— Или, вернее, рассчитывали на снисхождение за то, что вы сообщили следственным властям ряд фактов вредительства?
Беленко, уже не впервые меняющему свои показания, некуда уйти от фактов, им же сообщенных.
«ВРАГОМ РАБОЧЕГО КЛАССА НЕ БЫЛ».
Так утверждает на суде Беленко.
А длинный ряд свидетелей - рабочих, показания которых оглашались на процессе,-твердят о том, что Беленко на каждом шагу грубо нарушал правила техники безопасности, отчего плодились несчастные случаи с рабочими, часто запаздывал с ремонтом, и это вызывало перебои в работе, при нем наблюдались такие неполадки, которые заставляли думать о нарочнтом вредительстве. Беленко систематически обсчитывал рабочих, вызывая этим волнения и недовольства с их стороны по отношению к органам советской власти.
— Не отрицаю, — говорит Беленко, выслушав показания 13 свидетелей, — что я иногда в обращении с рабочими допускал крепкие выражения...
Слона Беленко не приметил: все остальные моменты он отрицает.
НАСЧЕТ СРЕБРЕННИКОВ
Еще один не праздный вопрос ставится на процессе при допросе Беленко.
А что этот «Друг рабочего класса», стремящийся «помочь следственным властям» раскрыть контрреволюционные преступлении.—что он, получал в свое время, когда «не знал о вредительстве», сребренняки из числа тех, которые через Березовского, Калганова, Бабенко, Гаврющенко и др. распределились среди всех великих и малых, высших и низших шахтинских вредителей?
Благородный Беленко, конечно, отрицает: вредительством он не занимался и настоящих рублей бывших шахтовладельцев в глаза не видел.
Но и тут «неполадка» выходит: Калганов и Бабенко уверяют, что Гаврюшенко давал деньги и технику Беленко.
«НЕОСТОРОЖНОСТЬ ГОРНОСТАЕВА»
Допрашивается инженер Антонов, фактический руководитель горного надзора в Шахтинском округе, он же— председатель местной инженерно-технической секции, он же—член окружного совета профсоюзов.
Еще до допроса Антопова на процессе проходят эпизоды, чрезвычайно характерные для деятельности этого обвиняемого.
Когда бывший заместитель Нашивочникова по должности заведующего шахтой, свидетель Домненко, рассказывал о том, как угорели в шахте 50 рабочих, как один из этих 50, Зайцев, умер, о том, что все это произошло по милости техника Васильева, не выполнившего распоряжения Домненко об открытии вентиляционных машин задолго до начала работ в шахте,—тогда и председатель суда, и прокурор интересовались:
— Чем же кончилась эта история? Было ли какое-нибудь обследование? Привлекли ли кого-нибудь к ответственности?
Свидетель Домненко ответил:
— Приезжал какой-то старичок, писал какой-то акт. Так дело ничем и не кончилось...
— А руководитель горного надзора, обвиняемый Антонов, не приезжал, не проявил интереса в этому случаю?
— Нет, Антонов не приезжал.
Поднимается инженер Антонов, —мощная, заплывшая жиром, фигура, светящаяся добродушной улыбкой, — и спрашивает свидетеля Лившица:
— По какой причине произошел несчастный случай с Горностаевым?
— Вы хотите сказать, — отвечает свидетель, — что этот рабочий сам прикоснулся к кабелю. Это—верно. Но если бы кабель был обшит, это случайное прикосновение ничем не угрожало бы рабочему.
— А вы сами, обвиняемый Антонов, считаете необшитый кабель явлением нормальным?
— Нет, я признаю, что это ненормально.
— В таком случае, кто должен ответить за это, чья это вина?
— Заведующего участком и дежурного электромонтера.
Так говорит Антонов теперь, а когда он составлял акт по поводу этого несчастного случая, когда ему важно было избавить техников - вредителей от ответственности, он написал в акте:
— Неосторожность Горностаева — всему виной.
И так всегда выходило в заключениях Антонова: рабочий погиб по собственной неосторожности, — ясно.
Л. НИКОЛАЕВ.
Тем временем из разных мест приходят в большом числе неутешительные вести. Смоленск, Артемовск, Сочи, Хабаровск, Серпухов, Москва ...
ДЕЛА СМОЛЕНСКИЕ
«ВСЕ В ПОРЯДКЕ», А УБЫТКУ 200 ТЫСЯЧ. — ОФИЦЕР ПРЕДСЕДАТЕЛЬ ВИК - ПОМЕЩИЧЬЯ «КОММУНА».
СМОЛЕНСК, 1/У1. (РОСТА). В Смоленске и губернии продолжаются массовые собрания, посвященные «смоленскому делу». На этих собраниях выявляются все новые злоупотребления и недочеты.
Приводим наиболее характерные из них.
Смоллес из-за бесхозяйственного ведения дела получил в минувшем году 96.000 руб. убытка. Кроме того, Смоллес имеет безнадежных должников на 100.000 руб. В то же время комиссия ГОНХ произведшая ревизию Смоллеса, нашла «все в порядке».
В совхозе Рожаново служащие губву и губсельтреста разбазарили совхозное имущество на 34.000 руб.
В Липецкой вол., Сычевского уезда, председателем ВИК долгое время был некто Андронников, старый офицер, лишенный избирательных прав. Андроников брал из кассы ВИК деньги в неограниченном количестве и тратил их на попойки. Помещик Титенков организовал в Мошинковской вол. коммуну, в состав которой вошло пять других помещиков. Прислугами у Титенкова, живущего в барском доме, были коммунистки. Вместо того, чтобы уничтожить его помещичье гнездо, волком партии и волисполком выдали Титенкову похвальные отзывы. Помещик Нестеров работает в Смолсельсоюзе и руководит колхозной секцией.
По всем этим делам ведется расследование. Виновные привлекаются к ответственности.
За волокиту и бездеятельность
АРТЕМОВСК, 1/VI (ТАСС). Прокуратура привлекла к ответственности за волокиту и бездеятельность весь состав месткома, а также председателя правления кредитсоюза т. Федорова. Установлено, что РКК в течение трех месяцев не просматривала заявления помощника бухгалтера кредитсоюза о неправильных действиях администрации. Представитель администрации Федоров, несмотря на неоднократные приглашения, на заседания РКК не являлся.
Дело сочинских работников
РОСТОВ-ДОН, 1/VI (РОСТА). Закончено следствие по делу сочинских работников.
К суду привлекаются б человек: бывший председатель сочинского райисполкома Занченко, бывший секретарь райкома ВКП(б) Заринов, бывший инструктор сочинского ОНО Чернет, бывший заведующий отделом местного хозяйства сочинского рика Журадель, бывший председатель правления сельско-хозяйственного товарищества Греков и зам. секретаря райкома ВЛКСМ Топурия.
Им пред'явлены обвинения в злоупотреблении властью, дискредитировании советской власти и организованном насилии над женщинами.
МАДАМ ПЛЕСС ХОРОШО РУГАЕТСЯ ПО-НЕМЕЦКИ
Мадам Плесс специально была выписана из Германии. Мадам Плесс на фабрике несет должность мастера. Мадам Плесс плюет на советский закон. Мадам Плесс обучает учениц путем... рукоприкладства.
Такой метод обучения применяется ею тогда, когда в цеху нет взрослых рабочих. Когда же присутствуют взрослые рабочие, мадам Плесс ограничивается руганью на немецком языке.
Методы обучения мадам Плесс разбирались в ячейке партии, в фабкоме, и везде принималось во внимание незнание советского закона мадам Плесс.
Мы очень сомневаемся, знают ли ячейка и фабком советские законы, если они не принимают мер к прекращению всех безобразий.
В. К.
Столкновение пароходов
Имеются человеческие жертвы
ПЬЯНАЯ КОМАНДА НЕ СЛЫШАЛА ПРЕДУПРЕДИТЕЛЬНЫХ ГУДКОВ
ХАБАРОВСК, 31/V. (РОСТА). В трехстах километрах выше Хабаровска, по Амуру, в ночь на 30 мая шедший на буксире большой консервированный пароход «Коротаев», предназначавшийся под жилье рабочих в низовьях Амура, да котором было шестьоот пассажиров, налетел на другой пароход. На «Коротаеве» поломал левый борт.
Пассажиры, спавшие на палубе, свалились в воду. Имеются сведения о гибели шести человек. Возможно, что жертв больше. Пассажиры заявляют, что команда парохода, буксировавшего «Коротаев», была пьяна и не слышала предупредительных гудков, дававшихся пароходом. Производится следствие.
Союз бездействовал.
Вскрыты крутые преставления на ряде участям Киево-Воронежск. ж. д.
УКОМ ПАРТИИ «ЗАЖАЛ» РАЗОБЛАЧИТЕЛЕЙ.
И все это публикации только из одного номера газеты за 2 июня 1928 г.
Не дремлет и вражеская пропаганда:
ВЫМЫСЛЫ „ТЕЛЕГРАФЕН-УНИОН"
БЕРЛИН, 31 /VI. Газеты публикуют сообщение агентства «Телеграфен-Унион», по словам которого «советская печать признает, что иностранные инженеры и техники толпами покидают СССР».
Далее в сообщении говорится, что «по сведениям «Известий», в особенности германские специалисты требуют в последние недели свои паспорта, и свыше сотни их покинули уже пределы СССР».
**
*
Публикуемое выше сообщение «Телеграфен-Унион» представляет собой от начала до конца ни на чем не основанный злостный вымысел агентства, не впервые распространяющего антисоветские утки. Конечно, ни «Известия ЦИК СССР», ни какая-либо другая советская газета не могли сообщать о не имевших места от'ездах германских или других иностранных специалистов из СССР.
ДВЕНАДЦАТЫЙ ДЕНЬ ПРОЦЕССА
УНТЕР-ОФИЦЕРСКАЯ ВДОВА В ШАХТАХ
У Гоголя унтер-офицерская вдова сама себя сечет. У инженера Антонова шахтеры, как известно, сами себя убивали, видимо, только для того, чтобы руководитель горного надзора в Шахтинском районе имел возможность в акте по поводу очередного несчастного случая написать свою привычную формулу: «Несчастный случай произошел по вине потерпевшего».
— Мои заключения, — заявляет Антонов, — были только предварительными, они могли быть какого угодно характера.
Антонов играет здесь на том, что начальник горного округа -Желковский формально имел право не соглашаться с заключением Антонова, производить дополнительные расследования о несчастных случаях.
Но вот перед судом—свидетель Желковский, и становится ясным, что в 99 случаях из 100 начальник горного округа не мог не соглашаться с заключениями своего помощника по делам о несчастных случаях. Ибо если он иногда даже и улавливал какое-то несоответствие между заключением Антонова и свидетельскими показаниями,—ему, Желковскому, имевшему дело только с бумажным материалом по делу, приходилось рассуждать так:
«Антонов был на месте, видел всю обстановку, говорил с живыми людьми,—ему виднее».
Формула—«несчастный случай произошел по вине потерпевшего»—оставалась незыблемой.
Инженеры и техники, плодившие несчастные случаи, в лучшем случае— по преступной халатности, а в худшем—с явно провокационными целями, истинные виновники несчастных случаев оставались безнаказанными.
ЖАЖДА «ПРЕДСТАВИТЕЛЬСТВА» ИЛИ УКРЫВАТЕЛЬСТВО ВРЕДИТЕЛЕЙ
Что побуждало Антонова вести такую мягкую линию по отношению к виновникам несчастных случаев?
— Тут, может быть, нежелание Антонова, как председателя инженерно-технической секции, подвергать техников строгому наказанию.
Такое об’яснение дает свидетель Желковский, оговариваясь, что это, — его мнение: «Предположительное, конечно».
Из показаний того же свидетеля мы узнаем, что Антонов «очень любил представительствовать».
Напрашивается вывод: Антонов боялся гнева технического персонала, боялся лишиться тех самых голосов, которые выдвигали его на пост председателя местной инженерно-технической секции.
Однако, в деле есть ряд моментов, заставляющих думать, что легкое отношение к несчастным случаям, в частности —к трупам рабочих Зайцева, Горностаева, Коренкова и др., - есть не что иное, как линия укрывательства тяжких преступлений вредителей.
АНТОНОВ СЛЕДИТ ЗА ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ЦЕЛЕСООБРАЗНОСТЬЮ
Функции горного надзора не исчерпываются надзором за безопасностью и расследованием несчастных случаев. Положение о горном надзоре «обязывает» его представителей всемерно следить «за экономической целесообразностью работ и соответствием их задачам и целям, указанным правительством в области разработки недр». Вот почему то же «положение» обязывает представителей горного надзора часто посещать шахты. А на суде была названа не одна шахта, а целый ряд шахт, где инженера Антонова не видали целыми годами. При таких условиях Антонов, конечно, не мог «следить за экономической целесообразностью работ» (если даже допустить, что Антонов не был сознательным вредителем, точнее—укрывателем вредителей).
— Я видел ненормальности, отмечал их, но я не ставил их в связь с планомерной вредительской работой.
Так говорит Антонов.
Он даже, хотя я не без попыток уклониться от этого, признает, что шахту «Красненькая», на восстановление которой, как известно, было ухлопано около 200 тыс. руб., - он считал, безусловно, нерентабельной.
— Почему же вы об этом не заявили официально, как блюститель интересов государственной горной промышленности?
Следуют мягкие попытки уклониться от прямого ответа и затем заявление, что он, Антонов, говорил об этом «неофициально»...
ДЕЛА МУЗЫКАЛЬНЫЕ
Антонов, у которого внешность заслуженного баритона, оказывается, и в самом деле не лишен музыкальных способностей—он играет на скрипке. Эта любовь к музыке не мало содействовала частым посещениям Антоновым предприятий арендатора Мансурова. Точнее — Антонов частенько играл в уютной квартире Мансурова на скрипке под прекрасный аккомпанемент жены Мансурова (рояль). Нередко Антонов черпал здесь вдохновение из бутылки доброго вина.
А в это время... в это время на «мансуровских карьерах» обязанности специалистов-запальщиков исполняли —по соображениям экономии—рядовые рабочие, при подрывных работах камни в изобилии попадали на дворы крестьян соседнего хутора «Поповки», страдал от такого характера работ крестьянский скот, часто бывали на мансуровских карьерах и несчастные случаи с неумелыми запальщиками.
Но до того ли было Антонову?
Прозаические функции горного надзора заглушались упоительными звуками скрипки и рояля государственного горного надзора и почтеннейшей супруги арендатора-хищника Мансурова.
ГОВОРИТ ЭЛИАДЗЕ
Тот самый Элиадзе, который на предварительном следствии взял на себя смелость заявить, что «98% инженеров и техников были настроены антисоветски». Элиадзе оговорился—«в период с 1920 по 1924 год».
Вчера, давая показания на суде, Элиадзе поправился. Он признал, что это - «не вполне верно», что это его суб’ективное впечатление было такое. Теперь Элиадзе «не вполне» причисляет и себя к тем 98% техников, которые «пошли служить к советской власти, имея камень за пазухой».
Мало того, что Элиадзе «не вполне» держал камень за пазухой, работая на советских рудниках. Он еще, не в пример многим другим обвиняемым, вступил в «переломный период» не в 1926—27 году, а в 1923! Перелом не помешал, однако, инженеру Элиадзе, перекочевавшему из Шахтинскоро района на Кавказ (в Чиатури), содействовать устроению судьбы белогвардейского офицера Куркина, служившего под видом техника на шахте «Пролетарская Диктатура» и «внезапно исчезнувшего» оттуда после обнаружения рабочими в стволе шахты динамита (готовилась катастрофа).
Неизвестно, что сделали бы рабочие с Куркиным, если бы он не нашел себе спасения у Элиадзе. А к Элиадзе Куркина направил обвиняемый Самойлов, направил с письмецом, в котором рекомендовал как человека, вынуденного уйти с «Пролетарской Диктатуры» по причине плохих «отношений с рабочими организациями».
Элиадзе принадлежит к числу тех обвиняемых, которые несмотря на серьезные улики, собранные против него, отрицает свою причастность к вредительской работе.
На отдельных моментах его показаний, в общем беспомощно-путанных, придется остановиться в следующий раз.
Л. Николаев.
ЧЕТЫРНАДЦАТЫЙ ДЕНЬ ПРОЦЕССА
ЭЛИАДЗЕ «ИЗЛАГАЕТ СВОЮ ИСПОВЕДЬ»
— Я хочу откровенно изложить свою исповедь...
Такими словами начиналось заявление Элиадзе, поданное им в период предварительного следствия по делу. В этом заявлении подробно перечисляются акты вредительства, проводившиеся у него на глазах: затопление богатейшей Ново-Азовской шахты, сокрытие ценных участков, порча машин, наконец, провоцирование волнений среди рабочих и проч.
В своей «исповеди» Элиадзе подчеркивает злонамеренный характер всех этих форм вредительства. Теперь, на судебном следствии, Элиадзе стремится уйти от своей «исповеди», а если это не удается, он пытается придать фактам другое освещение:
— Злостным вредительством я этих действий тогда не считал— и прибавляет:
— Непосредственного отношения я к этим фактам не имел. Я, может быть, виноват только в том, что я не кричал, не доносил об этих фактах.
Но в чем же и зачем тогда «исповедывался» на предварительном следствии Элиадзе? Оказывается, — в своих «впечатлениях»...
ВЛАСОВКА И БЕРЛИН
Элиадзе — последний в ряду вредителей, оперировавших в Донецко-Грушевском рудоуправлении.
Допрашиваемый после Элиадзе инженер Абрам Башкин открывает первые страницы повести о вредительстве на территории Власовского рудоуправления.
Отсюда, из Власовского рудоуправления, совершенно явственно протягиваются нити к харьковскому центру вредительской организации, засевшему в самом сердце каменноугольного треста, в Донугле. А через Донуголь — к крупнейшим германским фирмам, заинтересованным во вредительских актах в Донбассе, и к тем зарубежным организациям, от которых через доверенных лиц, инженера Горлецкого и др., притекали щедрые субсидии в карманы шахтинских вредителей.
БАШКИН МЛАДШИЙ И БАШКИН СТАРШИЙ
Младший — это инженер Абрам Башкин, сидящий на скамье подсудимых. Старший Башкин — Исай — находится вне пределов досягаемости советского суда. Еще в 1922 году Исай Башкин, также инженер по образованию, «не желая примириться с советской властью», перебрался в Берлин и, как служивший ряд лет в русских отделениях германской фирмы «Всеобщая Компания Электричества» (ЛЕГ), занял там, в Берлине, в руководящем центре фирмы «ответственное место».
Абраму Башкину — тоже нелегко было мириться с существованием советской власти.
В период гражданской войны он неизменно покидал рудники вместе с белыми и возвращался снова, на рудники, когда их вынуждены были покидать красные.
АБРАМ БАШКИН НА РАБОТЕ
Колеблясь в сторону антисоветской ориентации, Абрам Башкин работал до 1924 года в Донецко-Грушевском рудоуправлении под водительством Березовского и Калганова, а с 1924 года—во Власовке, в теснейшем единении с главным инженером Козьмой и инженерами Овчарек и Горловым. Для обоих периодов деятельности Башкина одинаково характерно исключительно бесчеловечное отношение к рабочим.
Вредительские методы во Власовке применялись те же, как и в Донецко - Грушевском рудоуправлении, они нам уже хорошо знакомы. Но здесь у вредителей были и специальные задачи.
«ЗА ГРАНИЦЕЙ ИНТЕРЕСУЮТСЯ СОСТОЯНИЕМ ВАШЕГО ОБОРУДОВАНИЯ»
Об этом Башкину сказал инженер Гесслер, представитель германской фирмы АЕГ, приехавший на рудники для инспектирования персонала по части обращения с германскими машинами. Из бесед с Гесслером Башкину стало ясно, что «интерес» этот проявляют не только германские фирмы, производящие машины, но и какие-то зарубежные «группировки».
На смену Гесслеру приехал во Власовское рудоуправление другой инспектор АЕГ, Вегнер.
Он преподал Башкину несколько предметных уроков и теоретических указаний по части порчи машин. Вегнер советовал начать с мелких машин и перейти к крупным...
«Я ЗНАКОМ С ВАШИМ БРАТОМ»...
Один из защитников спросил Башкина: существовал ли какой-нибудь пароль для членов вредительской организация, в частности, называли ли этот пароль германские инженеры? На это Башкин ответил:
— Если приезжал германский инженер и говорил мне: «Я хорошо знаком с вашим братом»,—то мне этого было достаточно.
Вот почему Башкин встретил, как старого знакомого, германского монтера Мейера, приехавшего на рудник на смену Вегнеру и привезшего Башкину шляпу от брата.
Приехал из Берлина инженер Отто и также привез Баткину посылку от брата, а Башкин любезно снабдил его чертежами Артемстроя...
Обвиняемый Мейер также не оставался бездеятельным: он обстоятельно обучал Башкина искусству «ухаживать за турбиной»,—ухаживать так, чтобы турбина как можно скорее была выведена из строя.
Не один, а несколько способов порчи турбины предложил Мейер Башкину, и последний, по мере сил и возможности, применял эти способы...
Надо ли прибавлять, что Башкин занимался своей вредительской работой не только по причине неприязненного отношения к советскому строю: он получил от главного инженера Власовских рудников Козьмы около десятка тысяч рублей.
«ВЫ НАМ ТАМ ПРИГОДИТЕСЬ!»
Производственный план вредителя Башкина не был выполнен, как говорится, на все сто процентов по вине ОГПУ. Башкин в 1927 году собирался совершить рейс за границу, перед которым он усиленно собирал материалы для доклада «там» о вредительской работе. Эта «командировка» была намечена по заданию обвиняемого Горлецкого, завед. отделом механизации Донугля. Предстоящей заграничной командировкой Башкина весьма интересовался и другой руководящий работник Донугля, обвиняемый Бояршинов.
Таковы нити, связывавшие Власовку с зарубежными «группировками».
Л. НИКОЛАЕВ.
