По материалам периодической печати за 1917 год.
Все даты по старому стилю.
Расстрелять?
Революция еще не закончена, а реакционеры уже поднимают голову.
Вчера напечатана в газетах телеграмма Н. Н. Романова, который, неизвестно по какому праву, продолжай именовать себя „Николаем Николаевичем" (без фамилии) и „верховным главнокомандующим".
Подчиняясь на словах Временному Правительству, этот отпрыск дома Романовых озабочен не осуществлением свободы, а, напротив, одним лишь „поддержанием дисциплины и не только на фронте, но и в „тыловых районах армии".
И далее, языком министров Николая Кровавого этот ставленник отставного царя отдает приказы кн. Львову, стоящему во главе Временного Правительства.
„Я уверен, — приказывает Романов Львову, — что и вы со своей стороны сделаете все зависящее от правительства для обеспечения победы, восстановив полнейший повсеместно порядок и деятельность заводов и всех вообще учреждений, работающих для нужд армии и флота".
Уместно ли главе правительства, поставленного революцией, получать такие приказы?
Уместно ли терпеть молча такое издевательство над собою? Неужели князь Львов признает себя нуждающимся в таких указаниях?
От своего верховного главнокомандующего не отстает и начальник штаба ген. Алексеев. В своем распоряжении он пишет:
„Из Великих Лук на Полоцк едет депутация в 50 человек от нового правительства и обезоруживает жандармов".
Вся Россия теперь обезоруживает жандармов. Но Алексеев обратился к Родзянке. Родзянко ответил, будто „никаких депутаций не посылалось". И Алексеев приказывает:
„При появлении где-либо подобных самозванных делегаций, таковые желательно не рассеивать, а стараться захватывать ее и по возможности тут же назначать полевой суд, приговор которого приводить немедленно в исполнение".
Алексеев и Н. Н. Романов — друзья и ставленники отставного царя. И они идут по его стопам: опять военно-полевые суды и расстрелы для революционеров.
И нас хотят уверить, будто такие господа дадут России свободу.
Нет! Не свободу они дадут, а военно-полевые суды, виселицы, расстрелы.
Чего же смотрят Гучков и кн. Львов? Неужели они думают, что у Романова и Алексеева не найдется веревки и для них? Разве простят Романовы свои теперешние огорчения?
Как понять, что Временное Правительство терпит на высших должностях таких явных, таких наглых реакционеров?
[М. Ольминский.]
О земле
Конфискация земель кабинетских, удельных, монастырских и помещичьих, это — один из важных пунктов нашей программы, который во всей своей ширине и глубине встал сейчас перед крестьянской массой.
Встал не теоретически, не в виде проблемы будущего, а как вопрос сегодняшнего дня. В некоторых местах крестьяне начинают уже проводить его в жизнь и, судя по некоторым сообщениям, проводят так, как проводить его не следует.
Из Бежецка пишут:
„Сожжено имение Корвин-Литвицкого, лес вырублен".
Это не конфискация, это даже не захват, это — мщение порабощенных людей своим поработителям. Подобный способ противоречит интересам самих же крестьян.
Революция не ставит своей целью разрушение культурных и материальных благ, она должна увеличивать мощь, духовную и материальную, самого восставшего народа.
Восставший народ творит, созидает, он должен создавать, если хочет довести революцию до конца.
И сейчас перед народом — крестьянами в частности — стоит определенная творческая задача: организовать власть, которая была бы в силах провести конфискацию земли.
Наиболее сознательными и организованными крестьянами путь этот уже намечается.
На местах создается единственная власть: волостные комитеты. Эти комитеты должны создать уездную власть, губернскую и войти в контакт с Советом Раб. и Солд. Деп. Чем полнее, чем организованнее будут функционировать эти народные органы власти, тем скорее, вернее и полнее будет произведена как сама конфискация земель, так и дальнейшее их распределение.
Вот тот путь организации, который обеспечит за народом то, что должно быть собственностью всего народа: землю.
Рабочий М. Калинин.
Ответ т. делегату 175-го пех. зап. полка
В „Маленькой Газете" 18 марта помещена статья по адресу „Правды". Считаю своим долгом пояснить, во избежание недоразумений, что автор статьи т. Мокров выразил только свое мнение, а не мнение всех нас, выбранных депутатами в Совет Рабочих и Солдатских Депутатов от названного полка. Непонятно только одно: как можно защищать форму присяги, выработанную Временным Правительством, несостоятельность которой очевидна от начала до конца, что и признано Советом Рабочих и Солдатских Депутатов? Наш полк этой присяги не принял.
Из чего взято, что статья в „Правде" о несовершенстве присяги и преступном обходе в вопросах общегосударственной важности учреждения Совета Рабочих и Солдатских Депутатов кого-то разъединяет?
Возглас „Нужно объединять, а не разъединять" - совершенно тут неуместен. За то, что „Правда" своевременно указала и разъяснила неприемлемость присяги, что и признано уже всеми, нужно быть только благодарным и на этот счет комментарий не требуется.
В статье указывается: „Еще мы не видели нашего нового правительства, а газета „Правда" видит уже покушение на свободу со стороны Временного Правительства. Она в своей статье „Преступное покушение" призывает к неповиновению".
Временное Правительство мы уже видели, — это т. Мокрову должно быть известно хотя бы из доклада т. докладчика на общем заседании в Михайловском театре о том, как Временное Правительство без всякого уведомления Совета Рабочих и Солдатских Депутатов собственной властью хотело выпустить Николая Романова за границу и как только своевременные меры Исполнительного Комитета помешали этому, и опасность организации контрреволюции была предупреждена.
Далее: „Правда" к неповиновению еще никого не призывала, а только указывала на недопустимость обхода Совета Рабочих и Солдатских Депутатов в вопросах громадной важности, что подтверждается хотя бы вопросом о присяге и об отпуске за границу бывшего царя.
Если согласиться с т. Мокровым, то выходит, что надо еще благодарить Временное Правительство за то, что оно самостоятельно работает, как оно хочет, и не уведомляет ни о чем Совет Рабочих и Солдатских Депутатов. Товарищ Мокров противоречит сам себе.
В своей статье он приводит: „Газета „Правда" говорит, что если Временному Правительству вздумается отложить созыв Учредительного Собрания“—и далее сразу восклицает:
"Может ли, однако, откладывать Временное Правительство созыв Учр. Собр. без одобрения или согласия Сов. Раб. и Солд. Депутагов?" Позвольте! А могло же оно провести в жизнь форму присяги, теперь признанную негодной, без одобрения и соглашения? А разрешить выезд Николаю Романову? И многое еще.
Председатель выбранных депутатов от 175 п. з. п. в Сов. Р. и С. Д. А. Фролов.
Полиция жива
Небывалая разорительная война, ненужная ни пролетариям, ни крестьянам ни в одной из воюющих стран, затянулась, и конца ей не видно. Это могло случиться только потому, что во всех воюющих странах было задушено свободное устное и печатное слово. Ни один народ не знал и не знает правды о войне. Знают ее только правительство да верхи буржуазии.
Новый яркий факт обмана сообщается сегодня в газете: французское правительство запретило газетам напечатать воззвание Совета Раб. и Солд. Депутатов о войне и мире.
Хуже того: во французских газетах это воззвание напечатано с урезками, искажающими смысл. Вместо воззвании о прекращении войны появилось, таким образом, во французской печати воззвание о продолжении войны.
И французская буржуазия возрадовалась. Она готова чуть ли не больше прежнего бряцать оружием.
Рядом с этим появляются известия, что французское и английское правительства стараются мешать возвращению в Россию наших товарищей, русских эмигрантов.
Раньше не пускало эмигрантов в Россию правительство Николая II. Теперь делают нечто подобное правительства Англии и Франции: они воздвигают полицейские рогатки тем, кто, может быть, долгие годы боролся против старого строя и теперь спешит в Россию, чтобы укрепить завоевания революции.
Право эмигрантов возвратиться на родину—это наше внутреннее дело. Нужно положить конец всякому вмешательству иностранных правительств в наши внутренние дела.
Г. Милюков! Тот народ, который проломил вам дорогу к портфелю министра иностранных дел, требует от вас немедленных и решительных мер для обеспечения возвращения эмигрантов в Россию.
Кронштадт
6 марта Родзянко на заседании особого совещания по обороне заявил, что в Кронштадте и Гельсингфорсе наступило полное успокоение, и эти города всецело присоединились к Временному Правительству.
В связи с этим заявлением интересно несколько подробнее остановиться на событиях в Балтийском флоте, происходивших в первые дни переворота, и на дальнейшей картине „успокоения".
Вот, например, как развивались события в Кронштадте.
Почин революции принадлежал здесь флоту и войскам гарнизона, которые при первых слухах о восстании вышли на улицу, при чем не обошлось без кровавых осложнений. Одной из первых жертв оказался комендант форта адм. Вирен, который особенно возбудил к себе ненависть населения и войск.
Весь командный состав войск был частью перебит, частью арестован. Немногие офицеры, выпущенные на свободу, были лишены оружия и погон. После первой стихийной вспышки восстания немедленно было приступлено к организации. В армии и флоте было выбрано новое начальство и, кроме того, были избраны особые делегаты, которые вместе с делегатами от рабочих и населения составили так называемый комитет движения.
Этот первый период создания организации характеризуется тем, что Кронштадт, как и в первые дни революции, оставался оторванным от мира и не представлял себе ясно картину совершающихся событий, так как в город проникали лишь в небольшом количестве буржуазные газеты.
В этом отношении надо отметить особенно роль командированного Гучковым комиссара Пепеляева, который приложил все усилия, чтобы вернуть крепость в состояние, близкое к старому режиму. Усиленно распространялись слухи о провокации, о попытках контрреволюции, о летающих над городом аэропланах — обычная политика запугивания, которая привела к тому, что, например, матросам были запрещены отпуски после 6 часов вечера и была введена цензура писем.
Масса роптала, негодовала, но пока оставалась послушной сгруппировавшемуся вокруг комиссара искусно подобранному „совету десяти". Собиралась новая гроза.
Этот черный туман был рассеян лишь с прибытием из Петербурга делегатов Петербургского Комитета Социал-Демократической Рабочей Партии, которые, воспользовавшись прекрасно налаженным делом самоорганизации флота и армии и развив соответствующую агитацию среди рабочей массы, закрепили в Кронштадте дело революции.
В настоящий момент там расширяется и укрепляется связь с Советом Рабочих и Солдатских Депутатов и Российской Соц.-Дем. Рабочей Партии. Налаживается доставка рабочей и солдатской печати. Вся агитация направлена на усиление активной поддержки требований армии, флота и рабочих — демократической республики, конфискации земель в пользу народа и введения 8-часового рабочего дня, проведение которых приведет не только к устранению возможности перехода опять к старому порядку, но и подорвет господство врагов рабочего класса и крестьянства.
Федор Д.
Еще по теме:
Революция. 1917 год. Предисловие
.............................................................................
Революция. Несколько подробностей петроградских событий
Русская революция (Записки)
Русская революция (Записки - часть 2)
Русская революция (Записки - часть 3)
Революция. 1917 год. 19 марта
А. Колонтай. Работницы и Учредительное Собрание (20 марта 1917 г.)
| 