Первая мировая война. Вступление Румынии в войну - 29 Августа 2016 - Дневник

«Румынский посланник прибыл вчера в министерство иностранных дел и передал ноту, в которой сообщалось, что с 14-го августа, 9 ч. вечера, Румыния считает себя в состояние войны с Австро-Венгрией». (ПТА).

БУХАРЕСТ, 14-го (27-го) августа. После заседания коронного совета следующая нота была вручена австро-венгерскому посланнику в Бухаресте графу Чернин:

«Союз, заключенный между Германией, Австро-Венгрией и Италией, имел, согласно заявлениям правительств этих стран, по существу охранительный и оборонительный характер, причем главной целью его было обеспечение союзных держав против всякого нападения извне и упрочения положения вещей, созданного прежними трактатами.

Руководствуясь желанием согласовать свою политику с этими мирными стремлениями, Румыния присоединилась к этому союзу. Посвятив себя делу своего внутреннего строительства и верная своему твердому решению оставаться в районе Дуная элементом порядка и равновесия, она не прекращала своего содействия делу поддержания мира на Балканах. Последние Балканские войны, уничтожив status quо, заставили ее усвоить новую тактику. Ее вмешательство имело последствием заключение мира и восстановление равновесия. Для себя она ограничилась всего лишь исправлением границы. Несколько более обеспечивающим ее от нападений и вознаграждающим за несправедливость, совершенную по отношению к ней на берлинском конгрессе.

Однако, преследуя эту цель, Румыния, к своему разочарованию, должна была отметить, что она не встретила со стороны венского кабинета того отношения к себе, на которое она имела право рассчитывать. Когда началась нынешняя война, Румыния, подобно Италии, отказалась от участия в объявлении войны, сделанном Австро-Венгрии, о котором она не была предупреждена венским кабинетом.

Весною 1915 года Италия объявила войну Австро-Венгрии, и таким образом прекратилось существование тройственного союза, и вместе с тем исчезли и причины, побудившие Румынию присоединиться к этой политической системе. Одновременно с этим, на месте группировки держав, старавшихся общими усилиями дружно содействовать обеспечению мира и сохранению положения, существующего на деле и по праву, и основанного на трактатах, оказались державы, которыя вели войну именно с тою целью, чтобы добиться коренного изменения прежних соглашений, служивших основой для их же собственного союзного договора.

Эти глубокие изменения послужили для Румынии наглядным доказательством того, что цель, которую она преследовала, присоединившись к тройственному союзу, не могла уже более быть достигнута, и что она должна была направить сама свои взоры и стремления на новые пути, тем более, что дело, начатое Австро-Венгрией, принимало угрожающий характер как для насущных интересов Румынии, так и для ее наиболее законных национальных вожделений.

В виду столь решительного изменения во взаимных отношениях между Австро-Венгрией и Румынией последняя вернула себе свободу действий. Нейтралитет, который был провозглашен королевским правительством после объявления войны, состоявшегося помимо его желания и вопреки его интересам, был усвоен, прежде всего, в силу первоначальных заверений императорского и королевского правительства о том, что монархия, объявляя войну Сербии, не руководствуется завоевательными стремлениями и ни в коем случае не стремится к расширению своей территории. Эти заявления не были осуществлены на деле. В настоящее время мы встречаем такое фактическое положение, которое может послужить исходным пунктом для крупных территориальных и политических перемен, могущих явиться серьезной угрозой безопасности и будущему Румынии.

Таким образом служение миру, предпринятое Румынией, верной духу тройственного союза, оказалось бесплодным вследствие образа действий именно тех держав, которые были призваны поддерживать и защищать это служение. Присоединившись в 1883 году к группе центральных держав, Румыния, далекая от мысли о забвении уз крови, связующих население королевства с румынами, подданными австро-вергерской монархии, усматривала в дружественных и союзных отношениях, установившихся между тремя великими державами, драгоценный залог своего внутреннего спокойствия, а также улучшения участи румын в Австро-Венгрии.

Действительно, Германия и Италия, обновившие свои государственные организмы на основе национального принципа, не могли не признавать законности той основы, на которой покоилось их собственное существование. Что касается Австро-Венгрии, то в установлении дружественных отношений между нею и румынским королевством она получила гарантию собственного спокойствия как внутри монархии, так и на наших общих границах, потому что она не могла не знать, какой отзвук недовольство румынского населения ее находило у нас, угрожая каждое мгновение нарушением добрососедских отношений между обоими государствами. Надежда, которую мы возлагали с этой точки зрения на наше присоединение к тройственному союзу, не оправдалась.

В течение более 30 лет румыны в монархии не только ни разу не видали реформ, способных дать им хотя бы только подобие удовлетворения, но, напротив, с ними обращались как с низшей расой, осужденной на угнетение иностранным элементом образующего лишь меньшинство среди различных национальностей, составляющих население австро-венгерских владений. Все эти несправедливости, которым подвергались наши братья, поддерживали между нашей страной и монархией атмосферу постепенной враждебности, которую румынскому правительству удавалось умиротворять лишь ценою больших усилий и многочисленных жертв.

Когда началась настоящая война, можно было надеяться, что австро-венгерское правительство, хотя бы в последнюю минуту придет к сознанию крайней необходимости прекратить эту несправедливость, которая подвергала опасности не только наши дружественные отношения, но даже те нормальные условия, которые должны существовать между соседними государствами. Два года войны, в течение которых Румыния сохраняла нейтралитет, доказали, что Австро-Венгрия, враждебная всякой внутренней реформе, могущей улучшить жизнь управляемых ею народов, оказалась столь же готовой приносить их в жертву, сколь бессильной защищать их от внешних нападений. Война, в которой участвует почти вся Европа, ставит на очередь наиболее серьезные вопросы, касающиеся национального развития и даже существования отдельных государств.

Румыния, руководствуясь желанием ускорить конец конфликта, и находясь под давлением необходимости защитить интересы своей расы, видит себя вынужденной выступить на стороне тех держав, которые могут обеспечить ей осуществление ее национального единства.

В силу этих причин, она считает себя с настоящего момента в войне с Австро-Венгрией». (ПТА).

БУХАРЕСТ, 15-го (28-го) августа. Распространившаяся вчера вечером весть об общей мобилизации румынской армии вызвала неописуемый восторг в многотысячном населении города, с нетерпением ожидавшем этого великого события на всех улицах Бухареста. Следовавшие в автомобиле король, королева и наследный принц были предметом восторженных манифестаций со стороны толпы, шумно приветствовавшей королевскую семью и забрасывавшей автомобиль короля букетами цветов. Были произнесены патриотические речи, в которых ораторы восхваляли короля, сумевшего, как истинный и великий румын, удовлетворить единодушное стремление народа к осуществлению национального идеала. Многотысячная толпа манифестантов направилась к зданию русской и союзных миссий, где произвела манифестации. (ПТА).

БУХАРЕСТ, 15-го (28-го) августа. Манифест короля Фердинанда к румынскому народу гласит:

«Румыны!

Война, вот уже два года все более и более тесным кольцом охватывающая наша границу и сильно расшатавшая прежние устои Европы, доказывает, что наступил день, ожидавшийся народным сознанием уже много столетий; день, который даст возможность нации на будущее время жить мирной жизнью, день для завершения того, что создали основатели румынского государства соединением обоих дунайских княжеств, освободительной войной и своей неустанной работой на пользу национального возрождения; настала пора навсегда осуществить то, что Михаил Храбрый осуществил лишь на одно мгновение, а именно объединить румын, населяющих оба склона Карпат, а равно горы и равнины Буковины, где покоится уже несколько столетий прах Стефана Великого.

От нас самих, от нашего мужества, нашей доблести зависит воздать должную дань памяти почивших, создав от Тиссы до Черного моря великую, свободную Румынию, где бы население процветало в мире, живя в согласии с обычаями и идеалами нашей расы. Румыны! Воодушевляемые нашим священным долгом и исполненные решимости мужественно пойти навстречу жертвам, вызываемым ожесточенной войной, двинемся в бой со всесокрушающим порывом народа, непоколебимо уверенного в своей судьбе. Славные плоды победы вознаградят нас. С Божьей помощью, вперед! Фердинанд».

Приказ короля по армии составлен в следующих выражениях:

«Солдаты!

Я призвал вас, чтобы вы понесли ваши знамена за пределы наших границ, туда, где наши братья с нетерпением, с отчаянием в сердцах, ждут вас. Память о великих воеводах Михаиле Храбром и Стефане Великом, останки которых покоятся в той земле, которую вы ныне избавите от иноземного ига, взывает в вам, увещевая вас одержать победу, как достойных потомков борцов, победивших у Разбоени, Калугарени и Плевны. Вы призваны бороться, плечо к плечу с великими народами, нашими союзниками. Вас ждут горячие бои. Мы перенесем все лишения и с Божьей помощью победа будет наша.

Докажите, что вы достойны славы ваших предков и через века веков объединенная раса будет благословлять и прославлять вас!» (ПТА).

СТОКГОЛЬМ, 19-го августа (1-го сентября). Из Вены сообщают: