09 августа (27 июля) 1914 года

Подробнее

Высочайший прием членов Гос. Думы и Совета.

ПЕТЕРБУРГ. В Зимнем дворце состоялся Высочайший прием Государем членов Государственных Совета и Думы. К Царской пристани на Английской набережной пришла яхта „Дозорный", на которой изволили прибыть Государь с Августейшим верховным главнокомандующим войсками великим князем Николаем Николаевичем. Государь с великим князем на автомобиле при восторженном „ура“ собравшегося народа в сопровождении свиты отбыл в Зимний дворец. В Николаевском зале дворца стали двумя группами члены Государственного Совета, во главе с исправляющим должность председателя статс-секретарем Голубевым, и члены Государственной Думы, во главе с председателем ее камергером Родзянко. На правой стороне от входа из концертного зала в Николаевский собрался совет министров, с председателем статс-секретарем Горемыкиным во главе.

В 11 часов Его Величество изволил войти в зал; за Государем вошли Августейший главнокомандующий, министр двора и другие. Государь обратился к Совету и Думе со следующими словами:

„Приветствую вас в нынешние знаменательные и торжественные дни, переживаемые всей Россией. Германия, а затем Австрия объявили войну России. Тот огромный подъем патриотических чувств, любви к родине и преданности престолу, который, как ураган, пронесся по всей земле нашей, служит в Моих глазах и, думаю, в ваших ручательством в том, что наша великая матушка Россия доведет ниспосланную Господом Богом войну до желанного конца. В этом же единодушном порыве любви и готовности на всякие жертвы, вплоть до жизни своей, Я черпаю возможность поддерживать Свои силы и спокойно и бодро взирать на будущее. Мы не только защищаем свою честь и достоинство в пределах земли своей, но боремся за единокровных и единоверных братьев-славян, и в нынешнюю минуту Я с радостью вижу, что объединение славян происходит также крепко и неразрывно со всей Россией. Уверен, что вы все, каждый на своем месте, поможет Мне перенести ниспосланное Мне испытание, и что все, начиная с Меня, исполнять свой долг до конца. Велик Бог земли русской!"

После слов Государя раздалось „ура“. Когда все смолкло, статс-секретарь Голубев произнес следующую речь:

«Ваше Императорское Величество! Государственный Совет повергает перед Вами, Великий Государь, проникнутые беспредельною любовью верноподданнические чувства и всеподданнейшее благодарение за предоставление законодательным установлениям ныне же принять участие в разработке мероприятий, вызываемых тяжким испытанием, которое, вопреки миролюбивым усилиям Вашего Величества, наступило вследствие объявления России войны двумя соседними монархиями. Единение возлюбленного Государя и населения империи его усугубляет ее мощь. Мы готовы на все жертвы для охранения чести и достоинства единого и нераздельного государства Российского. С усердною молитвою Царю Царствующих и Господу Господствующих о сохранении нашей родины под святым покровом Всевышнего мы мужественно и спокойно взираем на грядущее. Доблестное русское воинство победоносным отражением врагов - да увенчает славою Державного Вождя всея России на благо и счастью дорогого отечества. Да здравствует Его Императорское Величество Государь Император Николай Александрович"!

Затем произнес следующую речь председатель Гос. Думы Родзянко:

«Ваше Императорское Величество! С глубоким чувством восторга и гордости вся Россия внимала словам русского Царя, призывавшего свой народ к полному с ним единению в трудный час ниспосланных отечеству тяжелых испытаний. Государь, Россия знает, что воля и мысль Ваши всегда были направлены к дарованию стране условий спокойного существования и мирного труда и что любвеобильное сердце Ваше стремилось к устойчивому миру во имя охраны дорогой Вам жизни Ваших подданных. Но пробил грозный час.

От мала до велика все поняли значение и глубину развернувшихся исторических событий. Объявлена угроза благополучию о целости государства, оскорблена народная честь, а честь народная нам дороже жизни. Пришла пора явить всему миру, как грозен своим врагам русский народ, окруживший несокрушимой стеной своего Венценосного Вождя с твердой верой в небесный Промысл.

Государь! Настала пора упорной борьбы во имя охраны государственного достоинства, борьбы за целость и неприкосновенность русской земли, и нет ни в ком из нас ни сомнений, ни колебаний. Призванное к государственной жизни по воле Вашего Величества народное представительство ныне предстало пред Вами, Государственная Дума, отражающая в себе единодушный порыв всех областей     России, сплоченная одною объединяющею всех милостью, поручила мне сказать Вам, Государь, что народ Ваш готов к борьбе за честь и славу отечества без различия мнений, взглядов и убеждений. Государственная Дума от лица русской земли спокойно и твердо говорит своему Царю: „Дерзайте, Государь, русский народ с Вами и, твердо уповая на милость Божию, не остановится ни перед какими жертвами, пока враг не будет сломлен и достоинство родины не будет ограждено".

Речи Голубева и Родзянко покрыты громовым „ура" и гимном.

Его Величество вновь обратился к членам Совета и Думы со следующими словами:    

„Сердечно благодарю вас, господа, за проявленные вами искренние патриотические чувства, в которых Я никогда не сомневался, и проявленные в такую минуту на деле. От всей души желаю вам всякого успеха.

С нами Бог!“

После слов Государя вновь выражения энтузиазма присутствовавших потрясли своды зала. Государь и в сопровождении свиты при кликах „ура“ и пением гимна отбыл во внутренние покои.

Затем Государь с великим князем Николаем Николаевичем отбыл обратно в Петергоф. Собравшийся на набережной народ громовым „ура" проводил Его Величество.

Постановления совета министров

ПЕТЕРБУРГ. Совет министров постановил:

1) закрывать на время войны рестораны, трактиры и загородные сады по всей империи с одиннадцати часов вечера;

2) разделить подданных воюющих с нами государств на два разряда: подлежащих отбыванию воинской повинности в неприятельских армиях и не подлежащих этому отбыванию, и первых задерживать в качестве военнопленных, а вторым предоставить либо выехать из России, либо оставаться здесь в местностях по распоряжению подлежащего начальства; въезд подданных воюющих с нами государств решено допускать только с особого каждый раз разрешения подлежащей власти,

3) торговые суда воюющих с нами держав, застигнутые в наших портах, задерживать, а суда, подлежащие по закону воюющих держав военной судовой повинности, конфисковать.

Подробности объявления Германией войны России

Как сообщает „Р. Сл.", 18 июля в исходе 1 часа ночи в министерство иностранных дел приехал германский посол граф Пурталес. Посол заявил, что он должен видеть по срочному делу министра иностранных дел С. Д. Сазонова.

Послу ответили, что министр уже спит, и его нельзя беспокоить. Граф Пурталес потребовал, чтобы министра немедленно разбудили, и вошел в приемную комнату.

Около часа ночи в приемную комнату вышел С. Д. Сазонов и спросил посла, чем вызвано его позднее посещение.

Граф Пурталес заявил министру, что он явился вручить вербальную ноту с требованием о демобилизации России.

Нота, переданная С. Д. Сазонову графом Пурталесом, была довольно лаконична. В ней указывалось, что в то время, как Германия делает ряд примирительных усилий для предотвращения войны, Россия мобилизуется и вооружается.

— Это вооружение России,—говорилось в ноте, — носит враждебный Германии характер, и поэтому Германия требует, чтобы Россия доказала свое миролюбие и в течение 12-ти часов приступила к демобилизации и к отмене всех мер, направленных против Германии и Австрии.

В заключение вербальная нота указывала, что если Россия не приступит в течение указаннаго Германией срока к демобилизации, то Германия объявит о мобилизации своей армии.

Ознакомившись с содержанием германской вербальной ноты, С. Д. Сазонов спросил графа Пурталеса:

— Итак, это война?

— Нет,—ответил германский посол,—это еще шаг от войны.

После этого короткого диалога посол покинул министерство и вернулся в германское посольство.

Около семи часов вечера 10 июля германский посол явился в министерство иностранных дел с нотой об объявлении войны.

Перед тем, как вручить С. Д. Сазонову этот исторический документ, граф Пурталес заявил министру, что он привез с собой ноту с объявлением войны, но что ему дана инструкция не вручать ноты, если только русское правительство или уже отдало, или согласится отдать приказ о демобилизации.

Министр иностранных дел ответил германскому послу, что он не принимает никаких оговорок и условий и предлагает вручить ему принесенную ноту, раз только она предназначена для передачи Императорскому русскому правительству.

В ответ на это заявление германский посол передал С. Д. Сазонову ноту с объявлением войны.

При передаче ноты посол очень волновался, и у него так дрожали руки, что он чуть не уронил ноту на пол.

С. Д. Сазонов сохранял полное спокойствие.

— Германская нота об объявлении войны была немедленно отправлена С. Д. Сазоновым в Петергоф. Нота была отправлена с такой поспешностью, что с нее не было даже снято копии.

Отличительная черта германской ноты состоит в том, что она содержит параллельные фразы,—одне,—рассчитанные на тот случай, если Россия приступит к демобилизации, и другие на тот случай, если Россия не исполнит требования Германии. Очевидно, нота составлена в предвидении обеих возможностей крайне спешно, и германский посол не успел расчленить ее на две редакции и вручить только ту редакцию ноты, которая была нужна в данном случае.

Хватит ли Германии хлеба

«Рус. Вед.» ставит чрезвычайно важный вопрос: хватить ли хлеба Германии?

Урожай хлебов в Германии измеряется следующими цифрами. Сбор ржи в среднем за последнее пятилетие составлял около 600 милл. пудов, сбор пшеницы—около 240 милл. пуд., ячменя—200 милл. пуд. и овса—480 милл. пудов. Как известно, это количество зерна для Германии является недостаточным, и она прибегает к ввозу хлеба в значительном количестве.

Однако, количество ввозимого зерна превышает размеры вывоза только для пшеницы и ячменя. В 1912 г. Германия вывезла около 20-ти милл. пудов пшеницы, а ввезла 138 милл. пудов, так что избыток ввоза над вывозом составил 118 милл. пудов, или почти половину собственного урожая. Кормового ячменя Германия ввезла около 165-ти милл. пудов, а вывоз этого продукта быль совершенно ничтожен. Недостаток ячменя составлял, таким образом, 4/5 всего германского сбора этого продукта. Другими словами, Германии хватает в настоящее время своей пшеницы лишь на 8 месяцев и своего ячменя—лишь на 6—7 месяцев в году. Даннныя за 1912 г., взятые для вычислений, не очень сильно отличаются от средних.

Избыток ржи в Германии составлял в 1911 г. около 32-х милл. пудов, а в 1912 г. —около 16-ти милл.пудов. Иэбыток овса: в 1911 г. — 20 милл. пудов, а в 1912 г. —17 милл. пудов. Эти количества, сравнительно с недостатком, испытываемым Германией в пшенице и ячмене, довольно ничтожны.

В настоящее время в Германии происходит уборка урожая, которая может пострадать от мобилизации. Но во всяком случае на ближайшее время Германия еще будет обеспечена собственным хлебом, и ей, вероятно, придется считаться лишь с сильным подъемом цен. Дальнейшее будет зависеть от продолжительности и от характера войны. Особенно важно для Германии, будет ли происходить война и на море. Сколько-нибудь затяжная война, связанная с морской блокадой, поставила бы Германию в очень тяжелое положение.

Правда, некоторое количество зерна Германия сможет закупить в Венгрии поскольку австро-венгерские железные дороги сумеют справиться с перевозкой. Но на значительную поддержку с этой стороны Германия рассчитывать не может. На это указывают как обычные скромные избытки хлеба Австро-Венгерской монархии, так и сведения о сравнительно низком уровне ожидаемого сбора.

Еще по теме:

Первая мировая. Сараевское убийство.

Первая мировая война. Австрийский ультиматум Сербии

.............

Первая мировая война. 5 августа (23 июля) 1914 года

Первая мировая война. 6 августа (24 июля) 1914 года

Первая мировая война. 7 августа (25 июля) 1914 года

Первая мировая война. 8 августа (26 июля) 1914 года

Первая мировая война. 9 августа (27 июля) 1914 года

Первая мировая война. 10 августа (28 июля) 1914 года

..........

Первая мировая война. Армии стран-участниц. Австро-Венгрия