Война Англии с Трансваалем. 27 февраля 1900 г. - 10 Мая 2021 - Дневник

Лондон, 25 февраля. (Рейтер). Телеграмма Робертса из Поплар-Грова, от нынешнего числа сообщает, что президент Крюгер и Штейн присутствовали при сражении 23 февраля и делали все, от них зависящее, чтоб собрать буров, но буры будто бы, объявили, что им невозможно устоять против английской артиллерии и значительной кавалерии.

***

Лондон, 26 февраля. (Рейтер). Из Поплар-Грова сообщают, со слов Френча, стоящего со своим отрядом в 10-и милях от главных сил Робертса, что место это совершенно свободно от буров и что все указывает на то, что войска как Трансвааля, так в Оранжевой республики, находятся в полном расстройстве.

Общее впечатление таково, что наступательному движению англичан между Поплар-Гровом и Блемфонтейном не будет оказано сопротивления. Сегодня истреблено большое количество боевых снарядов буров, в том числе различных ружей и взрывных зарядов.

***

Лондон, 26 февраля. (Рейтер). Из главной квартиры буров на Биггарсберге сообщают от 24 февраля. Разведчики доносят, что наткнулись вчера у Ватбанка на 6 британских разведчиков, из которых одного убили и троих ранили. Далее они передают, что 12,000 англичан угрожают позициям буров из Гельпмакаара.

***

Лондон, 26 февраля. (Рейтер). В «Dailу Nеws» сообщают из Лоренсо-Маркеза от 24 февраля:

«Перед отъездом в Блемфонтейн Крюгер произнес в Гленко речь, в которой, по слухам, сказал, что неизвестно, окончится ли борьба третейским судом или вмешательством, но во всяком случае несомненно, что она кончится через месяц».

В «Dailу Mail» передают из Претории от 24 февраля:

«Здешние высокопоставленные лица высказываются в том смысле, что если Англия ведет завоевательную войну, то южно-африканские республики должны бороться до последней крайности; с другой стороны они думают, что открытое изложение намерений Англии могло бы послужить основанием для переговоров, так как теперь престиж Англии восстановлен. Крюгер и Штейн совещались в понедельник, следует ли присоединить вышеизложенное к телеграмме, которая будет послана Саласбюри, но сохранение независимости обеих республик останется conditie sine qua non».

***

Лондон, 26 февраля. (Рейтер). «Stаndard» высказывает мнение, что вскоре последует авторитетное заявление английского правительства, которое снова подтвердит невозможность заключить с обеими южно-африканскими республиками мир на условиях сохранения ими политической и военной независжмости, поведшей к нынешнему дорого стоившему кровавому столкновению.

(По телефону от нашего петербургского корреспондента)

— Из Лондона телеграфируют, что на реке Моддере буры опять чуть-чуть не были окружены англичанами. Буры отступали и так быстро, что даже кавалерия генерала Робертса не могла их настигнуть и нанести им вред. Добычей англичан сделались лишь сваренный обед буров, часть палаток и одно орудие.

***

— Очень интересны сообщения английских корреспондентов и письма солдат об участии женщин в войне. Большое впечатление производит рассказ о молодой замужней женщине, смертельно раненой и перед своей геройской кончиной с гордостью объявившей английским солдатам, спрашивавшим ее, зачем она попала в траншею, что она была оставлена при войске, как хороший стрелок.

ЗАГРАНИЧНЫЕ ВЕСТИ

Англо -трансваальская война

Во всех главных голландских газетах на этих днях было напечатано воззвание, имеющее более 3,000 подписей, в котором все нации, принимавшие участие в Гаагской конференция, приглашаются вступиться за независимость южно-африканских республик. В воззвании этом между прочим говорится:

«Чтобы сохранить свою независимость, предки буров ушли некогда в добровольное изгнание. Также и в продолжение этого столетия бурам приходилось много раз покидать возделанную уже территорию и менять места своей оседлости. Таким образом они дошли до плоскогорья, орошаемого рекой Вааль. Теперь же и там посягают на их права свободно и самостоятельно развиваться в своей стране, так как к несчастью их земля оказалась богата золотыми приисками.

Однако, ни к чему не приведет, если отдельные люди будут возмущаться попранием человеческих прав. Поэтому все благомыслящие люди в свете, к каким бы партиям они ни принадлежали, должны соединиться и единодушно и громогласно высказать свои убеждения и взгляды на события, происходящие в настоящее время в Южной Африке.

Они должны обратиться к Англии, в которой живет еще дух Гладстона, и указать ей, что она злоупотребляет своими правами. Они должны испробовать все средства, чтобы привести большинство английского народа к сознанию, что ничуть не вредит славе великой державы, а, напротив, возвышает ее, если она относится с уважением к правам более слабых государств.

В виду всего этого, мы должны стремиться, чтобы осуществились пробужденные Гаагской конференцией надежды. Наши голоса, которые являются голосом всемирной совести, не должны умолкать, пока не будет положен конец войне и такой конец, который обеспечивал бы независимость обеих африканских республик».

В Лондоне, после освобождения Ледисмита, местный мирный комитет, который давно уже агитирует за окончание африканской войны, созвал собрание. Там высказывалось мнение, что настоящее время является самым удобным для заключения мира, так как, после освобождения Ледисмита и взятия в плен Кронье, буры собственно очистили территорию, принадлежащую англичанам, что собственно и составляло главную цель, раньше достижения которой многие не допускали возможности переговоров о мире.

В заседании мирного комитета принимали участие сэр Вильфрид Левсон, Стэд, Флетшер, г-жа Коблен-Унзин и многие другие поборники мира. Вход в залу допускался только по билетам, так что можно было избежать присутствия нежелательных и непокойных элементов. Однако, в зале все-таки оказались два молодых человека, которые развернули национальное знамя и подняли такой шум, что их пришлось силой удалить из зала заседания. Затем ораторы продолжали некоторое время говорить.

Вдруг у наружной двери раздался страшный шум... Вскоре дверь с треском вылета от напора толпы извне, и в комнату ворвалось пятьдесят юных приверженцев Чемберлэна. Заседание мирного комитета превратилось таким образом в место побоища. Некоторые поборники мира вооружились обломками двери и через десять минут нападение было отбито, после чего собрание могло снова продолжать свое заседание.

Многие ораторы произносили речи, но в то время, когда начал говорить Каннинг, разнесся слух, что поклонники Чамберлэна хотят овладеть лестницей, ведущей к эстраде. Тогда члены комитета стали у перил лестницы, взявшись за руки, и образовали таким образом из себя как бы живую изгородь.

Снова появились молодые люди со знаменем и возобновили нападение. Обороняющимся пришлось плохо, так как нападавшие схватывали их каждого в отдельности и спускали с лестницы. Прибывшая на место полиция успела однако вовремя положить конец свалке.

Генерал Уаррен получил письмо от священника английской армии Коллинса, который следующим образом отзывается о поведении буров:

«позволю себе высказать свое личное мнение о бурах, с которыми мне пришлось иметь дело при исполнении своих обязанностей. Я должен признаться, что все разговоры с ними произвели на меня глубокое впечатление, также, как их прямота, откровенность и их мужество. Особенно меня поразило то, что при сношениях с нами они вовсе не старались производить на нас впечатление и не выражали ни малейшего торжества по поводу своих военных успехов. Ни одного вызывающего взгляда или жеста не было замечено мною. В том, как они говорили о наших павших солдатах, скорее чувствовалась печаль, даже душенное огорчение. В доказательство своих слов, я приведу вам их фразы, вырвавшиеся у них в то время, как они смотрели на кучи наших убитых солдат:

— «Боже мой! какое ужасное зрелище!»

— «Я бы желал, чтобы политики могли видеть дело их рук!»

— «Проклятая война, уготовившая такой конец этим бедным людям!»

—«Мы ненавидим эту войну. Будь она проклята! Каждый день мы молимся ва коленях, чтобы Господь положил конец этой войне!»

— «Это не наша война, это война миллионеров. Какая может быть у нас вражда против этих бедных людей!»

— «Если бы Чэмберлен, Родс и миллионеры могли видеть эти траншеи и могилы!»

— «Когда же окончится эта несправедливая война?»

— «Мы все ненавидим эту войну. Мы миролюбивые люди. Мы бы желали скорее вернуться к нашим очагам и полям. Мы желаем засевать и возделывать наши поля, а не вести войну. Милосердый Бог, когда же все это кончится?»