08 ноября (26) октября 1915 года
От штаба Верховного Главнокомандующего
Западный фронт
Западнее Риги, в районе Ушан, нами отбито несколько немецких атак.
Контратаки германцев южнее озера Свентен продолжаются.
К югу до района Припяти без перемен.
По дополнительным данным, в бою у деревни Костюхновки, западнее Рафаловки, 22 октября захвачено в плен 22 офицера и 712 нижних чинов и взято 7 пулеметов и 2 орудия. Атаки противника со стороны деревни Будки отбиты, и противник в беспорядке отброшен в свои окопы.
Период наиболее ожесточенных боев в районе деревни Семиковце и на западном берегу Ишкувского озера миновал. Предпринятый несколько дней тому назад внезапный короткий удар с переправой на правый берег реки Стрыпы у деревни Семиковце оправдал все ожидавшиеся расчеты; нами были взяты в плен более 8500 нижних чинов при еще точно не определенном количестве офицеров.
Наибольшие трудности нашим доблестным войскам пришлось преодолеть в период отправки в тыл и переправы через Стрыпу и озеро Ишкув огромного числа взятых ими пленных австрийцев и германцев, так как последние сосредоточили все усилия и приняли самые энергичные меры, чтобы вырвать из наших рук своих пленных , в то время, когда они еще находились на правом берегу Стрыпы, в тылу бившихся наших войск. Под ожесточенным артиллерийским и ружейным огнем наши войска выдержали все атаки неприятеля и под покровительством ураганного огня своей артиллерии с боем отошли на свой берег Стрыпы лишь после того, как вся масса пленных и военная добыча были переправлены.
Кавказский фронт
Без перемен.
Северный фронт
26-го октября.
На левом берегу реки Аа (Курляндской) наши части заняли район к востоку от Кеммерна; при этом нами захвачено много патронов и снаряжения, которые германцы бросили при поспешном отступлении.
Артиллерия противника усиленно обстреливала занятые нами накануне позиции в районе Олая (к северо-востоку от Митавы).
В якобштадском районе мы овладели, после ожесточенного боя, у устья реки Пикстерн, дер. Епукн.
Западный фронт
26-го октября.
В двинском районе нами взята, после упорного штыкового боя, на западном берегу оз. Свентен, дер. Уженишки, с захватом в плен около 100 человек.
Юго-западный фронт
26-го октября.
В районе Комарова, севернее м. Колки, противник трижды переходил в наступление, но успеха не имел. Нашей артиллерией подожжены неприятельские склады патронов в Берестянах (южнее м. Колки).
Восточнее м. Залещики, у юго-западной окраины с. Вынятынце, нами занята с боя сильно укрепленная рощица, из которой ранее противник все время обстреливал наши окопы фланговым огнем. Противник четыре раза переходил в контратаку, чтобы вернуть свой опорный пункт, но был отбит.
Кавказский фронт
26-го октября.
Значительных боевых столкновений не было.
Письмо с французского театра войны
Сколько жгучих впечатлений, воспоминаний и сравнений вызывает соприкосновение со сферой боевых операций, когда видишь все, как посторонний зритель, а не в качестве непосредственного участника в боях и операциях. Раскрывается для тебя точно новая книга. Раскрываются сокровеннейшие перипетии войны, которые обыкновенно совершенно ускользают из внимания рядового бойца. Раскрывается, наконец, изнанка войны, которую боевые участники никогда не видят.
Да и из боевых операций, — что, собственно, видно непосредственным участникам в деле? Сужу по собственному опыту. Что мог я видеть, командуя полком в Японскую войну,—не только что-нибудь по части изнанки войны, но и по лицевой ее стороне, хотя непосредственно участвовал во всех боях и сражениях? Все внимание, зрение и чувства поглощены задачей и деятельностью твоей части. Весь остальной мир и боевая деятельность твоих соседей занимает тебя настолько, насколько это касается твоей задачи. При таких условиях стоишь на своем посту, точно с шорами на глазах, глядя все вперед, и вперед. Самый заурядный корреспондент, как посторонний зритель, видит больше, чем участвующий в деле даже корпусный командир.
Все это невольно навернулось в памяти при соприкосновении с театром войны на западном фронте.
Издали, в особенности из далекой прекрасной России, этот западный фронт представляется точно застывшим, вот уже 11 — 12 месяцев остающимся в неизменном виде. Действительно, в то время, как на нашем, русском театре войны, кровопролитная борьба все время бушует стихийным ураганом, меняя фронт почти ежедневно - здесь, на западном фронте, скоро год, как воюющие стороны зарылись в траншеи и остаются почти в одном и том же положении.
А между тем и здесь война, как временно потухший вулкан, не переставая, бурлит и клокочет до нового извержения, но приняла форму траншейной войны, составляющей характерную черту нынешней гигантской борьбы народов.
Строго говоря, еще во время нашей последней войны на Дальнем Востоке позиционная война и тогда уже получила широкое развитие в период так называемого «зимнего сидения» на линии Шахэ; но здесь, на западном фронте, все особенности этой войны кристаллизировались в таком виде, в каком военная история их не знает даже при продолжительной осаде и обороне крепостей. Потому-то общий характер здешней траншейной войны во многом отличается от той, которую мы пережили в Манчжурии.
Достаточно сказать, что на здешнем фронте линии траншей представляют собою собственно линии непрерывных укреплений и окопов, блиндированных почти по всему протяжению с применением во многих местах бетона и включением в общую линию даже казематированных построек. Да это и понятно, если вспомнить, что противники почти год стоят друг против друга в одном положении.
Естественно, что, начав с простых окопов для стрельбы лежа, под лютым огнем неприятеля, стороны дошли, наконец, до бетона и казематированных построек.
Во многих местах оборонительные линии противников сходятся чрезвычайно близко: на некоторых участках Эльзаса, в районе Арраса, и в особенности около Гартмансвейлеркопф, французы и немцы лежат друг от друга, в расстоянии лишь нескольких шагов. При таком расстоянии противники отложили в сторону свои винтовки и пользуются только ручными гранатами, которыми постоянно перебрасываются между собою.
Бывает, впрочем, что при таком тесном соприкосновении противников завязываются иногда чисто боевые идиллии: вместо перебрасывания ручных гранат солдаты перебрасываются шоколадом, сигарами, вступают в беседу и пр. Такое братание, однако, бывает только с солдатами вюртенбергскими, баденскими и в особенности с баварцами; но с пруссаками французы разговаривают не иначе как ручными гранатами.
Вооружение траншей, их обороноспособность и применение всевозможных технических ухищрений и изобретений доведены до такого совершенства, что по окончании войны— когда спадет запрет и значение военной тайны — эта область явится высшей степени интересной, показывающей наглядно, что нет той отрасли современных знаний и открытий, которая не нашла бы себе применения в эту траншейную войну на западном фронте.
В самое последнее время появился особый снаряд, заменяющий собою, будто бы, прежнюю шрапнель, изобретенный фирмой Сlеvеlаnd Аutоmаtiс Масhin Со. в Америке. Снаряд этот весит 13 — 18 фунтов, изготовляется из какой-то смеси металлов, составляющей секрет фирмы: точно также и разрывной заряд составляет, по своему химическому составу, секрет изобретателя и отличается необычайным разрушительным действием. Металлическая оболочка снаряда рвется на мельчайшие кусочки
и далеко кругом сеет смерть и разрушение несравненно сильнее, чем шрапнель.
В вооружение траншей входят не только винтовки и пулеметы, но и артиллерия всевозможных калибров, до самых крупных, включительно. Вся впереди лежащая местность исследована и изучена до последнего кустика, тщательно измерена и разбита на участки для безошибочного обстрела, а на многих участках, кроме того, еще минирована по многим направлениям.
Минная война, вообще, получила теперь широкое развитие на западном фронте; причем далеко ушли от прежнего архаического способа ведения этой войны, когда минер—всегда и неизбежно в единственном числе — ковырял в галерейке, ковырял и прислушивался... Теперь это делается машиной, которая автоматически сама прислушивается.
Служба и жизнь в траншеях на западном фронте значительно превосходят то, что нам приходилось испытать в Манчжурии. Невольно вспоминаю, что почти по всему фронту нашей армии во время «шахейского сидения» только на моем участке имелись две маленьких пушки, системы Барановского, 3-х дюйм. калибра, и мой участок считался поэтому наиболее вооруженным. Здесь же, на западном фронте, чуть ли ни нормальным вооружением траншей считаются не только полевые пушки, но и калибры значительно более сильные. Там, где близко сходятся траншеи, с обеих сторон постоянно прибегают к помощи ручных гранат, которыми действуют обыкновенно специально подготовленные для этого люди. Но главной основой обороноспособности траншей является пулемет, который положительно надо признать теперь наиболее могущественным фактором в боях не только траншейных, но и полевых. Конечно, при условии, что пулеметчик искусно действует из своего поистине смертоносного оружия. Войсковые начальники в один голос признают, что один, отлично управляемый, пулемет стоит безусловно хорошей роты.
Служба в траншеях крайне интенсивна и протекает в беспрерывном бодрствовании. Нет деления на две смены, как это было в наших манчжурских траншеях.
Все постоянно при бойницах, не отрываясь от наблюдения за впереди лежащей местностью, не выпуская из рук винтовки, гранаты или пулемета.
Смена из траншеи происходит не через три недели, как это было в нашу войну на Дальнем Востоке, а через три дня, что совершенно естественно, принимая во внимание крайнюю напряженность службы.
Жизнь — если можно назвать жизнью это чисто пещерное прозябание, все время между жизнью и смертью — протекает в таких условиях, что солдат после смены вылезает из траншеи на свет Божий точно шалый, зачастую не веря себе, что он жив и находится среди живых людей.
Во внимание к этой крайней напряженной жизни и службы траншейной войны, здесь установлены кратковременные отпуски для нижних чинов после известного периода службы в траншеях. При густоте сети железных дорог и иных сообщений французские солдаты имеют возможность широко пользоваться этими отпусками.
Иногда видишь, с какой неподдельной радостью вся деревня обыкновенно встречает своего «роilu»—как французы называют теперь своих траншейных солдат — воскресшего для своих односельчан вновь точно из загробной жизни. Ликует вся деревня; и, созданный нашим русском народным юмором: «А к нам солдат пришел»,—получает здесь вполне реальный смысл, и уже никто не возразит, что—«у нас блины ноне»...
М. Г.
Еще по теме:
Первая мировая. Сараевское убийство.
Первая мировая война. Австрийский ультиматум Сербии
.............
Первая мировая война. 04 ноября (22 октября) 1915 года
Первая мировая война. 05 ноября (23 октября) 1915 года
Первая мировая война. 06 ноября (24 октября) 1915 года
Первая мировая война. 07 ноября (25 октября) 1915 года
Первая мировая война. 08 ноября (26 октября) 1915 года
Первая мировая война. 09 ноября (27 октября) 1915 года
| 