03 июля (20 июня) 1915 года
От штаба Верховного Главнокомандующего
20 июня.
Днем 17-го июня к северу от Прасныша и в следующую ночь в районах Шавель и Рационжа нами отражены частичные атаки германцев.
На левом берегу Вислы неприятель днем 18-го июня вел безуспешные атаки на фронте Сенно—Юзефов.
На люблинском направлении находится в соприкосновении с нами вдоль рек Выжницы и Пор.
Между Вепржем и Бугом противник продолжает продвигаться в северном и северо-восточном направлениях.
18-го июня в районе к северу от Замостья происходили упорные арьергардные бои.
Один из прусских гвардейских полков, захвативший селение Жуков, был выбит из него нашей контратакой.
На фронте Сокаль—Галич неприятель 17-го июня и в первую половину дня 18-го июня вел многочисленные атаки, большею частью, отраженные нами с весьма тяжелыми потерями для неприятеля.
При наших контратаках мы захватили свыше 2,000 пленных и несколько пулеметов.
Однако, к югу от Рогатина значительным неприятельским силам удалось к вечеру 18-го июня утвердиться на левом берегу реки Гнилой Липы.
На Днестре без перемен.
От штаба Кавказской армии
20 июня.
За 17-е июня на ольтинском направлении — редкая перестрелка.
В районе Кара-Дербента нашими войсками с боя заняты селения Айдаржом и Авбазик.
В мелазгертском направлении наши войска разбили турок у Ахалата и заняли последний. Турки в беспорядке отступают на Битлис.
В районе Вана, на южном берегу Ванского озера, наш отряд отразил атаку турок и сам перешел в наступление и несмотря на упорное сопротивление овладел турецкими позициями.
На остальном фронте — без перемен.
Германский театр военных действий
20-го июня.
В шавельском районе и к западу от Немана боевых действий не происходило.
В районе Едвабна продолжалась упорная минная борьба.
20-го июня германцы безрезультатно взорвали два горна и затем открыли по местам взрыва ожесточенный огонь. На следующий день наши минеры успешно подорвали германскую минную галерею, что вызвало вновь сильный огонь неприятеля.
У деревни Куче мы захватили неприятельскую минную галерею, где нашли 22 пуда динамиту и взорвали заложенный нами горн.
На Бзуре у сел. Суха отбита попытка неприятеля приблизиться к нашим окопам.
На радомском направлении наши войска, перейдя в ночь на 20-е июня в частичное наступление, захватили окопы нескольких австрийских батальонов.
Галицийский театр военных действий
20-го июня.
Между Вислой и Бугом ожесточенные бои. Наступление неприятеля на р. Выжлице было нами успешно остановлено. Главные усилия неприятеля сосредоточились к востоку от города Красника, в направлении на Быхаву, где его атаки в ночь на 20-е июня были нами отражены. Неприятель так же стремился продвинуться на направлении Замостье— Красностав, где наиболее упорные бои вечером 19-го и утром 20-го июня велись в районе впадения речки Волицы в Вепрж, на линии сел. Таржимехи—Красное— Стрыев. Неприятель понес здесь весьма тяжкие потери. Селение Таржимехи, захваченное неприятелем вечером, на рассвете 20-го июня снова перешло в наши руки после смелой атаки полков генерала Ирманова.
Задержав напор противника на Гнилой Липе, наши охраняющие части в ночь на 21-е июня отошли к Золотой Липе. На Днестре перемен не произошло.
Турецкий театр военных действий
20-го июня.
В приморском районе происходила перестрелка.
В раионе Карадербента к западу от селения Авбазик наш конный разъезд атаковал два эскадрона сувари, которые в панике бежали, увлекая за собою пехоту.
Франко-Бельгийский театр военных действий
20-го июня.
В районе к северу от Арраса две попытки наступления германцев были остановлены около 10 час. утра. Одна из них была направлена против позиций перед Сушэ. Германцы несколько раз выходили из своих траншей, вооруженные гранатами, но были принуждены отступить.
Другая атака была произведена в Лабиринте.
Затем германцы повели наступление на фронте приблизительно в пяти километрах от Тэ-ан-гэ до Мозеля. К востоку от Тэ-ан-гэ, так же, как и к западной части Лепретрского леса, т.-е. на фронте в общем в один километр, им удалось после чрезвычайно ожесточенной бомбардировки вновь утвердиться на прежних своих линиях, ранее захваченных французами. Несмотря на всю энергию их атак, им не удалось продвинуться дальше.
Еще далее к востоку, т.-е. от Кроа-де-Карм до Го-де-Риэп на Мозеле, германская атака совершенно не удалась; германцы понесли очень тяжелые потери.
Дневник военных действий
К. Шумского
После занятия противником реки Сана дальнейшая оборона Западной Галиции представляла большие невыгоды чисто-стратегического характера.
Для того, чтобы уяснить себе это, необходимо обратить внимание на то, что оперативная свобода наших войск в известной степени была стеснена двумя, так сказать, „оборонительными обязательствами": необходимостью оборонять Варшаву на одном конце и Львов—на другом конце. Вполне понятно, когда в тылу имеется два тяжелых груза, от которых нельзя далеко уйти, чтобы их не упустить, то маневренная способность войск значительно уменьшается, и тогда положение уподобляется положению человека, которого в борьбе что-то сдерживает в двух местах сзади.
Когда противник появился в Прибалтийском районе, в обстановке появился третий груз—пути по Прибалтийскому побережью, которые также необходимо было охранять. Таким образом с началом нынешней весны задача обороны восточного фронта стала довольно сложной, в виду исключительно сложившейся обстановки. Обстановка эта не была случайным явлением, а была вызвана тем, что, как известно, план союзников намечал на первый период борьбы стратегическую оборону, и лишь на второй период намечалось стратегическое наступление. Нам уже приходилось отмечать, что для немцев весьма важен выигрыш времени, весьма важно добиться поскорее решительного боя, развязки, которая привела бы к окончанию войны. Это, в свою очередь, обусловливало контр-план союзников, заключавшийся в том, чтобы не давать немцам этой быстрой развязки, не давать им возможности быстрыми ударами выйти из их стесненного положения, а соответственно этому контр-план намечал затягивать войну и подольше держать немцев в трудном положении „атакованного с двух сторон".
При таких условиях создалась та стратегическая оборона, которая была положена в основу плана союзников на первый период войны. Оборона эта прежде всего требовала избегать большого решительного сражения, которое было бы только на руку немцам и могло бы приблизить их к развязке войны. Далее, так как немцы хлынули всей массой сначала на Запад, для нашей стратегии представилось возможным вести на первое время оборону активно, в виде отдельного частного, хотя и большого наступления.
Таким наступлением явилось Галицийское, приведшее нас к занятию Галиции. Но так как, по существу, это была лишь активная оборона, то такое наступление не подразумевало еще постоянного занятия Галицийской территории. Мы просто выдвигались вперед, во имя лучшей обороны наших границ, нанося попутно ряд крупных поражений австрийцам.
Поэтому, когда обнаружилось наступление значительных сил немцев в Галиции, естественно возник вопрос, принимать ли решительный бой в Галиции, иди же принять его в каком-либо другом районе.
Для решительного боя вообще требуется наиболее выгодная обстановка. Это обязательно для каждой стороны, но несомненно это было еще более обязательно для нашей стратегии, ибо вообще она намечала временное уклонение от решительного боя в первый период войны, а, если уже и допустила бы такой бой, то исключительно в благоприятных условиях, где результаты этого боя оправдали бы такой смелый и несколько рискованный шаг.
Затем такой решительный бой представлялся нецелесообразным еще и потому, что, даже в случае успеха, мы достигали сравнительно второстепенных результатов, ибо бой происходил бы на направлении — Галицийско-Краковском.
Следовательно, даже выиграв этот бой, даже нанеся решительное поражение армии Макензена, мы овладевали лишь второстепенным участком Западной Галиции, который вывел бы нас к второстепенному же участку, району Кракова.
Итак, стратегическия условия для боя были невыгодны, и выигрыш его не дал бы решительных результатов, а в то же время такой бой был бы явным нарушением общего плана стратегической обороны, намеченного совместно союзниками. В силу этого и явилась необходимость временно отказаться от решительного боя, а такой отказ означал отход назад и очищение района за Саном, а с ним и Львова.
Вслед затем наши войска, очевидно, должны были занять уже более короткий фронт, и вместо трех "оборонительных обязательств" оказалось только два: обязательство защищать Варшаву и Прибалтийский район, что было значительно выгоднее.
Однако наша стратегия не пожелала уступить противнику сразу территорию Западной Галиции, и немцев неоднократно вынуждали развертываться, вести дальние обходы, терять время, нести потери, и только после энергичного отпора наши войска отходили.
Они отходили по заранее намеченному плану. Если бы наши войска отходили без боя, то всем было бы понятно, что войска отступают потому, что бой откладывается. Но так как наши войска отходили с боем, то у некоторых получалось неправильное впечатление, будто войска наши отходят, вынужденные к этому натиском противника, тогда как эти бои означали только лишь короткие контрудары, наносившиеся нашими войсками противнику при намеренном отходе.
С очищением Львова первый период Галицийской операции приходил к концу, и противнику предстояло решить вопрос о дальнейшем образе действий. Этот образ действий определялся не столько достигнутым противником временным успехом, сколько общей стратегической обстановкой на всех фронтах войны. Эта общая стратегическая обстановка слагалась несколько иначе, чем в начале войны, так как: во-первых, французы не дали себя разбить и поколотили немцев на Марне, во-вторых, для обороны против нас немцам нужно было уделять все больше войск, а следовательно делаться слабыми на западном фронте и постепенно отказываться от мысли здесь наступать, и, в-третьих, так как состоялось выступление Италии.
Соответственно этому, немцам пришлось изменить свой план действий. Они нисколько не отказались от первоначальной идеи победить сначала во Франции, а потом уже на других фронтах, но поняли, что сделать это уже не так легко. Им понадобилось уже для французского фронта гораздо большее число войск, чем они привели во Францию в начале войны, т.-е. более 2 1/2 миллионов, а это подразумевало необходимость оставить как можно меньше войск на других фронтах.
На итальянском фронте немцам было легче всего выполнить эту задачу, так как, по условиям горной местности, защищенной к тому же фортами на каждой дороге, немцы могли оставить здесь сравнительно небольшое число войск. Они, правда, уверяли, что оставили на итальянском фронте до 500.000. человек, но это явный обман, так как на итальянском фронте прежде всего таким силам негде было бы развернуться. Они оставили на итальянском фронте сравнительно небольшое число войск, гораздо меньшее 500.000, и повели здесь утомительную горную войну, где решительное результаты могут обнаружиться лишь с течением времени.
Создав такую временную оборону на итальянском фронте, наши противники оказались перед гораздо более сложной задачей создать еще оборону на нашем фронте, притом такую сильную, которая позволила бы им обрушиться всей массой на Францию и одолеть последнюю. Это привело их к их старой задаче занятия оборонительной линии реки Вислы, которую они так неудачно выполняли в течение всей зимы.
Немцы стали выполнять свой план коротких наступлений в нашу сторону через Польшу и через Вислу, потерпевший полную неудачу, так как немцы оказались не в состоянии овладеть линией Вислы.
За полной неудачей своего плана, немцы вынуждены были приняться за австрийский план. Во исполнение этого немцы перевезли на восточный фронт до 30 процентов своих войск, бывших на Западе, т.-е. примерно 15—18 корпусов, а вместе с бывшими ранее на Востоке германскими 26 корпусами это составило массу свыше 40 корпусов, т.-е. до 1 3/4 миллиона. Такую же массу, и даже несколько большую, не менее 101 дивизии или 2 миллионов, выставили австрийцы, и таким образом общая численность австро-германских войск на нашем фронте превысила 3 1/2 миллиона.
Из них 2 1/2 миллиона начали Галицийскую операцию, в обход Вислы с юга, а остальные свыше 1 1/2 миллиона остались на фронте перед рекой Вислой, в Польше, затем перед Неманом и наконец в Прибалтике.
Таким образом наши противники, начав движение в обход Вислы через Галицию, намечали продолжение этого движения в Люблинскую губернию и одновременное наступление с фронта остальной массы через реку Вислу, — от Бзуры, Равки и Пилицы, — каковое движение должно было последовать лишь по окончании Галицийской операции Макензена.
Наконец немцы, решив начать операцию сколь возможно большими силами против восточнаго фронта, учли также и тот случай, если их позиции на западном фронте, с десятками линий параллельных окопов, будут все же взяты противником. На этот случай немцы приготовили вторую оборонительную линию в Бельгии, такую же сильную, как и первую в Восточной Франции, с такими же линиями параллельных окопов и параллельных полос проволоки, одна за другою, и приготовились в случае нужды отойти даже на эту вторую линию. Очевидно, они согласны уступить даже часть Бельгии, в надежде добиться каких-либо решительных результатов на восточном фронте.
Поэтому цифра в 10 —12 корпусов, оставленных немцами для западного фронта, не будет преуменьшенною, и, примерно, такую же цифру, если не меньшую, немцы оставили и на южном—итальянском фронте, где исключительно трудные условия горной местности облегчают им оборону. На итальянском фронте что ни шаг, то сильная горная позиция, и, в силу этого, быстрое продвижение представляется маловероятным, а возможно лишь медленное овладение шаг за шагом каждой вершиной, каждым ущельем.
Поэтому можно предполагать, что для обороны на западном и южном фронтах противник оставил 20—25, в крайности 30 корпусов, а остальные 90 корпусов предназначаются для решительных операций на восточном фронте. Между тем немцы пока обнаружили себя у нас 40 корпусами Макензена, кое-какими ландштурменными частями в Восточной Галиции и в Буковине и 7—8 корпусами армии Фалькенгайна в Прибалтийском крае. Следовательно, у противника имеется еще не менее 40 корпусов, находящихся частью в Праснышском районе, на Бзуре, Равке и Пилице, а частью - в стратегическом резерве. Так как на Бзуре, Равке и Пилице, а также и в Праснышском районе противник обороняется, то, очевидно, здесь им оставлены также незначительные силы, и, следовательно, стратегический резерв может быть равен 30 корпусам, т.-е. несколько более, чем одному миллиону человек.
Итак, ведя наступление на двух крайних флангах восточного фронта—в Галиция и в Прибалтике — в общей сложностью 48 корпусами, противник имеет, примерно, около 1 миллиона войск в стратегическом резерве, местопребывание коего неизвестно, но задачи весьма понятны. Эти задачи определяются тем центральным положением, которое занимают австро-немцы по отношению к союзникам. Такое центральное положение означает необходимость посылать войска из стратегического резерва то на один, то на другой, то на третий, фронт, пользуясь железными дорогами, в зависимости от того, на каком фронте понадобится развить операции.
Конечно, все эти планы учитываются стратегией союзников, а выгодное центральное положение, которое занимают наши войска за Вислой по отношению к дуге наступающего противника, дает достаточную возможность парировать удары, где бы они ни обнаруживались в Галиции, в Прибалтике, или в центре на Бзуре. Этим и объясняется, что операция немцев носит, невзирая на то, что началась уже более месяца тому назад, крайне медленный характер.
Следовательно, весь смысл грандиозной операции, затеянной немцами против нас, сводится лишь к занятию Западной Галиции и противоположного правого берега Вислы, с тем, чтобы создать себе здесь более выгодную оборонительную линию, а затем всю массу войск снова бросить на Францию и еще раз попытаться „сокрушить" нашу союзницу.
Еще по теме:
Первая мировая. Сараевское убийство.
Первая мировая война. Австрийский ультиматум Сербии
.............
Первая мировая война. 30 (17) июня 1915 года
Первая мировая война. 01 июля (18 июня) 1915 года
Первая мировая война. 02 июля (19 июня) 1915 года
Первая мировая война. 03 июля (20 июня) 1915 года
Первая мировая война. 04 июля (20 июня) 1915 года
|
