Дом московского археологического общества на Берсеневке, бывший Малюты Скуратова
Москва в XIX столетии
(Продолжение)
XXX.
Московское археологическое общество
В 1863 году вспыхнул страшный мятеж в Царстве Польском. Чаша русского долготерпения переполнилась. В сознании государственной опасности, в виду посягательства на драгоценнейшее достояние России, — ее независимость и целость,—все сословия, звания и состояния русского народа еще теснее сплотились вокруг престола, изъявляя Державному Вождю Русской земли полное доверие, беспредельную любовь и готовность жертвовать всем для защиты отечества. Как и испокон веков, в этом патриотическом деле во главе всех городов оказалась наша первопрестольная столица, только что преобразованная в своем внутреннем управлении.
В своем патриотическом одушевлении и стала обновленная Москва во главе всех русских городов в памятный 1863 г. Адресы столицы отличались необыкновенной задушевностью, теплотой, подъемом духа.
„Услышав голос Вашего Величества, обращенный к мятежным подданным, — писало высшее московское сословие, — мы поспешили собраться необычным порядком. Дворянство хотело, Государь, чтобы оно немедленно отозвалось из самого сердца России, первопрестольной Москвы, зиждительницы русского государства. Государь, мы все перед Вами, как один человек...
Мы молим Всевышнего, да отвратит Он от нашего отечества бедствия войны. Но война не страшит нас. Все устремится на зов отечества, все поднимется при малейшем покушении на всецелость Вашей державы, при малейшем оскорблении нашей народной чести... Во главе освобождаемой Вами России, Вы могущественны, Государь. Вы могущественнее всех Ваших предшественников..."
В том же духе государственного и народного самосознания составлены были и адресы московских Думы и университета. Крестьяне выражали готовность поголовно идти в огонь и в воду за Русь и Царя Освободителя, даровавшего им новую жизнь.
„Мы храним свой обряд,—восклицали наши раскольники, — но мы Твои верные подданные... В новизнах Твоего царствования нам старина наша слышится. На Тебе, Государь, почиет дух наших царей добродетельных.
Не только телом, но и душой—мы русские люди. Россия нам—матерь родная, мы всегда готовы дострадать и умереть за нее“...
Общее одушевление, вызванное событиями в Польше, ознаменовало перелом в воззрениях русского общества на существеннейшие вопросы политики, как внутренней, так и внешней. Пробудившееся в нем народное самопознание свело его с пути увлечений и возвратило к правильной оценке и разумению исторических начал русской государственной и общественной жизни.
Мощным выразителем этого направления явился в русской периодической печати издатель «Московских Ведомостей» М. Н. Катков. Пламенная речь этого даровитого и убежденного писателя в значительной степени содействовала установлению того единодушного взгляда русских людей на польское восстание, который послужил правительству твердой и надежной опорой в мерах, предпринятых для подавления мятежа.
В 1864 году в Польше восстановлено было полное спокойствие; ряд дальнейших благодетельных мер содействовал окончательному умиротворению Западного края, причем главными деятелями на этом поприще явились знаменитые москвичи, уже известные нам Н. А. Милютин и князь Черкасский.
С замирением Царства Польского, когда наше отечество вошло более или менее в надлежащую колею, первопрестольная столица снова обратилась к своим собственным внутренним делам. Первым из таких, в самом начале следующего 1865 года, явилось открытие «Московского археологического общества», созданного по инициативе и благодаря неусыпным трудам нашего знаменитого археолога, графа Алексея Сергеевича Уварова, при содействии и других любителей русской древности.
Граф А.С. Уваров
Тогда же, по Высочайшей воле, для помещения новоучрежденного общества дарован был один из старейших домов в столице, так называемый «курьерский дом» на Берсеневке, за Москвой-рекой.
Местность, в которой находится Берсеневка, издавна также известна под названием «Садовников», полученным ею в конце XV в., после большого пожара за Москвой-рекой, когда огонь перекинуло на Кремль и здесь погорели великокняжеские дворы, митрополичьи хоромы и другие здания.
Во избежание подобных несчастий на будущее время, великий князь приказал снести все жилые постройки за Москвой-рекой, против Кремля, и на этой местности разбить царские сады и луга. Около этих-то обширных и красиво расположенных садов поселились целой слободой царские «садовники», и новый поселок, весьма быстро расширившийся, так и стал называться «Садовниками».
Затем в этой приятной близости к царским садам стали строить себе дома и многие из бояр. Одним из первых среди них, поселившихся здесь, был известный любимец Василия III, боярин Берсень Беклемишев. Улица, на которой стоял его дом, получила название «Берсеневки», а находившаяся там же церковь — Николо-Берсеневской.
Подле самого храма, почти стена об стену, стоит тот старинный дом, который в начале прошлого столетия известен был под названием «курьерского», а в настоящее время принадлежит московскому археологическому обществу. В одном из внутренних покоев этого оригинального дома, где теперь происходят заседания общества, сохранилось древнее украшение, говорящее о древности самого здания.
Это именно осьмиконечный крест, иссеченный на своде палаты, и надпись, указывающая, что палата пристроена была к дому в 1657 году, т. е. в самом начале второй половины XVII в.
Следовательно, дом существовал уже гораздо ранее и смело может быть отнесен к XVI в., когда, по преданию, он принадлежал любимцу Иоанна Грозного, Малюте Скуратову, после которого, по родству, перешел к Годуновым. В то время, когда пристроена была к дому обширная палата с крестом и надписью, здание принадлежало государеву садовнику Аверкию Кириллову, «московскому гостю», одному из крупных богачей той эпохи.
Возведенный затем в думные дьяки, он управлял Приказом Большого Прихода, ведавшим доходы с лавок, гостиных дворов, погребов и таможенные пошлины. Налоги на соль и съестные припасы, введенные при Кириллове, вызвали против него ропот и различные обвинения, которыми воспользовались его враги — Милославские.
Во время стрелецкого бунта 1682 г., этот мало в чем повинный человек одним из первых сброшен был с Красного крыльца на копья. Сын Кириллова постригся в монахи, в Донском монастыре, куда он внес богатые вклады. О значительности его материальных средств свидетельствует то обстоятельство, что вдова его, кроме многих пожертвований деньгами и имениями на помин души покойного мужа, построила на свой счет почти всю ограду Донского монастыря, лишь начатую самой казной, но приостановленную за недостатком средств.
В чьи руки перешел этот исторический дом после Кирилловых —сведений никаких не имеется; известно только, что с 1740 года он принадлежал казне, и в нем помещались Корчемная канцелярия и контора. По сохранившимся старым памятям известно также, что здание с 1762 года существует в почти не измененном виде. Сделаны только необходимые исправления и приспособления.
Зал заседаний московского археологического общества
На одном из прилагаемых рисунков представлена палата заседаний общества, с ее древними сводчатыми, расписными и разукрашенными окнами; на средине свода палаты, над столом, видно украшение с крестом и надписью, о которых мы говорили.
Древнее крыльцо в доме московского археологического общества
На другом рисунке изображено старинное крыльцо здания, украшения которого, ныне обращенного в стеклянную, крытую галлерею, в особенности его массивныя колонны и наличники окон, весьма красивы и оригинальны. Наконец, на рисунке на стр. 2-й представлен во всех подробностях фасад здания; с левой стороны, из-за угла его, видны главы и колокольня Николо-Берсеневской церкви.
(Продолжение будет).
С. Знаменский.
Московский листок, Иллюстрированное приложение № 78, 7 октября 1901 г.
Еще по теме:
Москва в XIX веке (Исторический очерк) Введение
...............................
Москва в XIX веке (Исторический очерк) Открытие Публичного и Румянцевского музеев
Москва в XIX веке (Исторический очерк) Московское археологическое общество
Москва в XIX веке (Исторический очерк) Консерватория. Покушение Каракозова. Судебные Установления
| 