КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
Брусиловский прорыв
Брусиловская наступательная операция 1916 года, которой посвящен труд Ветошникова,*) ярко показала боевую мощь русского солдата.
*) Л. В. ВЕТОШНИКОВ. Брусиловский прорыв. Воениздат, 1940 г., стр. 154, цена 5 р. 50 к.
Под умелым руководством генерала Брусилова — главнокомандующего Юго-западным фронтом — русские солдаты проявили чудеса храбрости в преодоления сильно укрепленных неприятельских позиций, признанных австро-германским командованием неприступными.
Блестяще начатой операцией Юго-западного фронта Брусилов, однако, не добился полного разгрома австро-германцев. Слабое руководство со стороны Ставки и преступная пассивность главнокомандующего Западным фронтом ген. Эверта ограничили успех русских армий. Однако брусиловское наступление сыграло огромную роль в ходе боевых событий на европейском театре войны: прорыв ослабил натиск германской армии на Верден, обеспечил контрнаступление англо-французов на Сомме, спас Италию от поражения, втянул колебавшуюся Румынию в войну на стороне Антанты.
Брусилов — один из немногих русских генералов, сохранивший славные суворовские традиции. Решительный и смелый, он объят стремлением вперед. Он глубоко верит в могущественную силу русского солдата. Он понимает значение мощного натиска всеми силами. Однако далеко ве все оперативные мероприятия Брусилова могли быть осуществлены. Над ним стоял опереточный «главковерх» Николай II, а соратниками его по русскому фронту мировой войны оказались не в меру осторожные генералы Эверт и Куропаткин, уклонявшиеся от решительных действий.
Царская армия вступила в первую империалистическую войну неподготовленной. Два года войны, поглотив огромные материальные ресурсы, не принесли успеха. Австрийское командование считало русскую армию ослабленной. Австрийцы предприняли даже частичную переброску войск с русского фронта, затевая решительную операцию против итальянцев. Но тем неожиданнее оказался удар, нанесенный австрийцам русскими армиями генерала Брусилова.
Под натиском немцев на Верден Жоффр торопил русских с наступлением. Весной 1916 г. он телеграфировал русской Ставке:
«Если бы наступление против Вердена продолжалось, я просил бы наших русских союзников, согласно принятым на совещаниях в Шантильи решениям, перейти в наступление всеми свободными силами, как только климатические условия это позволят, пользуясь отвлечением германских сил, вызываемым Верденским сражением»
(стр. 18).
Русская армия готовилась к активным действиям. План наступательной операции обсуждался в Ставке с участием главнокомандующих фронтами — Куропаткина, Эверта и Брусилова. Алексеев считал, что главный удар должны наносить войска Западного фронта под командованием Эверта; армиям Северного и Юго-западного фронтов он отводил вспомогательную роль.
В оперативном плане начальника штаба верховного главнокомандующего Алексеева нет и признаков творческого дерзания, нет стремления к разгрому живой силы врага, несмотря на значительное численное превосходство русских. Доже этот более чем скромный план вызывает возражения со стороны Куропаткина и Эверта.
«На совещании в Ставке выявилось резко отрицательное отношение главнокомандующего Северным фронтом ген. Куропаткина к каким-либо поступательным действиям», — пишет полковник Ветошников
(стр. 23— 24).
Эверт и Куропаткин предпочитают оборону. Знакомый нам по русско-японской войне Куропаткин остался верен своей стратегии, он лишен полководческой воли. Боязнь уронить неудачей свой престиж сковывает его инициативу.
Не таков Брусилов. Исполненный гражданского мужества, он не удовлетворяется вспомогательной ролью, уготованной Юго-западному фронту оперативными соображениями Алексеева. Он отстаивает необходимость объединения усилий всех фронтов для достижения успеха. Только одновременное наступление всех русских армий, указывает он, может сковать неприятеля на общем фронте и лишить его возможности действиями по внутренним операционным направлениям громить наши войска по частям. Брусилов не хочет оставаться пассивным.
«Юго-западный фронт.., — говорил он, — не только может, но и должен наступать... я не вижу причин стоять мне на месте и смотреть, как мои товарищи будут драться»
(стр. 24).
В этих словах — огромная боевая энергия, чуждая Эверту и Куропаткину.
Патриотическая речь Брусилова, произнесенная им на совещании в Ставке, однако, никого не взволновала. Николай II, не разбиравшийся в военных вопросах, как обычно, отделался молчанием. Куропаткин и Эверт избегали активных действий. В перерыве совещания Куропаткин откровенно говорит Брусилову:
«Что вам за охота подвергаться крупным неприятностям... Я бы на вашем месте всеми силами открещивался бы от каких бы то ни было наступательных операций,- которые при настоящем положении дела могу вам лишь сломать шею, а личной пользы вам не принесут»
(стр. 24—25).
Совещание при Ставке под председательством Николая II принимает весьма бесцветный и бесперспективный по замыслу оперативный план: главный удар возлагается на армии Западного фронта при вспомогательных ударах войсками Северного и Юго-западного фронтов. Ставка не использовала численного превосходства русских армий для мощного удара всеми силами, В своем наступательном плане Ставка ограничивается только «атакой германо-австрийских войск», не предпринимая широкого маневра для достижения решающего успеха.
Профессор генерал-майор Н. ЛЕВИЦКИЙ.
Красная звезда 1940 № 289, 12 декабря
Еще по теме:
Генерал Брусилов
Брусилов Алексей Алексеевич
Первая мировая. Генерал А. А. Брусилов о своем наступлении
Да здравствуют Керенский, Брусилов!
Брусиловский прорыв. Часть 1
Брусиловский прорыв. Часть 2
| 