В виду предстоящего в будущем 1900 г. чествования памяти генералиссимуса-фельдмаршала графа Александра Васильевича Суворова-Рымникского, князя Италийского, по поводу столетней годовщины его смерти, редакция „Московского Листка" предполагает помещать в воскресных приложениях описание жизни и подвигов великого полководца, заимствуя данные из разных верных источников.

Граф А. В. Суворов-Рымникский.

(К столетию со дня его кончины)

Прибавление

к части 1

Граф Александр Васильевич Суворов- Рымникский,
князь Италийский

(1729—1800)

     См. Часть № 31

Нерешительность и колебания опять овладели Потемкиным; ведя переговоры с Гассаном, он все еще не приводил в исполнение своего намерения.

Один только русский флот в это время действовал против неприятеля.

Становится непонятным, почему Потемкин, одобрив план Суворова, не поручал ему действий против наиболее важных пунктов? Некоторые историки это объясняют тем, что он завидовал славе Суворова.

В начале октября, австрийские войска оставили Валахию, и Кобургский, прощаясь с Суворовым, писал:

„Ничто не печалит меня так, как разлука с вами, другом моим; я узнал вас при важных событиях; люблю, как человека; уважаю, как героя. Продолжайте дружбу вашу. Не имел я сил проститься с вами лично. Никогда не будет у меня такого, как вы, друга, и никого более вас не буду я уважать во всю жизнь мою!“

Эти слова Кобургского доказывают, насколько австрийцы поняли Суворова и ценили его дарования.

Действительно Суворов пользовался в австрийской армии большим авторитетом и был не менее популярен, чем и у нас.

После продолжительных переговоров с Гассаном, которые видимо ни к чему не привели, Потемкин приказал осадить Килию и блокировать Измаил. Контр-адмирал де-Рибас очистил Дунай от турецких лодок и направился на Тульчу и Исакчу. 18 октября генерал Гудович взял Килию и совместно с отрядом генерал-лейтенанта Потемкина двинулся к Измаилу.

Русские войска остановились в четырех верстах от Измаила и окружили крепость; но затем, за отсутствием общего начальника, дальнейших действий не предпринимали и время проходило лишь только в совещаниях, спорах и несогласии, что крайне неблагоприятно влияло на дух сухопутных войск.

Де-Рибас, тем временем, действовал энергично, но добиться чего-либо существенного, без одновременного содействия войск на суше, конечно не мог. Действия русских войск под Измаилом ограничивались лишь только слабой бомбардировкой крепости, и, казалось, Потемкин довольствовался этим, полагая взять эту твердыню одними угрозами. Бесплодно тянулось время; дождались зимы, наступили холода и проливные дожди; люди во всем терпели крайнюю нужду; продовольствие оставалось всего на 1 1/2 месяца; появилась масса больных, и войска впадали в унынии от такого тяжелого и неопределенного положения.

Штурм крепости для всех казался сомнительным, и генералы, не зная, на что решиться, собрали военный совет, на котором было решено отступить на зимние квартиры.

Только один де-Рибас не разделил такового решения военного совета и остался при особом мнении.

Неурядица среди начальствующих лиц под Измаилом обратила внимание Потемкина; он понял, что нельзя ожидать успеха, когда там не было одного общего руководителя, а потому, еще до получения решения военного совета, поспешил послать приказ Суворову взять Измаил, при чем писал:

„моя надежда на Бога и вашу храбрость, поспешите, мой милостивый друг... Много там разночинных генералов, а из того выходит всегда некоторый род сейма нерешительного... Огляди все и распоряди, и, помолясь Богу, предпринимай".

Суворов ответил:

„получа повеление Вашей светлости, отправился я к Измаилу. Боже, дай помощь Свою!".

Вслед за сим Потемкин получил из-под Измаила решение военного совета; он, видимо, готов был согласиться с мнением совета, но самолюбие не позволило ему отменить приказание, данное Суворову. Сомневаясь в успехе штурма и боясь за поспешность Суворова и за тяжкую ответственность при неудаче, Потемкин, 29-го ноября, вторично пишет Суворову:    

"предоставляю вашему сиятельству поступить тут по лучшему вашему усмотрению, продолжением ли предприятия на Измаил, или оставлением оного"...

Де Рибас уже готовился к отплытию в Галац, где ему надлежало действовать совместно с Суворовым, но, узнав о назначении последнего под Измаил, остался на месте и как бы ожил, говоря:

„с таким героем, как Суворов, все затруднения исчезнут".

Суворов немедленно послал к Измаилу Фаногорийский полк, две сотни казаков, 1,000 арнаутов и 150 охотников Апшеронского полка, а сам, с конвоем из 40 казаков, выехал вперед.

Но дороге он узнал, что отряд генерал-лейтенанта Потемкина отступает от Измаила, что крайне удивило его и заставило бросить конвой и помчаться к Измаилу; в то же время он послал приказание генерал-лейтенанту Потемкину немедленно вернуться на прежнее место. Войска, стоявшие под Измаилом, в ожидании Суворова, как бы встрепенулись, ожидая скорой развязки.

2 декабря Суворов в сопровождении одного казака, везшего его багаж в узелке, прибыл под Измаил; войска восторженно приветствовали его и ободрились.

В лице этого неказистого, сухопарного и на видь дряхлого старичка все видели залог победы. Суворов прибыв на место, немедля проявил рекогносцировку крепости и, собрав все необходимые сведения о противнике, убедился, что ему предстоит более трудное дело, чем он полагал. Колебаний у него быть не могло, ибо при неудаче он решился не перенести позора.

Двусмысленное приказание Потемкина Суворов истолковал так:

 „коли отступать и не отступать, следовательно, отступать не приказано",

и на вторичное приказание послал Потемкину следующий ответ:

„без особого повеления вашего отступать было бы постыдно. Ничего не обещаю. Гнев и милость Божия в его провидении, — войско пылает усердием к службе".

Измаильская крепость представляла из себя грозную твердыню, расположенную на левом берегу Килийского рукава; она была прекрасно укреплена французскими инженерами и являлась опорным пунктом для турок на Дунае; более 200 орудий разного калибра, расположенных на валганге сухопутных фронтов, обороняли ее и с суши, только фронт со стороны Килийского рукава был защищен слабее других, но зато он оборонялся флотилией. Гарнизон крепости состоял из целой армии, числительностью в 35,000 человек, и был под начальством опытного, твердого и храброго Айдос-Мехмед-паши. Продовольствием, военными и прочими припасами крепость была обеспечена на долгое время.

Русских же войск под Измаилом было всего 28,000 человек, при чем осадной артиллерии не было совсем, а полевая ощущала недостаток в снарядах. Словом, силы и средства были неравны с противником и при таких условиях мог только Суворов решиться на штурм.

Без малейшего колебания Суворов твердо решил штурмовать крепость и приказал скорее заготовить штурмовые лестницы и фашины, а вместе с сим созвал всех начальствующих лиц на военный совет, для обсуждения составленного им плана действий.

К великой радости Суворова, те лица, которые ранее приходили в отчаяние и стояли за отступление, на совете высказались за штурм. Платов, впоследствии герой 1812 г., как самый младший, первый подал голос за штурм.

„Хорошо, помилуй Бог, хорошо!“

— воскликнул Суворов, обнимая и целуя Платова, и закончил совещание словами:

„Сегодня учиться, завтра молиться, а после завтра — победа или смерть".

Затем Суворов объезжал войска, беседовал с офицерами и солдатами и, не скрывая от них серьезного положения, напоминал им о долге поддержать прежнюю славу русского оружия, говоря:

„валы Измаила высоки, рвы глубоки, а все-таки надо его взять,—такова воля Матушки -Императрицы“.

Кипучая деятельность проявилась у всех; времени до штурма оставалось не много, а надо было поспеть все приготовить и каждого ознакомить с своим делом и местом.

Пока шли приготовления к штурму, чтобы отвлечь внимание противника, Суворов вел переговоры с Айдос-Мехмед-пашой и одновременно переписывался с де-Рибосом, на которого были возложены постройка и вооружение на Чатале.

(Продолжение следует).

И. С.

Московский листок, Иллюстрированное приложение № 31, 15 августа 1899 г.

Еще по теме:

Граф А. В. Суворов-Рымникский. (К столетию со дня его кончины). Часть 1

..................................

Граф А. В. Суворов-Рымникский. (К столетию со дня его кончины). Часть 31

..................................

Граф А. В. Суворов-Рымникский. (К столетию со дня его кончины). Часть 33