В виду предстоящего в будущем 1900 г. чествования памяти генералиссимуса-фельдмаршала графа Александра Васильевича Суворова-Рымникского, князя Италийского, по поводу столетней годовщины его смерти, редакция „Московского Листка" предполагает помещать в воскресных приложениях описание жизни и подвигов великого полководца, заимствуя данные из разных верных источников.

Граф А. В. Суворов-Рымникский.

(К столетию со дня его кончины)

Прибавление

к части 1

Граф Александр Васильевич Суворов- Рымникский,
князь Италийский

(1729—1800)

     См. Часть № 30

Вторая турецкая война.

События до падения Измаила

После ряда громких побед, русские войска расположились в области от Бендер до Ясс и приняли выжидательное положение.

Не таких результатов ожидал Суворов, одержав блестящую победу под Рымником.

„Для чего не идем мы к Царьграду, когда флот наш в то же время осадил бы султанскую столицу с моря?

--говорил Суворов своим приближенным. В феврале 1790 г., скончался император Австрийский Иосиф, а заступивший его место кроткий Леопольд, в виду возникших в Брабанте мятежей, начал тяготиться своим участием в войне с Турцией.

Пользуясь этим обстоятельством, Пруссия, при поддержке Англии, всеми силами старалась отвлечь Австрию от совместных действий с Россией против Турции и, дабы привести свое намерение в исполнение, стала мобилизовать свои войска, угрожая разрывом с Россией и Австрией.

При таком задорном поведении Пруссии по отношению к союзникам, нельзя было ожидать скорого и благоприятного результата от мирных переговоров с Турцией, начавшихся еще в минувшем году.

Переговоры с Турцией не остановили военных действии, а следовательно союзникам теперь оставалось одно—действовать спешно и решительно. Суворов выработал обстоятельный и смелый план дальнейших действий совместно с австрийцами, по которому Кобургский должен взять Оршову и Журжу, а затем одновременно с русскими двинуться за Дунай.

Кобургский принял предложение Суворова и план последнего был послан на утверждение, но Потемкин не только не утвердил таковой, но даже ни слова на это не ответил.

Кобургский, оскорбившись молчанием Потемкина, как не подчиненный ему, начал действовать самостоятельно.

Австрийские войска двинулись по плану Суворова: Оршова сдалась и Кобург осадил Журжу, но здесь, несмотря на превосходство своих сил, потерпел сильное поражение, потерял почти всю свою осадную артиллерию и принужден был отступить.

Потемкин тем временем готовился к открытию кампании 1790 г., которую обещал Императрице повести со всею стремительностью и навести ужас на противника; но эта мечта была для него, конечно несбыточная, ибо когда была нужна решимость, —она у него исчезала.

Военные приготовления шли у Потемкина наряду с развлечениями; он устраивал всевозможные великолепные празднества, тогда как Суворов в это время скучал в Бырладе от боевого бездействия.

Правда, у Суворова не проходило время бесплодно: он обучал свои войска, а также много времени проводил за чтением военной истории офицерам своего штаба, и это занятие, имевшее характер экзамена, приносило большую пользу офицерам, которые имели в то время довольно низкий уровень военного образования и умственного развития.

Среди офицеров, окружавших Суворова, многие были с отрицательными умственными и даже нравственными качествами, что казалось непонятным, так как Суворов, благодаря своей проницательности, мог бы окружить себя людьми вполне надежными во всех отношениях; но эти офицеры ему были нужны,— они обладали храбростью и служили орудием во всех неважных случаях.

Стоя на зимних квартирах, Суворов не изменял своего образа жизни, и вся его обстановка почти не отличалась от солдатского бивуачного обихода; пища была самая простая; обедал всегда в компании своих офицеров; обыкновенно на земле расстилалась скатерть и ставились тарелки; столов и стульев у него не было,—это он находил излишней роскошью. Платье во время похода Суворов носил из солдатского сукна; в жару был всегда в солдатской рубахе, на которую иногда прикалывал ордена. Экипажей и лошадей никогда не имел, а ездил всегда верхом на казачьей лошади.

Очевидно, что такой человек, как Суворов, созданный для поля брани, должен был тяготиться своим неопределенным положением, а бездействие Потемкина, ожидавшего чего-то, сидя в Яссах и проводившего время за пиршествами, конечно, действовало на него удручающим образом.

Великий визирь, наконец, нарушил покой союзников,—он двинулся на австрийцев, намереваясь отнять Бухарест. Кобургский просил подкрепления у Потемкина; последний внял его просьбе и приказал Суворову соединиться с ним.

Суворов спешно прибыл в Афумац, около двенадцати верст от Бухареста; Кобургский встретил его близь Афумаца; они братски приветствовали друг друга и возвратились в Афумац, для переговоров о взаимных действиях.

Под командой Суворова было 10,000 ч., а Кобургский располагал силой в 50,000 ч., при таких средствах Суворов надеялся на полный успех. При появлении Суворова, дух в союзных войсках необыкновенно возрос, тогда как у турок заметно пал. Великий визирь, узнав о прибытии Суворова, растерялся и даже воскликнул:

„что же мне теперь делать?".

Словом, все улыбалось и предвещало победу союзникам,—но не суждено им было покрыть себя новой славой.

Угрожаемая война с Пруссией и влияние некоторых европейских держав заставили Австрию отказаться от дальнейшего участия в войне с Турцией.

Суворов оказался в небезопасном положении; впереди была громадная армия великого визиря, с которой вступать в бои, располагая столь незначительным отрядом, было бы непростительно, а свои войска были вдалеке и на скорую поддержку нельзя было рассчитывать.

Не имея никаких указаний от Потемкина, Суворов начал отступать к Максимении, дабы приблизиться к своей армии.

К счастью, России удалось в это время заключить мир со Швецией, а следовательно выводить войска из действующей армии на границы Пруссии и Польши уже не пришлось; туда были посланы силы, выставленные против Швеции.

В это время было получено известие о победе адмирала Ушакова над турецким флотом, близ Гаджибея; это неожиданное событие ободрило Потемкина и понудило его к более решительным мерам, о чем он и сообщил Суворову.

Суворов пришел в неописанный восторг от пробуждения Потемкина и, чтобы поддержать его решимость, писал ему:

„Ах, батюшка Григорий Александрович, вы оживляете меня!"

Далее доказывая, что русским некого бояться, прибавляет:

„поляки двояки и переменчивы; Герцберг суперфин и рвется; Густав наш... Я готов, милостивый государь, к повелениям вашим!"...

По совету Суворова, Потемкин решил овладеть устьем Дуная, предназначив для этого гребной флот, взять Тульчу, Исакчу, Измаил и Браилов, а затем идти на Систово и угрожать переправой чрез Дунай.

(Продолжение следует).

И. С.

Московский листок, Иллюстрированное приложение № 31, 15 августа 1899 г.

Еще по теме:

Граф А. В. Суворов-Рымникский. (К столетию со дня его кончины). Часть 1

..................................

Граф А. В. Суворов-Рымникский. (К столетию со дня его кончины). Часть 30

..................................

Граф А. В. Суворов-Рымникский. (К столетию со дня его кончины). Часть 32