ВНУТРЕННЯЯ И ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА

3 ноября 1870 года

В конце прошедшей недели нашим военным министерством обнародована новая и весьма важная мера, касающаяся организации нашей армии, а именно новое «Положение о призыве на действительную службу отпускных нижних чинов, причисленных к резервным войскам».

Известно, что в основу всех преобразований нашей военной системы уже давно, с самого вступления на свой пост нынешнего военного министра, легла мысль о возможном сокращении сроков солдатской службы и что цель эта достигалась постепенным развитием системы обширных резервов, состоящих из нижних чинов, увольняемых во временные и бессрочные отпуски и созываемых под знамена только в случае необходимости.

Система эта дает возможность содержания огромной армии, без значительного усиления военного бюджета и доставляет в данную минуту многочисленный и уже совершенно обученный военный контингент, но в таком обширном государстве, как Россия, она, для полного успеха, требует особой организации самого процесса созыва отпускных.

— Сколько можно судить, не будучи специалистом по части военной администрации, новое «Положение» вполне удовлетворяет всем требуемым условиям.

Оно прежде всего создает на всем пространстве нашего огромного отечества особые центры или депо, куда должны по первому призыву собираться из соседних местностей отпускные нижние чины. Эти центры двоякого рода—уездные и губернские. В первых отпускные только собираются, во вторых они организуются в отряды и направляются к окончательному месту своего назначения. При этом приняты все меры, чтобы передвижение, как отдельных личностей, так и целых отрядов, совершалось с величайшей быстротой и в полном порядке. «Положение» должно быть немедленно введено в действие по всей России.

Если предначертания высшей военной администрации будут повсюду выполнены с неукоснительной точностью и разумным пониманием их огромной важности, то у нас в самом непродолжительном времени будет организация, дающая полную возможность быстрого сосредоточения резервов.

От души желаем, чтобы необходимость такого сосредоточения не являлась как можно долее, но, в то же время, от души радуемся изданию меры, способной только увеличить уважение Европы к силе нашего оружия, и радуемся тем более, что мера эта, очевидно, позволит идти военной администрации вперед по плодотворному пути сокращения сроков военной службы, и тем самым приблизит эпоху введения у нас системы общей рекрутской повинности, без всяких исключении в пользу того или другого класса.

В области иностранной политики за прошедшую неделю совершился крайне плачевный факт. Переговоры о перемирии, начатые Тьером в главной квартире прусского короля, прерваны и всякая надежда на скорый мир исчезла. Как и в эпоху Феррьерских переговоров, обе стороны сваливают друг на друга вину в неуспехе этой мирной попытки— Все, что известно доселе о ходе переговоров, не дает еще, по нашему мнению, возможности решить, кто прав и кто виноват в действительности, а потому мы удерживаемся до времени от всяких суждений.

Кровавая борьба возобновляется при тех же условиях, при которых она готова была остановиться.

Из версальских переговоров выяснилось только одно, именно, что в версальской главной квартире столько же желают созвания французского учредительного собрания, сколько в Париже опасаются этого созвания. И то и другое понятно. Для немцев, учредительное собрание является средством, стать лицом к лицу с таким органом национальной французской воли, который—как они по крайней мере думают—изъявит готовность заключить мир, на тех условиях, которые признает необходимыми для себя Германия; для парижских же республиканцев, это собрание, созванное при нынешних обстоятельствах, представляет опасность учреждения образа правления, несогласного с их желаниями.

Тем не менее, неудача версальских переговоров, повторяем, событие глубоко прискорбное и когда выяснится окончательно, кто был действительным виновником этой неудачи, то на него падет тяжелая ответственность перед судом всей Европы.

Между тем, военные действия уже возобновились и на театре войны успели совершиться два, довольно важные, события. Одно из них—капитуляция небольших крепостей Вердена и Ней-Бризаха. Эти укрепленные посты были заняты остатками прежней французской армии, находящейся ныне почти в полном составе в плену у немцев. Защитники Вердена и Ней-Бризаха последовали только примеру своих седанских и мецских товарищей.  Замечательно, что в Ней-Бризахе, при 5,000 солдат оказалось два генерала.

Одновременно с сдачей Ней-Бризаха, последовало событие, еще небывалое в течении всей нынешней войны. Луарская армия французов, до последнего времени считавшаяся не более, как мифом, заявила свое существование нападением на баварский корпус генерала фон-дер-Танна, занявший недели две тому назад Орлеан и отрезавший было этим занятием сообщение южных провинций с провинциями, расположенными за рекой Луарою. Французские войска, под командой генерала Орель де-Паладина, оказались вдруг, по сознанию телеграммы короля Вильгельма к королеве Августе, превосходящими по численности корпус генерала фон - дер- Танна, вследствие чего последний вынужден был отступить, сражаясь, в Тури и очистить Орлеан, который таким образом и перешел снова в руки французов. На помощь к баварскому корпусу были тотчас же направлены три новые германские отряда, но в то время, когда мы пишем эти строки, еще не получено известия о их соединении с баварцами, после которого, конечно, последует новое нападение на Орлеан.

Этот первый успех французов важен для них не только в стратегическом, но и в нравственном отношении. Он доказывает: во-первых, действительное существование луарской армии и при том в довольно значительных размерах, так как, по прусским источникам, она превосходит численностью довольно сильный корпус генерала фон-дер-Танна, во-вторых, великую разницу между бывшими императорскими войсками и войсками, образовавшимися позднее, в минуту ясного сознания грозной опасности.

Надо, однако ж, от души желать, чтоб этот первый успех не вскружил голов французам. Как отдельный факт, он еще ничего в сущности не разойдется, не решив главных вопросов об объединении Германии и продолжении франко-германской войны. Пожелаем, чтоб голоса представителей германского народа высказались в пользу такого решения вопроса, которое бы ускорило окончание глубоко прискорбного кровопролития, столь тяжело отзывающегося на всей Европе.

Вопрос об избрании герцога Амедея Аостского на испанский престол еще не решен, но кандидатура его, по-видимому, вполне обеспечена.

В Риме последовало официальное занятие Квиринала итальянскими войсками. В половине ноября ожидается прибытие короля Виктора-Эммануила в будущую столицу Италии.

В Австрии последовало открытие заседаний имперской думы. Большинство вновь избранных чешских депутатов (декларанты) в нее не явилось, но меньшинство, состоящее из немцев, приверженцев нынешней конституции, не последовало их примеру и поспешило в Вену. Само собой разумеется, что их присутствие в думе ровно ничего не доказывает и ни к чему не обязывает чехов, огромным большинством продолжающих настаивать— как показали последние выборы—на автономии чехо-мораванской короны.

В то время, когда мы дописывали наше обозрение, появился номер «Правительственного Вестника», заключающий в себе дипломатический акт нашего правительства, имеющий неизмеримую важность. Этот акт — заявление о том, что Россия не считает отныне обязательным для себя парижский трактат 1856 года по пункту, ограничивавшему ее верховные права на Черном море.

Считаем необходимым, несмотря на формат нашего журнала, воспроизвести этот документ во всей его целости. В «Прав. Вестн.» от 5 ноября напечатано Высочайшее повеление по вопросу об уравнении рекрутской повинности; другой акт не меньшей важности. Мы помещаем ниже и его, отлагая оценку обоих актов до следующего номера.

Всемирная иллюстрация, № 97 (7 ноября 1870 г.)

Еще по теме