Революция. 16 марта 1917 г. Из газет и журналов - 18 Марта 2017 - Дневник

Сорок лет назад на Шипке и под Плевною я уже получил право так называть нашего солдата и офицера. Теперь, как товарищ к товарищам, я обращаюсь к революционной армии, в несколько часов сокрушившей трехвековой гнет замученной России.

Я прожил долгую жизнь. Помню искупительную Голгофу Севастополя. При мне освободился наш крестьянин, а сейчас раскрепощается все наше многоплеменное отечество. Время великое и грозное. Равнаго ему не было. Время великое, а еще вчера правили нами люди малые и жалкие, но хищные и злобные. Время великое — люди малые, а выросли перед ними такие гигантские задачи борьбы со всемирным кошмаром, которых, казалось, не осилить и былинным богатырям. Малые люди были и глупыми и подлыми людьми. Они замешивали родною кровью, как дрожжами, свое личное благополучие, продавали отечество и оптом и в розницу. К ужасу полу-истребленных и преданных в жертву германскому палачу народов, к негодованию наших союзников, в гнезде правившей нами бездарности зашевелились убийственные кольца змеиной измены. Одуревшая от ненависти, ослепшая от мстительной трусости власть в эту мучительную всенародную страду сводила с лучшими людьми России и с скудными завоеваниями ея вольностей ростовщичьи счеты...

Вы, офицеры и солдаты, умирали на фронте, мерзли и голодали в окопах. Самоотверженные полки пятикратно сменяли командный и боевой состав. А в тылу остервенелые палачи торопились вспахать железными плугами священные нивы крови, обильно засевая их рабством, невежеством, безмолвием.

Товарищи!

Вы прозрели, когда все спало или металось, не понимая, что творится кругом. Вы смело взяли в мощныя руки дело и на время спасли отечество. Вы почти раздавили гидру самовластия, рабства, невежества. Говорю „почти", потому что она еще дышит. Полурастоптанная здесь, она живет в германских полчищах. Разрозненные кольца сказочной змеи ждут минуты, чтобы оттуда и отсюда срастись и вновь обвить сегодняшнего Георгия Победоносца удавьими петлями...

Да! Долой войну!

И все мы восторженно крикнем это после величайшей из побед, когда в самом центре Европы будет уничтожена вечная угроза свободе и независимости. Долой войну, и да здравствует вечный мир, когда у ехидны будет вырвано ее жало. Вас уверяли, что Гогенцоллерн убит, а Берлин так же, как и Петроград, ликует на крестинах народной воли. Все это оказалось злонамеренной ложью. Мы теперь знаем, что еще не было времени грозней сегодняшнего. Адские изголодавшиеся дружины завоевателя, освобождая Западный фронт, идут на нас. Они учитывают нашу рознь. Думают, что мы ослабели в роковом ударе по сгнившей стари, и что нас легко отбросить чуть не за Волгу, и потом вернуться на расправу с нашими союзниками. Тысячи шпионов среди нас сеют взаимное недоверие, распри, усобицу. Мы сами помогаем им криками: „Долой войну", открываем двери врагу, смыкаем его железный кулак, чтобы сквозь него брызнула живая кровь России...

Товарищи!

Вспомните горчайшую участь растерзанной Бельгии, умерщвленной Сербии, захлебнувшейся в собственной крови Армении, ограбленной до тла Румынии, выжженной, растоптанной и порабощенной Польши. Что делали лучшие люди Германии, ее социалисты, когда прусский кат - совершал эти народные казни? Багровый отсвет горевших Лувена, Термонда, Реймса, Ипра, Белграда пробудил ли в них сожаление о погибающей цивилизации? Кровь мирных жителей и вопли женщин и детей вызвали ли в их потрясенных сердцах ответный крик: „Довольно крови!"? Кричали ли они из Берлина, Дрездена, Мюнхена, Вены, Будапешта: „Долой войну!-? Нет!

Хотите ли вы, чтобы население Германии нас всех выморило голодом? Чтобы русского рабочего и солдата закрепостили в германские рудники и на их заводы, как они приковывают цепями к пулеметам своих воинов?..

Спросите великомучеников, вернувшихся из тевтонского плена, были ли такие пытки, позор и унижения, которым не подвергались наши искалеченные братья в звериных лапах германцев, с молчаливого согласия немецких социальных и прогрессивных партий.

„Долой войну!". И когда же? Накануне победы!..

Мы ищем не завоеваний, а свободы. Мы не нападаем, а защищаемся. Нам нужна светлая, в полноте права и независимости, работа дома. Мы хотим жить сами и давать жить другим. Мы должны воскресить растерзанные за нас малые народы, вернуть им все, что они утратили, став рядом с нами, доверяясь нам.

Товарищи!

Семья наша раздвинулась. Теперь в ней одинаково свои и поляк, и финн, и татарин, и армянин, и бельгиец, и серб, и еврей, и француз, и англичанин. Нельзя великое, величайшее за все время существования России, дело окончить подлою изменою и нашим союзникам и своему собственному народу.

Россия сейчас - гордость мира—не делайте ее его позором, иначе имена наши в далекие века перейдут, как имена презренных и подлых предателей.

Весь мир с трепетом восторга и обожания смотрит на вас!

Вперед, товарищи, на последний бой! Все за работу и на рубежах, и в тылу!

Сомкнем ряды, чтобы не впустить в измученную родину палачей и насильников Вильгельма. Не бросим нашу общую мать ему под ноги, да не будет розни между нами! Все за каждаго и каждый за всех.

И когда совершится великая победа свободы, правды и света - вся великая Россия миллионами грудей крикнет привет всем народам:

Долой войну, и да живет вечный мир!.."

Вас. Немирович-Данченко

Печать о воззвании Совета Рабочих и Солдатских Депутатов

Оглашенное вчера воззвание Совета Рабочих и Солдатских Депутатов „К народам всего мира" встретило различный прием со стороны различных общественных групп России. В Совете он был принят единогласно; это был, значит, сознательный компромисс между различными политическими течениями, представленными в Совете, этом исполнительном органе союза различных групп революционной демократии. И, как такой компромисс, это воззвание точно отражает ту ступень развития, которого достигло к данному моменту революционное движение России, поставленное в совершенно особую, связывающую его международную обстановку. И любопытно посмотреть, как реагируют на это воззвание группы, стоящие вне союза действительных сил русской революции.

Трусливо-злобную позицию занимает газета империалистского финансового капитала „Русская Воля“. Она не сочла для себя возможным дать вчера статью о воззвании Совета, но зато на первом месте поместила статью, напоенную плохо сдержанной ненавистью и не искусно прикрытым страхом перед Советом Рабочих и Солдатских Депутатов. Эта газета, основа материального существования которой была заложена Протопоповым, становится все более явным центром сплочения буржуазной контрреволюции. Никакой республиканский флаг не сможет скрыть этого факта: Кавеньяк тоже был республиканец. И его республиканизм не помешал ему своей шашкой „славно" послужить делу испуганных революцией и пролетариатом банкиров и лавочников.

Весьма дипломатично высказывается орган русских либералов „Речь". Искусными и тонко рассчитанными фразами она дает понять, что, собственно говоря, Совет не имел права говорить от лица русской демократии, что высказанные в центральном пункте воззвания мысли о „решительном выступлении народов Европы в пользу мира" должны быть отнесены только и исключительно за счет циммервальдстского меньшинства социал-демократии и что, наконец, людям, высказывающим подобные мысли, не надлежит иметь влияние „На действительный ход государственной жизни".

И русская революционная демократия не должна обманываться: за этими дипломатичными оборотами речи она увидит тот же — покуда прикрытый — буржуазный испуг и страх перед Советом, то семя буржуазной контрреволюции, которая сегодня едва решается поднять голос против „влияния на действительный ход государственной жизни" со стороны Совета Р. и С. Депутатов, а завтра попытается устранить это ненавистное влияние-самыми решительными мерами.

В конце концов „Речи" в воззвании нравится не то, что в нем есть, а то, чего в нем нет, и что она только хотела бы вложить в уста Совета и социал-демократии. „Речи" очень хочется извлечь из воззвания признание, что нынешняя война есть война между демократией и режимом „бронированного кулака".

Это—типично-либеральное, неверное и рассчитанное на обман народных масс представление о существе современной войны. Оно, надо думать, так и останется достоянием либералов, а рабочий класс останется при своем убеждении, что суть мировой борьбы не здесь, а в империалистических стремлениях буржуазных классов всех стран, в их конкуренции из-за захвата мирового рынка. Отсутствие в воззвании прямого и точного указания на империалистический характер войны, — скажем уже мы от себя,— составляет его существеннейший недостаток: он-то и позволяет политикам из империалистской „Речи" подсовывать Совету свои либеральные схемы.

Нам известно, — и это должно стать известным всему народу,—что и кто стоит за „Русской Волей" и „Речью", какие классы и группы говорят устами этих газет.

Но мы не знаем, кто и что стоит за газетой „День", и вообще представляет ли она какую-либо определенную социальную группу. И, может быть, именно потому, что никакой определенной социальной группы не отражает „День", его выступление по поводу воззвания Совета производит наиболее странное впечатление. Он горячо приветствует воззвание и, прежде всего, за то, что этим воззванием Совет отмежевался от... пораженчества. Трудно даже понять, о каком таком „пораженчестве" толкует „День".

Всякое „пораженчество", а вернее то, что неразборчивая печать под охраной царской цензуры клеймила этим именем, умерло в тот момент, когда на улицах Петрограда показался первый революционный полк. Умерло потому, что „пораженчество" было не чем иным, как простым предсказанием неизбежности крушения романовской монархии на почве внешних неудач. Это предсказание блестяще оправдалось: монархия Романова погибла под ударами солдат и рабочих, преданных Н. А. Романовым и его слугами и научившихся под ударами военной грозы революционно мыслить и революционно поступать. „Пораженцы", на которых не клеветал лишь ленивый, были еще вчера пророками гибели романовского деспотизма под ударами возмущенного и разбуженного боевыми неудачами народа, а сегодня их нет, ибо нет монархии.
Галлюцинации насмерть перепуганного „Дня" о каких-то „пораженцах" в среде победившей монархию революционной демократии могут только играть на руку буржуазным контрреволюционерам.

Итак, воззванию Совета Рабочих и Солдатских Депутатов был уготован весьма холодный прием в буржуазных кругах. Да иначе и быть не могло: ведь Совет заключил свое воззвание словами:

„Пролетарии всех стран, соединяйтесь!“

Эти слова раздадутся теперь по всему миру, и, произнесенные от имени солдат и рабочих революционной России, они должны будут всколыхнуть всю международную жизнь. А за этим первым шагом должны будут последовать следующие шаги, направленные все к той же цели: заставить давлением революционных масс народа и солдат воюющие страны начать немедленно восстановление мира. Русский рабочий, первый среди воюющих начавший революцию, должен и здесь сыграть инициативную роль.

Обманывают

Вернувшийся из-за границы М. Лурье сообщает следующее:

"Петроградское Телеграфное Агентство осведомляет Европу о русской революции очень односторонне. Благодаря этому, истинная роль рабочих и характер их стремлений остаются для европейцев в тумане, а иногда даже прямо неизвестными. С другой стороны, Петроградское Телеграфное Агентство публикует за границей официальные сообщения, о которых не дается сведений в русских газетах. И в этих официальных сообщениях смысл революции в вопросе о войне и мире сводится к усилению воинственных стремлений.

Петроградское Телеграфн. Аг. не сообщает русскому народу правды о том, что оно объявляет за границей официально. Петроградское Телеграфное Аг. не сообщает европейцам всей правды о деятельности Сов. Раб. и Солд. Деп., выбирая из нее лишь то, что нравится агентству, напр., впервые о самом существовании Сов. Раб. Деп. Петр. Тел. Аг. телеграфировало только 5 марта".

Вся революция официально предстала поэтому перед глазами Европы, как дело русской либеральной буржуазии. В английском парламенте министр Бонар Лоу заявил, что, по телеграммам из Петрограда, революция сделана не потому, что народ недоволен войной, а потому, что народ недоволен слишком слабым ведением войны старым правительством.

Уже после отречения царя Петр. Тел. Аг. опубликовало циркулярную телеграмму министра иностранных дел Милюкова о политике Временного Правительства. В нейтральные страны, напр., в Швецию и Данию, агентство протелеграфировало эту телеграмму с пропуском того места, где говорится о военных задачах Временного Правительства. А в Италии и Франции телеграмма опубликована полностью, и там выставляется свирепая программа (подтверждающая заявление министра иностр. дел Милюкова заграничным корреспондентам, что революция имеет целью довести войну до "окончательной победы"); нигде нет ни звука о том, что русский народ согласен на всеобщий мир без всяких насильственных завоеваний для обеих сторон.

Европа не знает правды о России еще по той причине, что ни одна русская газета до сих пор не выпускается за границу. Правительство не выпускает даже газету „Речь", издаваемую самим Милюковым. Европа принуждена довольствоваться только официальными телеграммами Петерб. Тел. Аг. и сообщениями английских корреспондентов, тоже старающихся представить революцию устроенной для усиления войны с целью полного разгрома Германии и завоевания Константинополя.

Благодаря недостаточному осведомлению о позиции рабочих и благодаря заявлениям о воинственности Временного Правительства, среди противовоенной массы немецких рабочих стало замечаться разочарование в русской революции, недоверие к ней и даже прямо отрицательное отношение. Никто в Европе не может подумать, что П. Т. А. распространяет официальные воинственные заявления без ведома русских рабочих.

Пример: один из главных противовоенных органов немецких рабочих, брауншвейгская газета „Друг Народа" (солидарна с соратниками Либкнехта — депутатом Штребелем, Кларой Цеткиной и т. д.), открыто заявляет свою скорбь, что русская революция оказалась в руках „воинствующего либерализма", называет ее революцией в кавычках и т. п. Таким образом, работа администрации Временного Правительства (Пет. Тел. Аг., с его манерой осведомления и учреждений, не пропускающих за границу русских газет) привела к тому, что в свободе русского народа немецкие рабочие опасаются увидеть невозможность достичь мира между народами без насилия над ними, но, наоборот, возможность затягивания войны ради завоевательных планов, всегда провозглашавшихся Милюковым.

Это сообщение приоткрывает завесу над тайной работой наших империалистов из Временного Правительства. Введению в заблуждение западно-европейских рабочих вообще и немецких в частности должен быть положен конец!

Мы вновь повторяем: революционная демократия России должна потребовать от правительства открытого заявления о готовности русского народа к миру на основе права наций на самоопределение!

Пора!

Пора скорей звонить во все колокола,
Пора скорей кричать со всех высоких башен,
Что вся почти земля уж кровью истекла,
Что мир необходим для жизни ее пашен!
***
Пора уже сознать, что еще миг один —
И смерть растопчет все побеги молодые,
Что еще миг — и Он, природы господин,
Всесильный Человек, пред нею склонит выю!
***
Пора скорей послать проклятья палачам,
Распявшим на мече мечту о вечном мире.
Пора уж, наконец, воздвигнуть Мира Храм
На место куполов, слыхавших лишь о мире.
***
И пусть тогда вся кровь, пролитая напрасно,
Падет на главы тех, кто видел в ней вино,
Кто, точно охмелев, бездушно и безгласно
Глядел на пир Войны в кровавое окно.