Последний день правительства Каледина - 20 Июля 2018 - Дневник

Тяжелые были первые дни февраля на Дону. Не было Каледина, Митрофан Богаевский скитался в поисках друзей, быстро отвернувшихся от человека, едва от него ушли власть и влияние.

В зале областного правления заседал четвертый войсковой круг—горсть людей из ближайших к столице Дона округов и станиц. Красная армия сжимала в кольцо Новочеркасск. Редели ряды защитников Дона, много донцов ему изменило и продало шпагу свою.

В один из февральских дней на круге неожиданно появился Митрофан Богаевский, с бритой головой, бритым лицом.

В зале водворилась гробовая тишина, едва на трибуну взошел былой любимец казачества, а ныне изгой, скитающийся неведомо где.

Заговорил... Его речь была исключительно яркой, звучала она, как упрек казачеству за смерть Каледина и за свои разочарования.

Речь эта нигде не была напечатана и мы воспроизводим ее в отрывках, записанных студентом А. Павловым, депутатом четвертого круга.

М. П. Богаевский обрисовал последний день правительства Каледина, а затем перешел к самому атаману.

Начал свою речь баян казачества так:

— Я имел несчастье или счастье поверить в казачество, в его бытовые устои, в устои государственности. Шесть месяцев я стоял около величайших русских людей. Много я видел и многое понял... Алексей Максимыч сказал:

„Пришел с чистым именем, а уйду с проклятием".

Молодежь казачья прокляла Каледина. В контрреволюции Алексей Максимыч чист, как никто из тех, кто его упрекал в контрреволюции. Круги выносили решения, что казачество идет своими путями и атаман выполнял волю круга...

Алексей Максимыч говорил:

„Только бы один полк и все было бы покончено с большевиками".

Теперь о казаках песня спета, а какую надгробную песнь сложат—увидим.

Понятно тем, кто видел Каледина в последние дни, почему он был сумрачен и было уныние у него на душе. Ненавистно было имя Каледина не только России, но и Дону.

„Я уйду от власти",—заявил кругу Алексей Максимович, но круг упросил остаться. Почему Каледин дошел до такого конца, поймете и узнаете после".

Каледин не был оратором, но он был с большим умом и смыслом человека. Для меня трудно говорить об А. М. Каледине. Я в 1905 году потерял отца казака-севастопольца. Я почувствовал, что-то дорогое и родное в Каледине и полюбил его, как сын отца.

Скончался А. М. Каледин 29 января. Как день был сумрачный, так сумрачен был и Алексей Максимович. В этот день он получил телеграмму от Корнилова, который пишет:

„Заслушав доклад Лукомского о положении Добровольческой армии, я решил, что возложение на Добровольческую армию защиты Новочеркасска поведет ее к гибели. А я согласиться на это не могу*).

*) В заседании принимало участие все объединенное правительство.

Прочитав эту телеграмму, А. М. Каледин сказал:

—„Давайте собирать правительство".

29 января он сказал:

„Я считаю сопротивление невозможным. Чтобы смягчить участь жертв, надо нам всем уйти от власти. Я заявляю, что снимаю себя с поста атамана".

Все члены правительства последовали его примеру.

— Ради Бога, поменьше говорите,—со слезами на глазах сказал Каледин,—от слов погибла Россия,—

и убежал в другую комнату... После сложения полномочий были приглашены дума, станичное правление и военный комитет. Со стороны последних особых возражений не было.

После заседания А. М. просил казачье правительство задержаться для маленького дела—передать бывшие у него благотворительные деньги.

Передав деньги, Алексей Максимыч зашел в комнату жены, посмотрел на нее. Она в это время была занята с господином, говорившим о каких-то благотворительных делах. Ничего не сказав ей, он направился в комнату брата, быстро походил по ней, снял тужурку, георгиевский крест, лег на кровать и выстрелом в сердце из большого револьвера покончил с собой. На выстрел вбежала в комнату жена, он посмотрел на нее, сложил руки на груди и умер, вытянувшись, как во фронт. Выстрел Алексея Максимыча произвел на меня потрясающее впечатление. Но я не плакал да и не буду плакать. Сердце окаменело.

Очертив последний день Каледина и его правительства, Митрофан Петрович перешел к себе, к своей роли и своей печали.

— Клинушки относительно трудового казачества были забиты Н. И. Лапиным *), который сам погиб от трудового казачества.

*) Хорунжий Лапин—лидер фронтовиков, убит в январе в слободе Михайловке красной гвардией.

Дойдет очередь и до нас не трудовых. Я не трудовой... Я грешник и за грех этот несу теперь тяжелый крест. Я, учитель истории, развивал в своих учениках любовь к Дону и они теперь сложили за Дон голову... Я никогда не забуду, как унижался перед артиллеристами Алексей Максимович, прося их идти защищать Дон. Он, убеленный сединами, заслуженный генерал, снимал перед ними шапку и низко кланялся.

Считаю себя обязанным сказать кругу, почему я сбрил усы и голову. Я поставил себе вопрос: Новочеркасск будет занят и кому-кому, а мне, как ближайшему сотруднику Алексея Максимовича идти на плаху.

Начинается для меня новое время, время человека отверженного. Я бегу. Верные люди есть у меня и они мне помогут. То сделать, что сделал Алексей Максимыч, я не могу, ибо мне и жить хочется, и сил у меня на это нет. Я теперь заявляю, что мой уход необходим. Не помяните лихом. Будет можно—послужу еще Дону, ибо есть у меня руки, есть и голова.

Считаю долгом сказать свое последнее слово, на что я имею право. Мое убеждение, казаки, что не все еще пропало. Я не верю тому, что большевики пришли мир спасти. На это у меня есть образование, голова и политический опыт. Была Россия рабом, рабом и останется. Дон, может быть, падет, потянет на несколько месяцев и скажет, может быть, хорошо нам было раньше. Расплата будет и покаются большевики. А. М. Каледин умер лютою смертью не потому, что боялся смерти. Его выстрел —предупредительный выстрел о гибели Дона и казачества. Алексей Максимыч уходил потому, что в нем поколебалась вера в казачество и своего позора он не пережил.

Простите и не судите..."

Так закончил свою речь Митрофан Богаевский и, схватившись обеими руками за голову, он выбежал быстро из зала в кабинет президиума.

М. П. Араканцев

Многие члены круга плакали. М. П. Араканцев, товарищ председателя круга, выбежал вслед за Богаевским, будучи не в силах сдержать рыданий. Повернувшись лицом к стенке, он долго рыдал, как ребенок.

М. И. Бояринов

Тянулся долгий перерыв заседания круга. Наконец заседание возобновилось и первым выступил полковник Бояринов *).

*) Расстрелян вместе с братом и юношей-партизаном в Батайске в феврале с. г.

— Господа члены круга. Мы здесь долго слушали трогательные речи и плакали. Нам не плакать нужно, а нужно большое мужество и героическое усилие, чтобы спасти Дон.

Круг перешел к текущим делам. Митрофан Богаевский покинул круг, а затем и Новочеркасск, чтобы вернуться сюда сперва пленником советской власти, а затем трупом в цинковом гробу.

Еще по теме:

Эпоха А. М. Каледина. Люди Тихого Дона. Бадьма Уланов

Эпоха А. М. Каледина. Люди Тихого Дона. Павел Агеев

Эпоха А. М. Каледина. Люди Тихого Дона: Д. В. Макаров, И. Ф. Поляков, Н. М. Мельников, С. Мазуренко

Люди Тихого Дона. Из Быхова на Дон

Люди Тихого Дона. Легенда и Корнилов...

Люди Тихого Дона. Кондрат Бардиж

Последний день правительства Каледина