Последние известия из Парижа и Берлина - 28 Октября 2020 - Дневник

это не дом, а дворец; он великолепно устроен и наполнен массой дорогих художественных произведений, бронзой, картинами, эмалированными вещами, медалями, фарфорами, книгами в великолепных переплетах, гравюрами, кабинетными и другими редкими вещами.

Разумеется, я обратил особенное внимание на рабочий кабинет Тьера. Вокруг стен его тянутся шкафы в полчеловеческого роста, наполненные великолепно переплетенными книгами. Над шкафами находятся превосходно сделанные акварельные копии знаменитых итальянских картин, большей частью снятых с Рафаэля. По всей комнате, на полках шкафов, в нишах, на столах разбросаны бронзовые вещи, напоминающие великих мастеров Италии: здесь стоит Микель Анджело, в другом месте Веррокио.

Меня удивило отчасти положение письменного стола, которое указывает на некоторую особенность в точке зрения, так как стол помещен между двумя окнами; стул перед столом обращен спинкой к простенку между окнами, так что свет, падая на оба плеча, должен образовать на бумаге теневой угол. Если пишущий за этим столом поднимает глаза кверху, то перед ним, на противоположной стене, представится прекрасная копия «Страшного суда».

Вообще, во всей комнате нет предмета, на котором остановились бы глаза и который не напоминал бы великих произведений искусства и не настраивал бы мыслей на всесовершенное по форме и по краскам. Войдя в эту комнату и удовлетворив отчасти своему любопытству дрогоценными предметами искусства, которыми наполнен кабинет, я более всего был поражен порядком, царствующим во всем. Тьер всецело предан порядку: все у него на своем месте; если же что и не положено на место, то на бумаге записано, куда что следует положить. Кабинет его находится в верхнем этаже, и он первый должен пострадать от рук разрушителей.

***

— В парижской газете «Rappel», от 6 (18) мая, напечатаны подробности касательно взрыва в Гро-Кальйу.

«Вчера в 5 часов 45 минут, страшный грохот произвел переполох во всем Париже. Ужасающий гром несся с левого берега; вслед затем, показалось громадных размеров облако дыма и пламени, которое почти тотчас разлетелось в стороны, бросая при этом обгоревшие бревна, пушки, измельченные и свернутые куски олова и железа и, увы! человеческие остатки. Все пустилось бежать.

Патронные мастерские состояли из досчатых бараков, расположенных в северо-восточной части Марсова Поля. Один пороховой погреб вспыхнул. К счастью, огонь не перешел на остальные. Марсово Поле было покрыто густым дымом и буквально усеяно обгорелыми бревнами, из которых некоторые еще тлели, и бесчисленным количеством пуль для шаспо и ружей табакерочной конструкции; видны были также попорченные и раздавленные ядра.

Попадались в тоже время—это ужасно! — изуродованные трупы и члены человеческого тела. Мы видели туловище женщины, обожженное, волоса обгорели: по всей вероятности, это была несчастная работница, которую взрывом отбросило более, чем на 300 метров. В этом громадном несчастье было и счастье: мастеровые, работающие обыкновенно до 6-ти часов, окончили работы и оставили мастерские в 5 часов с половиной; оставалось несколько человек и сторожа. Таким образом, число жертв менее, чем предполагали вначале. Но не одни, находившиеся в мастерских, подверглись действию взрыва. Прохожие были поражены в соседних улицах и жители—в домах.

Сотрясение обнаружилось на довольно значительном расстоянии. В улицах Бок и Вернейль чувствовалось сильное дрожание домов. Разрушительному действию взрыва подвергся походный лазарет Университетской улицы, в котором больные были убиты. Но в особенности пострадал рабочий квартал, известный под именем Ситэ-Наполеон. Дома находятся в таком состоянии, что скоро рухнут окончательно. Но что более всего печально, так это то, что много народа сделалось жертвами этого случая.

Еще незвестно число убитых и раненых. Надо предполагать, что их будет до сотни. Самоотвержение пожарных и моряков приводило в восторг. Опасность была тем более велика, что невдалеке находились пороховые погреба, в которые легко мог проникнуть огонь; поминутно при этом разрывались патроны; пожарные бросались в опасность с обыкновенным своим хладнокровием, спасая раненых и вырывая из пламени порох и патроны. Таким образом, было выхвачено 40 боченков, которых уже касался огонь. Очень естественно, что это несчастье приписывают измене. Произведено было много арестов.

***

— Очищение Форта Ванвр представляло большие опасности для его гарнизона. Комендант Ледрю отдал приказание разрушить подъемный мост, несколько отрядов коммунистов вышли из форта через подземный ход и прошли на шатильонскую дорогу, под градом пуль. В форте осталось еще до тысячи федералистов, которые пытались спастись через подземный ход в Монруж, но не захватили с собою ни факелов, ни свечей, и без проводника блуждали в темноте. Из Монружа навстречу им посланы были рабочие, но они разошлись по дороге, и гарнизон пробродил под землей целых 14 часов, пока, наконец, проводники отыскали его. Многие погибли, вследствие усталости, страха и дурного воздуха; другие попали в подземную каменоломню и едва не потонули в воде и в грязи.

Узнав об этой катастрофе, послали отыскивать несчастных; рабочие катакомб отправились со свечами и нашли их, стоявших толпами человек по 20 по 100.

***

— Недавно опубликован официальный перечень потерь, понесенных Германией во время последней войны. Из него оказывается, что в одной северной армии оказалась убитыми, ранеными и без вести пропавшими огромная цифра в 96,437 ч., т. е. 9-я часть всего состава армии. К этим выбывшим из строя следует присоединить потерю баварской армии в 12,000 человек, из баденской и виртембергской в 7,000, из гессенской дивизии в 2,500; итого, убитыми ранеными и пропавшими без вести, немецкая армия насчитывает до 119,000 человек. Больными числится от 33,000 до 36,000.

Война. Выступление германских войск из Парижа

***

— Сообщаем в извлечении любопытную депешу Гамбетты к Жюлю Фавру, писанную еще в январе, во время осады Парижа немецкими войсками:

«Бордо, 16 января, 1871 г. Гамбетта к Жюлю Фавру. Секретно и лично».

Любезный друг. Я чувствую, что вы пропали, что вы стремитесь в пропасть, с полным сознанием того, чьи именно ошибки влекут вас туда; что на вас падет в истории тяжелая ответственность за неспособность мужественно отбросить орудие нашей общей гибели (Трошю). Жалкие личные соображения до того опутывают вас, что делают бесплодными все гигантские усилия Парижа за последние четыре месяца. Вы даете морить себя голодом...

Таким образом вы пропустили благоприятное время и случай для успешной вылазки. Несмотря на самые честные намерения, вы падете, как пали те, кто сражался при Меце и Седане. Если б вы сделали вылазку 7 января, как сказано в вашей депеше от 9 января, Шанзи, вместо поражения на линии Шанзи, одержал бы вероятно победу. Если б вы сделали вылазку сегодня, завтра или после завтра, воспользовавшись тем временем, когда пруссаки ослабили свои линии, отправив 200,000 чел. против Шанзи и 100,000 против Бурбаки, то вы могли бы одержать успех.

В Париже есть изменники. Пруссаки всегда знают наперед ваши планы и действия. Я доставил вам точные и драгоценные указания о некоторых лицах. Следили ли вы за ними? Я вам сообщил и об источнике моих сведений. Что касается вашего военного положения, изложу вам его со всей правдивостью.

Несомненно, что парижская армия не может быть только оборонительной силой, она должна составить армию для внешних действий, армию вспомогательную, годную к походам, и тем умножить численность военных сил, действующих против неприятеля. Я считаю роль провинциальных армий двоякой: они должны стягиваться к Парижу, действуя наступательно, или отнимать у осаждающего неприятеля значительные силы и удерживать их вдали от Парижа.

Чего же вы ждете, что б действовать? Все окружающие заклинают вас действовать. Я послал вам мой голос, и теперь изложил требования настоящего положения дел; я сообщил вам всеобщее, единодушное мнение в пользу безотлагательных действий. Медлить долее, под каким бы то ни было предлогом, было бы предосудительно перед страной и республикой; я не желаю даже и косвенно участвовать в отсрочке.

В ваших руках власть и право, необходимые для того, чтоб вам повиновались. Воспользуйтесь ими. Но вы поймете, что мой долг — поведать всей Франции ваши столь характеристические депеши о положении столицы и ея военном управлении.

Если к 25-му января я не получу депеши, извещающей, что предпринята вылазка со всеми вашими силами, без намерения отступить, я объявлю Франции всю правду. Вы сами понимаете, что мы не можем допустить упадок общественного духа и должны поддержать его. Я желал бы, чтоб вы были с нами.

Шлю вам братский привет.

Леон Гамбетта.

***

— Один француз-домохозяин, зная, что немцы должны не нынче, так завтра, занять его дом и не желая отдавать им свое вино, начал придумывать, куда бы его спрятать. Думал он, думал и, наконец, вспомнил, что немцы питают большое уважение к могилам; и вот он отправился в соседнее поле, вырыл там яму, положил в нее свои бочонки, закрыл их землей, сделал насыпь и, наконец, водрузил черный крест с надписью на немецком языке: «Здесь лежат три товарища», т. е. здесь покоятся тела троих сотоварищей. Немцы, проходя мимо этого места, набожно наклоняли головы, а хозяин бочонков посмеивался себе в бороду.

***

— Нужда в деньгах во время осады Парижа германскими армиями была так велика, что в ломбарде более 150,000 человек принуждены были заложить свои вещи. В числе этих вещей находились 100,000 карманных и 25,000 столовых часов и бесчисленное множество ожерелий, браслетов, и других золотых вещей; богатые люди принуждены были закладывать даже свои палки и хлыстики с золотыми и каменными ручками и бинокли, которых доставлено в ломбард более 2,000 штук. С другой стороны бедные несли в заклад самые необходимые предметы домашнего обихода или мастерства, так например заложено было 2,300 тюфяков и 1,500 ножниц.

***

— Сообщаем несколько подробностей на счет программы вступления войск в Берлин. Уверяют, что им будет произведен смотр на «Темпельгофском поле» и что шествие их будет происходить чрез ворота «Галле», далее чрез Кениксгрецкую улицу и Бранденбургские ворота вдоль улицы «Под Липами», до увеселительного сада. Около ворот «Галле» имеет быть сооружена громадная статуя «Беролины», как будто приветствующей храбрых воинов. Очень эфектна будет статуя «Wасht аm Rеin», окруженная памятниками, картинами главных битв, трофеями и флагами. Далее будет сооружена колоссальная пирамида из пушек, отнятых у неприятеля; сверх того, около Бранденбургских ворот будут сооружены статуи крепостей Меца, Страсбурга, Седана и множество обелисков.

После того последуют триумфальные ворота с трофеями и памятниками. Около ворот будут сооружены трибуны и назначено особое место для полков, особенно отличавшихся храбростью. «Улица «Под Липами» будет представлять собственно улицу триумфаторов и с этой целью будет украшена трофеями и надписями, напоминающими победы войск, точно также, как в 1866 году.

Отдельные корпорации, как например, берлинское купечество, изъявили желание соорудить на свой счет особые триумфальные ворота, декорации и статуи, изображающие аллегорический мир и помощь, оказанную раненым и больным воинам. Эти-то декорации будут украшать площадь пред окнами императрицы. На площади же Оперы будет сооружена другая колоссальная трибуна и, будто бы, в заключение всего, в увеселительном саду будет представлена статуя Германии, защищающей Эльзас и Лотарингию.

Всемирная иллюстрация : Еженед. илл. журнал, № 21 (125) - 22 мая - 1871.

Еще по теме:

Вести о войне между Францией и Пруссией

Вести о войне между Францией и Пруссией. Войска сторон

.............................

Парижское восстание подавлено

Последние известия из Парижа и Берлина

Положение в Париже (2 - 7 июня 1871 г.)