Первая мировая война. Немецкое засилье - 7 Июня 2015 - Дневник

Но не только жертвы войны привлекали внимание прессы. В это время, как никогда ранее, выявилось пагубное влияние на экономику, культуру и другие стороны жизни народов разных стран иностранного проникновения.

Как это ни покажется странным, но материал и спустя 100 лет остается актуальным, чему мы все являемся свидетелями на примере современной Украины.

Немецкое засилье высшего порядка

Чего только не раскрыла эта гигантская война в жизни народов, — как тех, которые втянуты в войну, так и тех, которые пока присматриваются со стороны!

Но ярче всего сказалось влияние немецких династий, свивших себе кукушечьи гнезда в некоторых государствах Балканского полуострова. Не даром Наполеон III бился в 1870 году и начал даже войну с Германией, не желая допустить Гогенцоллерна на испанский престол. Вот это немецкое засилье высшего порядка всего уместнее вспомнить теперь, когда так много говорят о проявлении немецкого засилья в торговле и промышленности.

Во многих второстепенных государствах, в особенности во вновь сложившихся, установилось правило звать на открывающиеся царственные вакансии обязательно каких-нибудь лейтенантов германской или австрийской армии, из числа состоящих за штатом после оскудения бесконечных германских владетельных княжеств.

Таким-то образом на румынском престоле очутились немцы—Гогенцоллерны, на болгарский престол, созданный и омытый русской кровью, не могли найти иного кандидата как только немца — Батенберга, а когда его пришлось заменить другим кандидатом, то опять стали искать среди немцев, и теперь там сидит немец Кобург, немецкая душа которого, конечно, нисколько не возмущается тем, что взлелеянная русской кровью Болгария готова пристроиться чуть ли не к Турции и воевать с Россией. В Греции опять встречаемся на троне с немцем— Голштинцем, а когда народилось новое государство албанское, то не обошлось опять без немецкого лейтенанта Вида на новом престоле.
И так без конца...

Говорят теперь много о немецком засилье в торговле и промышленности не в одной только России, но и во всех балканских государствах. Но что значит преобладание на рынках славянских государств каких-нибудь немецких фуфаек, спичек, ситцев по сравнению с немецкими наклонностями, традициями, симпатиями, которые от царствующей фамилии постепенно приобщаются к правящим классам, а при их посредстве внедряются в массы туземного населения.

Мало-помалу подменивается культура народная, которая и в Румынии, и в Греции, и в Болгарии получает сначала как бы налет немецкий, а потом туземцы начинают стыдиться своих прежних идеалов и наклонностей. Оттого-то только Сербия и Черногория, где царствующие династии народные, и сохранили в большей неприкосновенности и мировоззрение славянское, и родное направление практической жизнедеятельности. Поговорите с болгарами, румынами—они считают себя прежде всего «настоящими европейцами».

И как сильно это сказывается теперь в гигантскую войну народов, в этот величайший кризис, переживаемый всеми государствами Европы, когда решаются заветнейшие исторические задачи, когда народам и их министрам следует прежде всего познать самих себя.

С самого начала войны общественное мнение, например, в Румынии не перестает требовать активного вмешательства на стороне союзников. Почти вся печать, за исключением 2—3 газет, заведомо купленных немцами, почти все политические деятели, митинги профессоров и студентов,—все сознают, что интересы Румынии требуют выступления против немецкого блока; но осилили все-таки немецкие симпатии немецкого короля Карла. Новый король румынский при вступлении на престол уверял, что он не знает иных симпатий, как только «интересы своего любезного народа»; но симпатии и антипатии — дело душевных движений, а «чужая душа — потемки». Кто там разберется, что, именно, осиливает в немецкой душе румынского короля: обособленное от всего румынского народа понимание интересов Румынии или явление самое простое и понятное: у немца-короля, конечно, рука не поднимается против своего брата-немца.

Точно также в Болгарии заветные стремления болгар к Македонии почему-то счастливо совпадают с немецким направлением политики Фердинанда, и кто там разберется, что в этой политике преобладает: сокровенные ли наклонности немецкого царя или народные вожделения о Македонии. Ведь и младенцам видно, что помимо Македонии несравненно более лакомая добыча влечет Болгарию в другую сторону, но это направление не совпадает с естественным тяготением немецкого царя...

Еще более разительный пример дает теперь Греция. В лице Венизелоса, признанного во всем мире одним из наиболее талантливых государственных людей своего времени, олицетворяются, по-видимому, стремления всей Греции. Но на троне сидит немец,—немец прежде всего. А потому он в настоящем случае интересы «своего любезного народа» понимает не так, как Венизелос, а как какой-то Гунарис.

Скажут, пожалуй, что во всех этих государствах имеются законные конституции, свои народные министры, ответственные перед народом, могущие контролировать симпатии и антипатии своего государя. Но разве области понимания государственных задач или в родственных чувствах Гогенцоллернов или Кобургов могут быть резко обозначены границы? Да и человеческие слабости свойственны также и министрам: царственная ласка, интимная дружба какого-нибудь балканского Габсбурга, кобурга, гогенцоллерна, или гольштинца, склоняют иногда к их убеждениям даже и Венизелосов, а каких-нибудь Гунарисов и говорить нечего.

Вот где засилье немецкое, — поважнее торгового. Сумеет ли Европа после этой войны высвободиться от этого вот засилья?

М. Г.

Еще по теме:

Первая мировая. Сараевское убийство.

Первая мировая война. Австрийский ультиматум Сербии

.............

Первая мировая война. Армии стран-участниц. Австро-Венгрия

..........

Первая мировая война. Крепости. Германия

..........

Первая мировая война. Оружие.

.........