Первая мировая война. 28 (15) октября 1915 года - 28 Октября 2015 - Дневник

Западнее Чарторийска было несколько упорных столкновений у дд. Гута-Лисовская и Рудня. Дело доходило до штыков. Перемен в положении эти бои не вызвали.

Кавказский фронт

15-го октября.

Перемен не произошло.

Военные эпизоды „Нашего Вестника“

(14 октября)

В ночь на 11 октября наши разведчики, переправившись через Двину вблизи деревни Эдихонгоф, перекололи немецкий караул из 7 человек, захватив винтовки, и благополучно вернулись.

Другая партия наших разведчиков произвела ночью 13 октября поиск южнее озера Бабит. Противник пытался оказать противодействие нашей разведке, выслав для этого небольшие части, которые, однако, были опрокинуты нашими молодцами, при чем многие немцы оказались переколотыми. Немцы потеряли несколько человек пленными.

На фронте озер Денмен—Дрискаты—Богиньское 13 октября происходил сильный огневой бой. На некоторых участках стрельба артиллерии достигла высшего напряжения. Наши батареи удачно боролись с немецкими, заставив многия из последних прекратить стрельбу. Несмотря на массу выпущенных немцами в этот день снарядов, результаты их стрельбы оказались в общем ничтожными.

В ночь на 11 октября наши разведывательные части атаковали немецкую заставу севернее деревни Сосков, где немцы в числе 40 занимали песчаную косу на озере Мидвиоль. В жаркой штыковой схватке немцы были опрокинуты. Наши молодцы, захватив пять пленных, укрепились в захваченных у немцев окопах. Пленные, взятые нами западнее Поставы, между прочим, показали, что в боях 8 октября 97 пехотный полк, находящий в состав 42 немецкой дивизии, понес огромные потери. В первой роте этого полка после указанных боев осталось в строю лишь 20 человек, во 2-й—5, в 12-ой—8.

12 октября в районе Скоргони с наблюдательного пункта было замечено движение немецкой колонны силою около полка. Наша артиллерия быстро обстреляла эту колонну, которая вынуждена была рассеяться, по-видимому, понеся большие потери.
Насколько немцы напрягают усилия для пополнения своих сильно ослабленных боями войсковых частей, показывает тот факт, что, по словам пленных, в Германии призваны уже 17-летние со всевозможными физическими недостатками. Среди солдат последних укомплектований попадается много больных ревматизмом, горбатые, имеющие укороченную ногу.

11 октября наши разведывательные части под командой поручика Смирнова совершили поиск в районе урочища Гырнык, юго-западнее Пинска, где стремительно атаковали австрийскую заставу из 18 человек, из которых 5 убито, 5 взято в плен, остальные спаслись бегством.

«Илья Муромец» на фронте

По сообщению «Армейского Вестника», издающегося при штабе главнокомандующего армиями юго-западного фронта, один из наших аппаратов типа «Ильи Муромца» 14-го июня отправился в четырех-часовой поиск в район Сана и, выполнив другие поручения, бросил три бомбы в неприятельские обозы у Лежайска, а затем бросил семь бомб от одного до пяти пудов на станцию Пржеворск, над которой корабль в течение пятнадцати минут описал четыре круга.

На станции находилось пять поездов большого состава. В один из поездов попала бомба «Ильи Муромца», после чего поезд был охвачен пламенем, и во все стороны стали разлетаться громадные огненные искры и дымки. Пожар поезда продолжался в течение всего времени наблюдения его «Ильей Муромцем».

Дым охватил площадь в несколько квадратных верст. По сообщению германских газет, наш воздушный корабль взорвал поезд с боевым комплектом для артиллерии. Неприятель лишился, по крайней мере, 80.000 выстрелов и понес значительные потери в людях. Железнодорожное сообщение в тылу его было временно дезорганизовано.

С огромного пожара на станции Пржеворск наши летчики сняли фотографию. Управлял «Ильей Муромцем» поручик Пашко, помощником его был поручик Смирнов с артиллеристом штабс-капитаном Наумовым и мотористом унтер-офицером Шкудовым. Необходимо иметь в виду, что по меткости метания бомб ни один аэроплан не может быть даже сравниваем с нашими воздушными кораблями.

5-го июля «Илья Муромец» производил разведку и метал бомбы на холмском направлении. Закончив свою работу и возвращаясь назад, «Илья Муромец» на высоте 3.500 метров между Щебржещиным и Красноставом был атакован тремя германскими аэропланами и выдержал с ними геройский бой.

Неприятельские аэропланы, проходя в 50-ти метрах выше и ниже «Ильи Муромца», обстреливали его пулеметами. Неблагоприятная случайность помешала нашему воздушному кораблю развить полную силу огня со всего его вооружения. Однако первый из нападавших аэропланов, подлетевший особенно близко, получил значительные повреждения и круто пошел вниз, а другие аэропланы неприятеля были вынуждены держаться более осторожно.

Поручик Башко, управлявший нашим воздушным кораблем, получил две легкие раны. Повреждения, полученные нашим воздушным кораблем, весьма многочисленны и несомненно вызвали бы гибель всякого другого аэроплана, а «Илья Муромец», имея несколько моторов и один пропеллер поврежденным, с перебитыми стойками, с 16-ю пробоинами в баках с бензином, пролетел еще полчаса и спокойно спустился на аэродроме. Кроме поручика Башко, из числа экипажа пострадал лишь вольно-определяющийся унтер-офицер Лавров, который заделывал пробоины в баках с бензином, при чем отморозил себе обе кисти рук.

То, что в июле можно было отморозить себе руки, объяснил секретарь Императорского аэроклуба А. И. Срединский.
— Как указано в сообщении, «Илья Муромец» во время боя находился на высоте трех с половиной тысяч метров, на которой, как мы знаем, температура значительно понижена в сравнении с обыкновенной.
В обыкновенный летний день такая температура на этой высоте может быть от пяти до десяти градусов холода. Принимая во внимание, что бой происходил в то время, когда аппарат снижался, можно думать, что эта температура была несколько выше, но все же была около пяти градусов холода.

С другой стороны, как видно из того же сообщения, вольноопределяющийся Лавров отморозил себе руки в то время, как он закупоривал баки с бензином, очевидно, пробитые пулями.
Для такой закупорки обыкновенно не употребляются никакие инструменты, а она производится пальцами при помощи пакли. Поэтому вполне естественно, что руки Лаврова были облиты вытекавшим из баков бензином, который, как вещество летучее, способствовал замораживанию рук.
Если сопоставить это явление с температурой воздуха, который был безусловно более разрежен, чем обыкновенный, то уже этого одного достаточно для объяснения указанного явления.