Первая мировая война. 22 (09) января 1916 года - 22 Января 2016 - Дневник

На нижнем течении Стрыпы и на Днестре мы атаковали противника, занимавшего высоту к северо-востоку от Язловец и с. Даброва, к юго-востоку от Латач. Селение Даброва нами уже занято.

К северо-востоку от Черновиц противник у наших окопов взорвал 4 горна, у которых завязался упорный бой.

Черное море

8-го января наши миноносцы уничтожили у берегов Анатолии 40 парусных судов.

Кавказский фронт

Преследование центра турецкой армии, поспешно отступающего из района озера Тортум-Гель, продолжается; нами захватываются пленные, оружие, патроны, снаряжение и различного рода запасы.

Наши казаки, атаковав в конном строю вблизи фортов Эрзерумской крепости турецкий арьергард, изрубили несколько сот турок и захватили в плен более 1.000 аскеров, остатки же арьергарда бежали в Эрзерум. Наша артиллерия обстреливала форты Эрзерума.

Северный фронт

9 января.

В рижском участке, около Митавского шоссе, немцы обстреливали наши окопы снарядами с удушливыми газами.

Около Пулкарн на Баусском шоссе происходили стычки немецких частей с нашими партиями.

Западный фронт

9-го января.

Боевых столкновений не было.

Юго-западный фронт

9-го января.

В ночь на 9-е января наш блиндированный автомобиль, подъехав к проволочным заграждениям противника по шоссе на Бучач открыв огонь по заставе и по большой партии рабочих, нанес им потери и обратил в бегство.

Кавказский фронт

9-го января.

Поспешное отступление турок в эрзерумском районе продолжалось. Во многих местах мы продолжали захватывать артиллерийские и продовольственные запасы и телефонное имущество. Наши части, преследуя врага, двигаются по путям, отмеченным многочисленными трупами замерзших аскеров.

Одна из наших сотен, прибывшая на кавказский фронт из Манчжурии, в конном строю атаковала полуэскадрон сувари и три роты аскеров, оборонявших селение, причем турки частью были изрублены, частью взяты в плен.

К югу от реки Шариан-Су нами совершенно уничтожен значительный курдский отряд.

В мелязгерском районе наша конница, ведя бой с большими силами курдов, отбила у них 500 голов скота.

В Персии, к юго-востоку от Хамадана, противник делал попытки продвинуться к перевалу Канделяну, но был отброшен.

Нашими войсками занят город Султанабад; находившийся в этом пункте германский консул и навербованный им отряд из персидского населения бежали.

Военный обзор

На главном русском фронте

В Рижском районе поддерживается довольно давно установившееся затишье. Большой артиллерийской канонады не слышно уже в течение нескольких недель. Изредка происходит небольшая ружейная перестрелка. Лишь беспрерывно ведется разведка малыми и более значительными партиями разведчиков, отчего местами происходят короткие, зачастую штыковые схватки. В большинстве случаев наши разведчики возвращаются, приводя с собою пленных германцев, которые говорят об утомительности того способа ведения войны, какой сейчас установился под Ригою. Истощает, их в сильной мере то крайнее напряжение, которое вызывается необходимостью ежеминутно ждать удара наших войск на разных точках почти стоверстного фронта. Лучше было наступать, говорят пленные германцы, так как тогда, по крайней мере, видна была цель и конец, а теперь никакого конца не видно.

На Фридрихштадтском и Якобштадском участках последние дни проходят спокойно и предпринимавшиеся накануне перед этим попытки противника приблизиться к Западной Двине не повторялись.

В районе Двинской укрепленной позиции также ничего существенного не наблюдалось. Лишь в районе Поневежской железной дороги противник, производя некоторую перегруппировку своих сил, подставил под огонь нашей артиллерии одну из пехотных колонн, подходившую с западной стороны к д. Шлосберг, находящейся в 4 верстах к западу от м. Иллукста.
Возможно, что здесь противник подкрепляет вновь свои части для поддержки участка позиции, где накануне не удались их две небольшие атаки.

В центре боевого фронта полное затишье не нарушается уже несколько месяцев. По-видимому, здесь боевым операциям еще долго придется ждать своей очереди. Пока же таковых здесь не происходит, германцы, пользуясь возможностью широко использовать отдыхающие на этом участке фронта свои войска, применяют и массами на инженерных работах в тылу, приводя в сильное оборонительное состояние укрепленные пункты и водные рубежи. Так как особого доверия к местным жителям германцы не проявляют, то они стараются на крепостные работы, где возводятся новые форты, назначать исключительно лишь одних германцев.

Они с прежней энергией работают в настоящее время над укреплением Брест-Литовска. С восточной стороны крепости, обращенной в нашу сторону, ими сооружены два новых форта.

В конце ноября минувшего года из Германия туда были доставлены тяжелые орудия, после чего началась установка их на новых фортах. Работа эта производилась с соблюдением строгого секрета и район крепости охраняется сплошной цепью часовых. Даже на более простых земляных работах работали исключительно германцы. Между фортами возведены окопы в несколько линий и сильно бетонированы.

Между фортами крепости возведено множество узкоколейных железнодорожных линий для подвоза снарядов и переброски артиллерийского вооружения с одного района крепости на другой. Надо вообще отметить, что германцы весьма серьезное внимание уделяют ближайшему своему тылу, представляющему занятую противником нашу территорию, и сильно его укрепляют, доводя оборонительные рубежи в этом отношении до совершенства.

Каков бы исход операций на обоих крыльях австро-германских армий на нашем фронте ни был, центр свой они без крайнего сопротивления обратно не отдадут и теперь готовятся к возможному обороту событий на этом участке фронта со свойственной им методичностью и упорством. В случае надобности в центре боевой линии они отойдут, но отход этот будет преднамеренный и на заранее укрепленную линию наших бывших крепостей. Имея в виду сильную сторону в этом смысле своего центра и не придавая ему сейчас никакого активного значения в отношении дальнейших наступательных действий в восточном направлении, германцы поэтому так смело перебросили значительные свои силы отсюда сначала на Балканы, а теперь вместо того, чтобы их снова вернуть на свое место, направили их на наш юго-западный фронт.

Основа стратегии германцев на широком фронте заключается в стремлении иметь выдвинутые вперед фланги для того, чтобы угрозой постоянного обхода главных сил противника заставить очищать линию за линией. В этом с самого начала войны германцы имели большое преимущество на своей стороне, создавшееся благодаря выдвинутому вперед положению польского края, и эту же конфигурацию боевого фронта они стремятся сохранить и во всех происходящих на нашем главном фронте боевых операциях.

Так как наше наступление на южном фронте может сразу нарушить планомерность системы, принятой германской стратегией, то посему и является естественным то упорство, которое оказывают австро-германцы нам между Припятью и Румынской границей.
Появление новой политическом причины, придавшее вес нашему южному фронту из-за преобладание над «конъюнктурой» Румынии, лишь усилило значение правого австро-германского крыла в указанном выше смысле.

К тому же правый фланг нашего противника имеет для него важнейшее значение еще и в том смысле, что твердостью здесь своего положения германцы спасают крепость своего центрального союза, так как сильный удар наш, направленный по Галиции и Буковине, может неожиданно отколоть от германцев сразу всех трех их союзников: австро-венгерцев, прежде всего, а потом болгар и турок. В этом отношении за свой крайний левый фланг германцы могут быть более спокойны. Даже в случае возможного кризиса Восточная Пруссия выдержит тяжелое испытание с большей стойкостью, чем это могут сделать австрийцы, если в пределах Галиции и Венгрии снова появятся русские полки.

Учитывая сложное, для себя значение смысла нашего напора на берегах Стыри, Стрыпы, Днестра и Прута, австро-германцы, привлекая на наш фронт даже и болгар (сведения о появления которых здесь уже имеются, так как в Киев доставлены среди пленных болгары), сосредоточили здесь значительные силы и будут драться еще с невиданным до сего времени упорством. Неся колоссальные потери от огня нашей артиллерии, противник: при всяком случае переходит в ожесточенные контратаки, повторяет их подряд несколько раз, но не уступает без самого крайнего напряжения всех собранных здесь сил свои передовыя позиции.

Нашему последнему наступлению на Чарторийск, увенчавшемуся полным успехом, предшествовала небывалая артиллерийская канонада. Десятки наших батарей буквально заливали снарядами неприятельские окопы. По мнению участников этих боев с самого начала войны не приходилось слышать ни разу такой канонады, развиваемой с нашей стороны. В течение нескольких часов нельзя было отличить не только отдельные выстрелы, но даже и залпы целых батарей и дивизионов. Гул артилерийской стрельбы был слышен за сто верст от Чарторийска.

По тем же сведениям, прибывшие из под Чарторийска пленные, свидетельствуя о наших успехах, отмечают, что австро-германцы вследствие этого как-то растерялись. Передвижения в тылу неприятеля стали носить непланомерный характер и нередко наблюдались случаи, когда передвижения какой-либо одной и той же части менялись по несколько раз. Неприятель, придавая важное стратегическое значение Чарторийску, стремился вновь его отобрать. Сообщают, что на почве этой неудачи, несколько командиров отдельных частей было отозвано с Чарторийского фронта, а командующему на этом фронте армиями генералу Линсингену было выражено неудовольствие его действиями.

Потери австро-германцев в районе Чарторийска настолько велики, что здесь даже чувствуется сильный недостаток в медикаментах, перевязочных средствах и полевых лазаретах. Неприятель оставляет на поле сражения громадное число раненых, подбирая только наименее пострадавших, и отказывает в помощи тяжело раненым.

В Галиции на среднем течении реки Стрыпы нашими частями отражены попытки небольших частей противника приблизиться к нашим окопам.

В районе между Днестром и Прутом, к северо-востоку от Черновиц, около деревни Раранче наши части овладели участком неприятельской позиции. Стремясь отобрать потерянные позиции, противник произвел вслед за этим пять ожесточенных контратак, но все они были отбиты с громадными для него потерями. По сведениям, появившимся в печати, на буковинском фронте ныне сосредоточена почти целиком 3-ья болгарская дивизия. Задержанные в Румынии болгарские дезертиры подтвердили об отправке болгарских войск на буковинский фронт, причем часть их одета была в германские мундиры.

Г. Клерже.

Дневник
военных действий
К. Шумского

Наше наступление и предстоящие задачи

Громадное сражение на юге с места приняло страшно упорный и затяжной характер. Противник, по-видимому, готовился к нашему наступлению и не только упорно оборонялся, встречая наши атаки, но и сам сделал несколько попыток ответить также наступлением.

На фронте от Припяти до Румынии австро-германския армии развернулись, примерно, в следующем порядке. На севере в районе Припяти находилась армия Линцингена, южнее ее находилась 4-я австрийская армия эрцгерцога Иосифа-Фердинанда на реке Стыри. Обе эти армии оперировали в долине Припяти и Стыри и прикрывали собою Ковельский узел путей, который, как известно, служит пунктом, связующим австрийский фронт с германским.

Южнее армии эрцгерцога Фердинанда действовала 1-я австрийская армия генерала Пухалло, а еще южнее 2-я австрийская армия Бем-Ермоли, опиравшаяся на Львов и оперировавшая в районе Ровны.

Таким образом, Волынь и южное Полесье были заняты четырьмя австро-германскими армиями, каковое количество войск следует считать очень большим и самое расположение очень сильным. В центре галицийско-волынского фронта, т.-е. на Стрыпе, расположение противника было сравнительно слабым, и на всей Стрыпе была расположена единственная австро-германская армия, под начальством германского генерала Ботмера.

Наконец на юге, в Буковине, австро-немецкое расположение делалось опять сильным, и здесь действовала 6-я австрийская армия Пфланцера и армии Гальвица и Кевеса, прибывшие из Сербии.

Из этого можно видеть, что в общем на фронте от Пинских болот до Румынии действовало до 8 армий противника, силою до 35 корпусов или 70 дивизий, что и давало общую цифру в 1 1/2 миллиона человек. Невзирая на такое громадное количество войск, образ действий противника не обнаруживал того, чтобы им была задумана какая-либо крупная операция. По-видимому, эти войска были собраны единственно с целью отразить наше наступление, и если, быть-может, противник где-либо и пытался перейти в наступление, то это имело значение лишь активной обороны, а не какой-либо большой наступательной операции, направленной в сторону нашего юга.

Тем не менее необходимо было предвидеть всякие возможности и в числе их, главным образом, возможность наступления противника где-либо в центре австро-германского фронта, т.-е. от Барановичей и Лиды, каковое наступление в этом случае могло бы имей целью вынудить нас прекратить свое наступление на юго-западном фронте. В связи с этим возникал вопрос о том, не перекинется ли сражение на юго-западном фронте также и к северу от Пинских болот и затем далее, и не превратится ли это сражение в один громадный бой по всему фронту.

Как известно, в течение зимы вообще не предвиделось больших операций, а вместе с тем и такого сражения, которое бы обнимало собою весь фронт от Балтийского моря до Румынии. Немцы слишком определенно приготовились отдыхать в течение зимы с тем, чтобы собрать силы для продолжения своего наступления в нашу сторону весной и летом 1916 года.

Один из немецких авторов, написавший основательную брошюру в 80-х годах о предстоящей европейской войне, привел беседу Наполеона с Меттернихом перед кампанией 1812 года. Автор указывает в этой беседе на мысль, высказанную Наполеоном, где последний говорил о необходимости достичь в России решительной победы не в один, а в два похода. Наполеон полагал, что после первого похода необходимо зимовать в Западном крае, за счет которого и продовольствовать французские войска. Приведя эту беседу, немецкий автор замечает, что, если бы великий полководец остался верен этому плану, то исход кампании был бы иной.

Указанный немецкий автор является далеко не единственным выразителем мнения о том, что после первого года войны в России необходима зимовка и длительная, тщательная подготовка к следующей весенней и летней кампании. Об этом одинаково писали все немецкие авторы, выпускавшие свои бесчисленные брошюры об ожидающейся европейской войне. Поэтому нынешняя зимовка противника является плодом строго продуманного плана, от которого он едва ли бы отошел, даже если бы ему представились во время зимы какия-либо выгодные наступательные возможности.

С другой стороны, противник всегда считал, что операционные направления к нашим столицам отличаются исключительной длиной, почему и движение к ним должно занять столько времени, что при малейшей ошибке или задержке может не хватить и двух лет. Обвиняя Наполеона в том, что он рванулся к Москве и промчался до нее в течение каких-нибудь трех месяцев, немецкие писатели находят у Наполеона еще и другую существенную ошибку, а именно то, что он слишком поздно начал кампанию.

Только 20-го мая главные силы Наполеона начали наступление, и только к 11 июня они подошли к Неману у Ковны.

Следовательно,— указывают немцы, — Наполеону от 11-го июня до конца сентября оставалось только 3 1/2 летних месяца, в течение которых можно было бы вести операцию.

Поэтому немцы считали, что они начнут кампанию раньше, и, как известно, у нас в 1915 году весною они начали кампанию 18-го апреля, когда обозначилось первое наступление Макензена на Дунайце. Немцы указывали, что, если бы Наполеон начал кампанию в апреле, то у него было бы 5 1/2 месяцев времени, и ему не приходилось бы наступать с такой торопливостью, чтобы бросать обозы и этим приводить свою армию в сильнейшее расстройство.

Зато уже немцы действительно дали пример исключительно медленного стратегического наступления, и в течение минувшей весны и лета в общем прошли от реки Бзуры до Барановичей 20о с небольшим верст. Это дает в среднем скорость от 1 1/2 до 2 верст в сутки. Наполеон же шел 703-верстное расстояние от Вильны до Москвы к среднем со скоростью 10 верст в сутки, но, конечно, тогда не было ни тяжелой артиллерии ни нынешних многочисленных обозов со снарядами, при чем Наполеон бросил даже свои легкие обозы, приведя этим свои войска в сильное расстройство.

Скорость, с которой шли немцы в 1915 году, как мы видим, в пять раз меньше скорости, с которой шел Наполеон. Если Наполеон шел в общем 2 1/2 месяца от Вилыны до Москвы, то при той скорости, с которой шли весной 1915 года немцы, на такое движение понадобилось бы более года. Даже на северных путях, где операционное направление от Митавы на восток может быть исчислено в 400 с лишним верст, им пришлось бы идти 8—10 месяцев.

Отсюда возникает вопрос, какие цели могут немцы преследовать в течение новой весенней и летней кампании, раз при той скорости движения, с которой они оказывались до сих пор способными наступать, они не могут дойти ни до одного из наших центров. Быть может, тогда противник предполагает часть пути пройти зимою и предпримет для этого предварительно зимнюю кампанию?
Фельдмаршал Гинденбург в одной из бесед с немецким журналистом дал на это хотя неясный, но, по-видимому, отрицательный ответ. Журналист этот, беседовавший с Гинденбургом, задал ему прямо и бесцеремонно вполне определенный вопрос: „Предстоят ли в ближайшем будущем крупные операции на восточном фронте?“

Несомненно, что Гинденбургу отвечать так же прямо и откровенно было по всем причинам крайне неудобно, и он начал со следующего заявления: „Вы хорошо знаете, что я умею пользоваться каждым удобным случаем для достижения своих целей". После этой горделивой фразы Гинденбург сделал оговорку:

„Однако мы не станем жертвовать своими войсками раньше, чем не выяснится с полной несомненностью, что возможный успех будет стоить понесенных ради него жертв".

Из этой туманной фразы можно во всяком случае заключить, что немцы „зря не бросятся" вперед, и что они понимают, насколько трудны и серьезны их будущие наступательные задачи на нашем фронте. Из слов Гинденбурга видно, что они пойдут не ранее, чем „успех будет обеспечен", т.-е. пойдут после основательной и длительной подготовки, что уже исключает возможность какой-либо крупной наступательной операции зимою, когда немцы не могут быть еще готовы и когда условия наступления самые неблагоприятные.

По-видимому, не все немецкие военачальники разделяют это мнение Гинденбурга, потому что он далее иронически говорит „об ответственных военачальниках, которые обладают слишком горячим темпераментом". Вероятно, некоторые из числа лиц, принадлежащих к немецкому высшему командному составу, предлагали не ждать с наступлением в нашу сторону, и Гинденбург против такого мнения восставал. О ком говорил Гинденбург, угадать, конечно, трудно. Быть может, он говорил о Макензене, образ действий которого вообще рисует пылкого и рискующего стратега?

Как бы то ни было, противник, насколько можно судить по заявлению Гинденбурга, серьезных операций зимою не предпримет; в то же время в течение весны и лета, как можно было видеть из вышеприведенных расчетов, даже в сомнительном случае успеха, не может безусловно дойти до каких-либо наших крупных центров, при той черепашьей скорости, с которой он вел наступление весной и летом 1915 года. Между тем, не дойдя до этих центров, противник окажется, даже в случае успеха (что стоит под знаком вопроса), в таком же положении, в каком он оказался после летнего наступления 1915 года. Он снова вынужден будет оборонять ряд больших фронтов: западный фронт—от Северного моря до Швейцарии; восточный фронт—от Балтийского моря до Румынии; итальянский фронт—от швейцарской границы до Далмации. Ни один из союзников не будет, при этих условиях, принужден просить мира, и задача принудить хотя бы одного из союзников к покорности снова уйдет в бесконечность.

На что же в конце концов рассчитывает противник? Есть ли у него вполне определенный и ясный план, как победоносно окончить войну, как заставить кого-либо из союзников смириться? Быть может, противник рассчитывает на третий год войны дойти до наших центров и, заняв их, лишить нас возможности сорганизоваться для дальнейшего сопротивления?

Но, вероятно, немцы сами бы пришли в ужас от таком перспективы третьего года войны, от возможности такого нового напряжения сил после всех тех жертв, которые они понесли и понесут.

Вот почему, как ни бывают иногда неправильными некоторые действия союзников, как ни бывают иной раз внешне блестящи успехи немцев, основное положение остается неизменным: у немцев нет возможности найти решения в этой войне, нет возможности вынудить кого-либо из союзников к покорности, и следовательно нет возможности достичь цели войны. В этом залог и основание оптимизма союзников, их уверенности и тех повторяющихся слов об обязательной будущей победе, которые произносятся даже в минуты какого-либо стратегического несчастья.

В Балтийском море

Начало нового года ознаменовалось для германского флота в Балтийском море двумя авариями. Германский эскадренный миноносец, находясь возле Эрезунда между датской Зеландией и шведским побережьем Сконе, усмотрел шведское торговое судно и погнался за ним; торопясь настичь его, чтобы не дать возможности шведам войти в порт Ландскруны возле Мальме, командир миноносца увлекся и выскочил на берег.

Вторая авария произошла по соседству с южной частью острова Эланда, где к берегу приткнулся германский вспомогательный крейсер «Кронпринц-Вильгельм». К месту аварии германцы выслали два миноносца, с помощью которых удалось стащить крейсер и вывести его на глубокую воду. В связи с этим случаем, из Стокгольма сообщают, что, по наблюдению очевидцев с берега, старая надпись с названием крейсера «Кронпринц-Вильгельм» на корме судна оказалась замазанной краской, поверх которой германцы поместили название новое.

Еще по теме:

Первая мировая. Сараевское убийство.

Первая мировая война. Австрийский ультиматум Сербии

.............

Первая мировая война. 18 (05) января 1916 года

Первая мировая война. 19 (06) января 1916 года

Первая мировая война. 20 (07) января 1916 года

Первая мировая война. 21 (08) января 1916 года

Первая мировая война. 22 (09) января 1916 года

Первая мировая война. 23 (10) января 1916 года