Сибирь: "Опахивание" в Иркутской губернии, Балаганского округа
«Опахивание» в Сибири
(начало)
Сохою правит тоже баба в одной рубахе и простоволосая, а около ее идут погоняльщицы и подстегивают тех, что соху везут. За сохой идет толпа баб и мужиков, кто с чем: кто с заслонкой, кто с тазом, со сковородкой, с гармонией, и все они стучат, кричат, поют, ругаются—должно пугают болезнь; а позади всех идут стрельцы и отстреливают от болезни.
Так, что ли, у вас это делают?
—«Не знаю, так ли, не видывал».
— Как не видывал; да ты раньше сам сказывал, что давно как-то и у вас опахивали?
—«Ну, да, сказывал, только так ли это делается, не знаю, не могу сказать».
Как я ни расспрашивал моего гостя, что зачем делается, но он, боясь выдать тайну, чтобы обряд не оказал слабого действия—ничего не сказал.
—В Е., вместе со мною, на «опахиванье» смотрели два господина, приехавшие подать помощь бродящим во мраке мужикам и бабам и на мои вопросы, что это означает, только и услышал:
«Есть многое на небе и земле, Горацио, о чем и не снилось твоей учености.—Однако, пойдемте выпить Юдинской, да стукнемте, пока зорька не занялась»...
Здесь, в Иркутске, так напуганы, что все отдают чуть не даром, а мяса почти не едят.
Болезнь скота не уменьшается, а, напротив, все распространяется. Здесь падают только коровы и быки, телята же и прочий скот ничего, не хворают. За Байкалом, говорят, валятся и лошади.
Официального заявления о том, какой болезнью хворает скот, не доводилось читать, но, по слухам, не во всех местах она одинакова. Одни говорят, что скот падает от воспаления мозга, другие—от воспаления легких, третьи —от поноса, а знакомый мой, на вопрос мой о роде болезни, сказал:
«а Бог ее знает, какая эта болезнь; начнет скотина скучать, ничего не ест, глаза плохие станут, и стоит, опустивши голову, этак дён с пять или шесть, мается, и упадет».
Осенью 1865 года, проезжая через Ачинск, где тоже сильно валился скот, я пошел посмотреть больную и павшую скотину. Хозяйка моя, старушка, показывала мне своих коровушек, которыя все хворали.
На мой вопрос о болезни, она отвечала:
«а кто ее знает, разве мы лекаря».
А ты бы, бабушка, сходила к доктору, он вчера приехал.
«Был он здесь, да что!
—А что?
—«Да ему некогда, лошадей уж заложили—в Канск едет».
Что же лекарь-то сказал»?
Да—чего сказать-то, разве он знает, что у ней болит? Ведь скотина не человек, не скажет, что у ней болит. Вон я его просила разрезать мою комолку, что вчера пала. Разрезал да и узнал бы, чем хворает животина, а то велел мёдом с дегтем поить. Даю, а толку нет. Бог знает, что и делать, опять ребятишки останутся без молока.
Ах ты, Господи»!..
И здесь, в Иркутске, коровы дегтем вымазаны.
Всемирная иллюстрация. № 104 (26 дек. 1870 г.)
Еще по теме:
«Опахивание» в Сибири, часть 1
«Опахивание» в Сибири, часть 2
|
