Г. В. Плеханов и наши революции

В одной газете было замечено, что Плеханов не был русским Бебелем. Это, конечно, справедливо. Но справедливо ведь и то, что русского Бебеля вообще еще не было, да и не могло быть. Вождь, который в течение нескольких десятков лет руководит постепенно развивающимся и нарастающим классовым движением пролетариата и в самом этом движении черпает силы и возможности для своей руководящей работы, возможен только там, где исторические условия подготовили почву для планомерного, организованного действия рабочих масс. Там же, где до сих пор вместо планомерности и организованности царит хаос, где самая идея планомерности нужна не только широкой массе, но и значительной части ее авангарда,—там возможны или мимолетные герои, ведущие за собою толпу, или проповедники, ее поучающие. Эта последняя роль, роль учителя, с большой страстностью, но и с превеликим терпением разъясняющего, исправляющего и поучающего, выпала на долю Плеханова по отношению к русскому пролетариату, вопреки, может быть, собственному желанию Плеханова, боевой темперамент, которого, наверно, скорее удовлетворился бы ролью Бебель.

Учитель и друг— таков Плеханов в первом своем непосредственном обращении к русским рабочим в восьмидесятых годах прошлого столетия; таким же он остается на всем протяжении своей деятельности, в особенности в своей оценке тактики руководителей пролетарских политических партий во время двух наших революций...    

Революцию 1905—07 гг. Плеханов наблюдал издалека из-заграницы. Но ему слишком близки были судьбы России, слишком хорошо он изучил и знал движущие ее силы, чтобы сразу нащупать то больное место, которое грозило превратить наши левые партии из слуг революции в пособников реакции. И если эта угроза стала фактом, то Плеханов, с своей стороны, сделал все, что было в его силах, чтобы предотвратить эту беду.

В ряде газетных статей, в речах на партийных съездах, в отдельных брошюрах, он методически, шаг за шагом старается раскрыть ошибочность усвоенной тактики, ее несоответствие тем основам научного социализма, которые, на словах по крайней мере, признавались еще тогда большинством наших левых.

Плеханов напоминает о двух линиях революции, столь мастерски очерченных Марксом в „Осьмнадцатом Брюмере“, и приходит к выводу, что

„только по недоразумению, только, потому, что они плохо выяснили себе те условия, которыя необходимы для их побед"

крайние партии могут желать идти вторым из намеченных Марксом путей, совершать движение по нисходящий линий. А в „Письмах о тактике и бестактности" раскрыты и все основные черты этого „недоразумения".

„Радикальные" товарищи прежде всего

„не понимали, что при абсолютизме оппозиционное движение буржуазии представляет собою революционный факт, составляющий огромный плюс в деле освободительной борьбы рабочего класса".

Буржуазия, конечно, преследует буржуазные цели, но Плеханов напоминает по этому поводу следующие слова Маркса:

„Пролетариат спрашивает не о том, чего хотят буржуа, а о том, к чему они вынуждены".

И тут же Плеханов устанавливает второй тезис, что задача политической деятельности революционных партий состоит в просвещении народа. Поэтому нам важно не то, что представители политических партий

„говорят, и не то, какие резолюции они принимают, а то, как могут повлиять их речи и резолюции на политическое сознание народной массы и, через посредство это сознание, на фактическое соотношение сил в нашей стране".

Об увеличении наших сил, об их просвещении и организации должны мы подумать в первую очередь, а не придумывать технические планы организации народного восстания. Тем, которые ссылались в этом на слова Маркса о критике посредством оружия которая не может быть заменена оружием критики, Плеханов напоминает конец этой фразы, которая гласит:

„материальная сила должна быть свергнута материальной силой, но теория тоже делается материальной силой, когда увлекает за собою массу".

Словом, все усилия должны быть направлены на

„политическое воспитание массы, которое может быть куплено лишь ценой ее политической самодеятельности, которая не может быть заменена самодеятельностью партийных верхов: Условие успеха революции и главная задача революционера—в развитии самодеятельности первого рода".

Так учил Плеханов в те дни, когда в России впервые собралась Государственная Дума, когда правительство Горемыкина с большим удовольствием взирало на попытки левых партий заменить оружие критики критикой посредством оружия в такое время, когда силы народа были еще весьма незначительны и когда результатом восстания могло быть только жестокое поражение.

К величайшему нашему сожалению, Плеханову пришлось повторить тогдашние свои тактические соображения и десять лет спустя, когда вторая революционная волна привела его самого в давно желанное отечество, для того чтобы здесь пережить все муки, связанные с разгромом революции и разгромом России, которую он так горячо любил.

В обращении к общему собранию членов с. д. группы „Единство" в Петрограде в день всемирного пролетарского праздника, впервые отпразднованного в свободной России, Плеханов напоминал своим ближайшим единомышленникам об основах той тактики, которой следует держаться пролетариату для упрочения завоеванной политической свободы, и то, что Плеханов называет здесь „первым словом" этой тактики является почти буквальным повторением тех выводов, которые были им сделаны в результате критики "бланкизма" и „анархо-синдикализма" в 1906 году. Но к этому „первому слову" теперь, в 1917 году, прибавляется „второе слово" то, которое внесло новую чрезвычайную смуту в ряды наших левых партий, которое осуждало Плеханова почти на одиночество в рядах этих партий, о котором он, однако вопреки всем препятствиям считал своим долгом неустанно напоминать русскому рабочему:

„над нашей страной все еще висит грозная опасность германского завоевания. Только неисправимые утописты воображают, будто указанная мною опасность может быть устранена посредством противопоставления бронированному кулаку германских империалистов слащавых соображений о преимуществах мира, об ужасах войны и т. под. Обладатели бронированного кулака только презрительно смеются над подобными соображениями...

И вы прекрасно знаете, что у молодой русской свободы нет более опасного врага, чем германский император и его многочисленные сообщники. Если бы центральные империи победили нас и наших союзников, то, не говоря уже о вероятности восстановления нашего старого порядка, они навязали бы нам условия, крайне неблагоприятные для роста наших производительных сил и тем в соответствующей мере замедлили бы дальнейшее численное и культурное развитие нашего рабочего класса. А это, в свою очередь, сильно задержало бы его движение к конечной цели, т. е. к социализму".

У всех, конечно, еще в памяти, с каким упорством и постоянством распространял и развивал основы этой тактики наш покойный учитель, как раскрывал он всю ошибочность цимервальд-кинтальских „истин" и других тактических откровений новейшаго времени. К общему нашему несчастью, указанная им опасность стала фактом: германский император и его многочисленные сообщники стали хозяевами России, раздираемой ими на части, разоряемой и унижаемой...    
    
Плеханов сошел в могилу, когда Россия стала погружаться в тьму небытия. Но когда придет час возрождения страны—ва этот час неизбежно пробьет, ибо не может погибнуть по манию немецкого капрала великий народ—когда рабочий класс встрепенется от охватившей его апатии и политической спячки, когда он станет искать выхода для себя и для угнетенной родины, он не только будет рад найти у Плеханова указания на тактику, которой ему должно следовать, но он будет гордиться еще и тем, что человек, посвятивший пролетариату всю силу своего огромного таланта, своих всесторонних знаний и своей революционной энергии, воскреснет в памяти будущих борцов как один из выдающихся деятелей рабочего интернационала и вместе с тем как патриот, завещавший нам любить Россию и работать над просвещением ее народа и над восстановлением ее политической и экономической независимости.

Д. Кольцов.

Дело : Еженедельный социал-демократический журнал.- М.,1918 1918 № 11-12

Еще по теме:

Болезнь Г. В. Плеханова (май 1918 г.)

Кончина Г. В. Плеханова

Памяти Георгия Плеханова

Историческая роль Плеханова

Плеханов и рабочие массы

Снова вместе с Плехановым

Г. В. Плеханов и наши революции

Похороны Плеханова (9 июня 1918 г.)