Е. И. В. Наследник Цесаревич Александр с супругой Марией Федоровной и сыном Николаем

Двадцатипятилетний юбилей Е. И. В. Наследника Цесаревича

Группа и чашка, поднесенные Л. Г. Павловским и Гусарским полками

В одном из предыдущих номеров «Всемирной Иллюстрации» было помещено краткое известие о двадцатипятилетнем юбилее со времени зачисления Его Императорского Высочества Наследника Цесаревича в полки лейб-гвардии Преображенский, Павловский и Гусарский;—в настоящем номере мы помещаем изображение бронзовой группы, поднесенной в этот день Его Высочеству лейб-гвардии Павловским полком.

Группа эта, расположенная на массивном пьедестале и имеющая около двух с половиной футов вышины, представляет пять солдат Павловского полка, в различных формах обмундирования последнего двадцатипятилетия.

Мысль, вложенная в это художественное произведение, основана на одном из самых современных и заветных стремлений новейшего военного искусства: молодой и шустрый солдат нашего времени, стрелок, объясняет старым ветеранам устройство ружья, заряжающегося с казенной части. Идея, счастливая потому уже, что Его Высочество был главным деятелем по введению у нас и усовершенствованию этого рода оружия,—и, вместе с тем, весьма благодарная для воспроизведения. Помещаемое здесь изображение дает полное понятие о расположении и характере фигур. Скажем только, что вся группа проникнута жизнью и движением, чему много способствуют типичные лица солдат, — верные портреты с живых оригиналов.

Гренадерские шапки, исключительная принадлежность Павловского полка, красующиеся на трех фигурах, придают ей воинственный и чрезвычайно оригинальный характер. Гренадерские шапки, остаток и воспоминание старых воинственных времен прошлого столетия, представляют такое своеобразное и характеристическое отличие в современном нам войске, что читатели наши, вероятно, не посетуют на нас, если, пользуясь случаем, мы расскажем здесь вкратце историю этого головного убора и те обстоятельства, по которым он оставлен до настоящего времени в лейб-гвардии Павловском полку.

Для этого нам придется перенестись в самый разгар восемнадцатого века, когда отец Фридриха Великого, Фридрих Вильгельм I, известный своей страстью к военной выправке и военным экзерцициям, образовал батальон из самых рослых людей, каких только можно было достать в Европе вербовкой и, желая придать им по возможности воинственный, величественный вид, изобрел для них высокие, остроконечные и наклонные вперед кивера, довольно неудобные для употребления, но производившие поразительный эффект на массе великанов.

Фридрих Великий, наследовавший от отца наклонность ко всем подробностям военного обучения и обмундирования, распространил и усложнил этот наряд; шапки отцовских великанов, с различными усовершенствованиями и украшениями, составили принадлежность гренадерских рот его армии, а после семилетней войны, вместе с пудрой, пуклями и косами вошли в употребление во всех европейских армиях, в том числе и в русской, особенно при Петре III, в его голштинских войсках.

В 1784 году, президент военной коллегии, Григорий Александрович Потемкин, радикально изменил обмундирование наших войск. Пудра, косы, пукли, шляпы, штиблеты и другие атрибуты тогдашнего военного мира, были отменены и уничтожены, так как многие опыты доказали совершенное их неудобство. Гренадерские шапки не избегли общей участи. Солдат остригли в скобку и одели почти так, как одеваются в наше время во всех армиях... Тогда армия наша, не только в одежде, но и в других отношениях значительно опередила все другие... Но, фридриховская форма одежды, несмотря на энергические старания президента военной коллегии, не была выведена из употребления окончательно.

Во первых, Императрица не решилась отнять у офицеров шитых кафтанов, шляп, пудры, чулков, башмаков,—так как они составляли принадлежность всех образованных людей Европы. Вследствие этого, весьма немногие из офицеров одевались по новому образцу.

Во вторых,—в Гатчине, резиденции наследника престола, Павла Петровича, были сформированы Гатчинские войска, куда никакие преобразования военной коллегии не распространились. Павел Петрович весь пыл своей неутомимой деятельности обратил исключительно на строевое и внутреннее образование шести батальонов пехоты, трех эскадронов кавалерии и двух рот артиллерии, им самим сформированных и предоставленных императрицей в его полное распоряжение.

Тут он приобрел ту, единственную в свое время, административную сноровку, в которой ему невозможно отказать. Все особенности обучения, администрации и обмундирования войск, завещанные Фридрихом Вильгельмом и Фридрихом Великим, получили в Гатчине полное свое применение. Гренадерские шапки были там во всей своей силе и медные бляхи их получили самые замысловатые рисунки, различные для каждого батальона. Наш рисунок изображает медную бляху гренадерской шапки Гатчинского батальона майора Эртеля.

По вступлении на престол Императора Павла I, Гатчинские войска немедленно поступили в состав гвардейских полков, а на место их, через несколько дней, был поставлен в Гатчине полк, который в честь Императора наименован Павловским гренадерским и вместе с другими гренадерскими полками получил гренадерские шапки.

До 1808 года шапки эти, не смотря на некоторые изменения в форме обмундирования, оставались по-прежнему в войсках наших. Между тем, Павловский гренадерский полк сделал компанию 1806 и 1807 годов и приобрел себе в это время громкую боевую славу. Он понес огромные потери в людях; перед рядами его, в Фридландском сражении, убит командир полка, получив предварительно две раны; при Линденау, ранен начальник дивизии, граф Остерман, в самом разгаре рукопашной схватки. Гренадерские шапки полка жестоко пострадали в эту войну от пуль и гранатных осколков.

После Тильзитского мира, русские войска были обмундированы по образцу французов; офицеры надели эполеты, солдаты погоны; все, что оставалось в форме одежды от прежнего царствования, было уничтожено; но, Император Александр I, в знак особенного внимания и благоволения к Павловскому полку, оставил ему на вечные времена шапки, в которых он оказал такие блистательные заслуги в тяжелое для отечества время.

В преданиях Павловского полка сохраняется один случай, который имеет прямое отношение к своеобразной форме гренадерской шапки. В 1813 и 1814 годах,—говорит это предание, — когда Павловский полк был уже причислен к составу гвардейского корпуса, шапки его нередко обращали на себя внимание многих лиц из союзных войск, своей особенной формой, и некоторые из них сомневались в удобстве их для боевой и походной жизни.

Такие заявления вероятно дошли до Императора. В один из торжественных дней, в Париже, когда Государь избрал местопребыванием своим Елисейский дворец, л. гв. Павловский полк занимал в нем караул. Проходя в этот день, с многочисленной свитой, мимо одного из часовых, Государь остановился и сказал ему:

«Я приказал заменить ваши шапки киверами; понравится ли вам эта перемена?»

—«Никак нет, Ваше Императорское Величество; в гренадерских шапках неприятель нас знает и боится, а к новой форме придется еще приучать его»,

отвечал гренадер. Такой смелый, самонадеянный и глубоко проникнутый корпоративным духом ответ, чрезвычайно понравился Императору. Он приказал оставить полку гренадерские шапки, произвел этого рядового в унтер-офицеры, пожаловал ему сто рублей и предоставил право первому здороваться во всех случаях, когда ему придется находиться в Высочайшем присутствии.

С тех пор гренадерские шапки, простреленные пулями многих кампаний, остаются в Павловском полку до настоящего времени, как свидетельство необыкновенной стойкости русского человека, при самых неблагоприятных военных условиях и как залог высокого корпоративного духа одного из храбрых полков.

В заключение нельзя не обратить внимания, что на группе, поднесенной Его Высочеству лейб-гвардии Павловским полком, гренадерская шапка является как бы эмблемой главной и единственной силы войн прежнего времени, выражением стройной и грозной массы, в которой тысячи людей отрекаются от своего я, и, покорно следуя воле одного человека, осуществляют идею непоколебимой физической крепости.

С другой стороны, как будто бы в ответ на это, в той же группе мы видим принадлежность современного нам воина,—скорострельное ружье,— эмблему единичного развития, ловкости, расторопности каждого отдельного человека, военной части, выражение умственной, духовной стороны массы. Сильна та страна, защитники которой способны совместить в себе эти два противоположные, но необходимые условия военной силы нашего времени.

Кроме рисунка группы, поднесенной Наследнику Цесаревичу, мы представляем читателю рисунок чашки, поднесенной л. г. Гусарским полком. Чашка эта сделана золотых дел мастером Вальяном из литого золота и украшена сапфирами и рубинами.    

А. Бт.

Всемирная иллюстрация, № 70 (2 мая 1870 г.)

Еще по теме:

Наследник Российского престола Цесаревич Александр Александрович (1869 г.)

Ее Императорское Высочество Наследница Цесаревна Мария Феодоровна (1869 г.)

Бал у Государя Наследника Цесаревича (февраль 1870 г.)