Вперед, сибирская женщина! Отправка женского батальона в Москву - 22 Сентября 2017 - Дневник

27-го августа с вечерним поездом женщины, записавшиеся в состав сибирского женского ударного батальона, отправляющегося в Москву для сформирования и отправки на фронт.

Каждая женщина получает особую «памятку», т. е. свод всех основных правил и инструкций, обязательных для женщины— солдата, которые она должна исполнять в пути до прибытия на место и во все время пребывания в строю. Предусмотрены мельчайшие подробности, введена строгая дисциплина. Тут же помещен текст присяги.

Порядок отправки:

1) Сборный пункт—гарнизонный совет, Садовая,4.
2) В 3 часа 40 минут выход со двора—Садовая, 4—на площадь Свободы (Соборная).
4) После молебна эшелон, сопровождаемый депутациями, с военным оркестром следует на вокзал по Садовой и Бульварной улицам.
5) Отход поезда со станция Томск І-й в 7 час. 30 минут вечера.

Вперед, сибирская женщина!

Площадь свободы запружена народом! Музыка играет марсельезу, слышатся крики «ура»...
Это провожают женский батальон смерти...

В публике идут оживленные разговоры и споры о женщинах-солдатах. Разбившись на маленькие группы, ведут горячие дебаты по поводу участия женщин в войне. Вот кучка солдат, куда затесалась какая-то баба в красном платке, подавая время от времени свои реплики. Один из солдат доказывает ненужность и вред этого «нелепого предприятия», как выражается он, желая в то же время щегольнуть своей «ученостью».

— Да что вы мне толкуете,—сердится он. Героини! Да просто это жертвы!
— Жертвы?!
— Именно, жертвы, несчастные жертвы!
— Позвольте, товарищ, какие же это жертвы?
— Жертвы капитала, вот какие жертвы!
— Ну, понес чепуху,-смеются слушатели.
— Конечно,—не унимается тот.—Ни один великий ученый не говорит, чтобы женщине идти на войну, а они идут...
— Да ни один ученый и войну не велел заводить, да вот воюют же,— возражают ему.
— Ну, да все равно. Женщина наказана природой против вас,—жертвы это!. Кабы вы понимали что, да думали поглубже, так поседели бы в два года. Да!
— Вот и видно, что ты думал много, вмешивается баба. Ишь, голова-то, как огонь!..

Вот на перекладину взгромоздилась какая-то дряблая дама, чтобы рассмотреть получше, где играет музыка и кричат «ура». Ее поддерживает франтоватый господин в котелке и с нафабренными усами.

— Слышите, речи говорят, Иван Иванович, обращается дама. Пошли бы вы да и сказали бы что-нибудь такое прочувствованное...
— Куда, Зинаида Николаевна! Будь бы я солдат—другое дело. А то как увидят, что частенько одет, ну к закричат "буржуй"!
...Красные знамена плавно заколебались. Музыка заиграла марш.
— Пошли! Пошли! Заторопились в толпе.
— По Садовой пойдут! Туда бежать надо...
— Скорее!..

Бегут, торопятся на Садовую. А здесь уже давно выстроились по бокам зрители, облепив заборы, забравшись на деревья и на тротуарные столбики.
Проходит минута. Музыка как будто удаляется...

— Вот те раз! Неужели они здесь не пойдут?!
— На Еланскую, вишь, свернули! Вон, видите—флаги туда направились!..

Сбивая друг друга с ног, бегут обратно. Смех и ироническое подтрунивание над оставшимися... Но напрасно: шествие, завернув по площади, направляется на Садовую.
Снова отхлынула назад, наскоро устраиваясь поудобнее, чтоб не просмотреть идущих...
Вот вливается в улицу толпа, предводительствуемая оркестром. Впереди бегут сетью солдаты, очищая дорогу. Полдюжины всадников помогают им...
Все глаза устремлены на тех, что идут за оркестром...

— Да где же они?—разочаровано говорит какой-то господин, примостившийся на столбике. Я никакого батальона не вижу...
— А у которых на рукаве баба, те, значит и отправляются,—поясняет баба. Хоть в женской одеже, да чтобы для отличия... Ну, которые справили солдатский костюм...
— А—аа... А я думала,—замечает барышня, что они пойдут рядами, как настоящие солдаты!..

Несколько скромных знамен колышется над толпой. «Женщины—объединяйтесь!» «В борьбе за право сибирская женщина выполнит свой долг перед родиной»...
Шумно бежит толпа, обгоняя друг друга. Торопятся на вокзал.

Бодро гремит марш, заставляя идти в такт и увлекая вперед...

Вперед!
Вперед, сибирская женщина!
В борьбе за право ты честно и мужественно исполнишь свой долг перед несчастной родиной.
Вперед!

Лис

На память о тех, кого уже нет с нами

В воскресенье 27-го, вечером, со станции Томск 1 отправили отсюда первый женский батальон смерти.

Женщины провожавший его, сцепились руками, заключив батальон в середину, и в таком порядке шли по Бульварной до самого вокзала. Публики там было так много, что не вошедшие на перрон столпились на рельсах. Когда с Томска II подъехал поезд и заиграла музыка, все заволновались и задние ряды стоящих на перроне начали так напирать на передних, что многие не удержались и соскакивали вниз, точно орехи, вылущенные из скорлупы.

Провожавшие преимущественно были женщины и солдаты. Первые выражали глубокое сочувствие отъезжающим, вторые относились к ним с любопытством и отчасти с насмешкой. До меня долетает несколько фраз из одной кучки солдат.

Гляди-ка, народу-то тьма... Баб пришли провожать?!
—Вот нас так-то не провожают. —Да куда, вас провожать-то,—доносится чей-то голос из толпы.—Сидите здесь преспокойно...

Близко около меня раздаются грубые слова какого-то городского парня:

«Известно нам, зачем они едут, эти бабы.- Думаете воевать? Куда ты тут»...

Кто-то добавляет к этим словам несколько оскорбительных фраз.

Вдруг стремительно подходит какой-то солдат, пристально смотрит в лица этих двух и громко говорит:

«Вы говорите, они едут не воевать, а мужиков ловить? Так это неправда; я сам был с ними на фронте и скажу теперь, что они работают там не хуже нас, пожалуй, чаще, потому не бегут оттуда, а бросаются под самый огонь, и ничего не боятся, хоть и бабы; так что зря болтаете, сам, говорю, видел».

Этот простой солдат говорит так горячо и так блестели его расширившиеся серые глаза, что как-то невольно хотелось пожать ему руку. В это время сильно заволновалась публика в другом конце,—там кто-то сказал, что поезд уходит через 10 минут. Стали прощаться с уезжающими. Какая-то женщина с молоденькой девушкой притянули за пояс миниатюрного кареглазого солдатика и крепко расцеловали его в смеющиеся губы.

Многие плакали.

Батальон быстро разместился по вагонам. Музыка заиграла торжественней и громче.
В первом вагоне обращала на себя внимание своею внешностью одна женщина-солдат, высокого роста с крупными чертами лица и неподвижными голубыми глазами. Она с самого начала держалась спокойно и серьезно, не торопясь вошла в вагон, а когда раздался третий звонок, она сняла фуражку и как-то отчетливо сказала:

«Не забывайте и думайте о нас»...

По щекам ее текли крупные слезы...
Музыка играла, поезд тронулся.

Какие все контрасты: резкие, грубые слова одного, осуждающий едущих женщин и горячее заступничество другого, оживленный, веселый смех миниатюрного солдатика и слезы на застывшем лице стоящего около него другого высокого солдата. Яркое небо, красивая музыка и рядом смерть с ее голодными глазами.

Поезд тронулся, а публика еще не расходилась; кругом солдаты и на лицах их нет печали. Хотелось обернуться и крикнуть им:

Эх, солдаты, солдаты, есть ли над чем тут смеяться! Русские женщины сбросили с себя свою женственность и в одеждах воинов пошли туда, где погибли их мужья, женихи, братья...

Но ведь эти погибшие—и ваши братья; женщины хотят встать в ряды с ними и мстить за умерших своих и ваших родных.

Так не смейтесь же и старайтесь поверить в то, что женщины идут на войну не «ловить» вас, а помогать вам.

Да поможет вам Бог, русские женщины!...

Надежда А— ва.

Благодарность женского батальона смерти

Редакцией получена из Новониколаевска следующая телеграмма:

«Приносим искреннюю благодарность воинскому начальнику и солдатам, сопровождавшим нас до эшелона, оцепив цепью. Женский батальон смерти».

Приветствия женским батальонам

Солдаты и офицеры № кавалерийской дивизии, узнав, что один из добровольческих женских батальонов уже двинулся на фронт, вынесли следующую резолюцию:

Приветствуя от всего сердца юных доблестных гражданок свободной России, готовы принести свою жизнь в жертву Родине, понимая их святой порыв, своим примером устыдить малодушных, несознательных и колеблющихся, долгом своим считаем громко заявить:

„не может быть, чтобы такая жертва невинной женской крови была нужна великой России, в которой сейчас 15 миллионов здоровых военнообязанных мужчин. Каждая капля этой крови ляжет несмываемым позором на голову всякого русского воина.

Земно кланяемся вам, доблестные женщины, но просим Временное Правительство и всех военных начальников не допустить довести эту жертву до конца, так как мы верим, что вместо каждой идущей на смерть девушки, грудью встанут тысячи воинов, мужчин".

Симбирский женский «Батальон Смерти»