В концентрационных лагерях Кроссена

На днях возвратился в Петроград после 14 месячного пребывания в германском плену уполномоченный Красного Креста К. К. Гринвальд. Правдивый и яркий очерк быта пленных, написанный им для „Огонька" вместе с фотографиями, хотя и односторонне отражающими жизнь наших страдальцев, несомненно, представляют значительный общественный интерес. 

Пусть знают русские люди, как плохо живется томящимся в немецкой неволе, и помогут им  лаской и заботой!

Положение наших пленных солдат является очень тяжелым. Все то, что я читаю по этому вопросу в русской печати, отнюдь не является преувеличением. Перед моим отъездом, немецкие военные власти вручили мне ряд фотографических снимков, снятых в концентрационных лагерях в Кроссене и Франкфурте на Одере. Подбор снимков сделан, несомненно, тенденциозно: выбраны сравнительно чистые уголки и на первый план поставлены прилично одетые пленные, а таковых, конечно, меньшинство.

То впечатление ужаса, которое я испытывал осенью 1914 года, впервые перешагнув порог солдатского лагеря (фот. 3), снимками отнюдь не передается. Но все же но ним можно себе составить некоторое представление о том, в каких условиях живут наши пленные братья.

Взгляните на барак (фот. 4 и 5). Ведь этот барак, рассчитанный на 500 человек, имеет лишь два крошечных окошечка.
У нас даже для скота стараются соорудить помещения более освещенные. На снимке 5 изображена смена белья.

Взгляните на изображение внутреннего вида барака (фот. 12) и примите в соображение, что между каждыми двумя перекладинами помещается не по одному, а по три человека: какая это ужасная скученность, не допустимая даже для ночлежек!

Я сам жил на таких нарах и знаю, как спится, когда вы не можете сделать ни малейшего движения без того, чтобы не толкнуть навалившегося на вас соседа. Позже, когда я был переведен в офицерский лагерь, я нашел там несколько иные условия, но должен сказать, что и офицерам сильно приходится страдать от тесноты помещения.Так, например, на форту Цорндорф Кюстринской крепости нас помещалось 12 офицерских чинов в каземате, рассчитанном на 6 немецких солдат.

В санитарном отношении быт пленных за год войны, бесспорно, несколько улучшился. Немцы испугались призрака эпидемий, вроде сыпного тифа, унесшего не одну тысячу жертв. Кроме сооружения дезинфекционных камер и бань, немцы принялись за прививки от оспы, холеры, тифа и всяких других болезней. Прививки эти практикуются чрезвычайно широко, но должен сказать, что они крайне непопулярны даже среди интеллигентных пленных, ибо производятся очень небрежно: один и тот же шприц служит для сотен лиц, а последствия прививки выражаются в болезненных явлениях, которые совсем иначе переносятся в сырости и холоду на нарах и на соломе, чем в благоустроенном быту. Момент прививки, производимый нашими врачами под строгим контролем немецкого фельдфебеля, изображен на фот. 6.

Я хочу надеяться, что теперь несколько улучшатся и условия лечения наших воинов, попадающих в плен ранеными. В прошлом году эти условия были прямо-таки кошмарными, и я своими глазами видел, как люди с самыми тяжелыми ранами накануне ампутации еще валялись в лагерных бараках на сырой земле или на соломе. Не удивительно, что в то время ежедневно умирало в нашем лагере по нескольку человек. И я не запомню за все время своего пленения более меланхолического момента, как эти похороны бедных защитников нашей родины в чужой земле, за изгородью концентрационного лагеря (фот. 13).

Как известно, в настоящее время все здоровые пленные нижние чины привлекаются к обязательным работам. Это—новая форма рабства, ничуть не более легкая, чем прежняя. Из состава пленных формируются особые рабочие команды, которые посылаются под строгим надзором грубых ландштурмистов в разные сельскохозяйственные и промышленные предприятия.

Некоторая часть пленных трудятся в самих лагерях, в столярных, сапожных и портняжных мастерских (фот. 8 и 9); их положение нужно считать привилегированным, так как они работают, главным образом, на своих же и не подвержены эксплуатации со стороны враждебно настроенных бюргеров и помещиков.
Среди тысячного населения концентрационного лагеря встречаются весьма любопытные типы. Тут подчас можно найти глубокого старца, литовского мужика, захваченного с каким-нибудь обозом и зачисленного немцами вследствие этого в ряды «военнопленных».

Тут можно увидеть и мальчиков 13, 14 и 15 лет, юных героев, удравших на войну и захваченных немцами на полях сражений. Детская беззаботность дает им возможность переносить плен легче, чем взрослым. К тому же они большею частью пользуются временем для учения, под руководством старших товарищей (фот. 11). Таких малолетних военнопленных насчитывается в настоящее время в Германии до 70 человек.

На духовную жизнь пленных немцами не обращено, конечно, никакого внимания. В некоторых лагерях, как, например, в Кроссене, сооружены специальные читальни, но, конечно, не за счет германского правительства, а на средства, отпущенные американским филантропом Гардтом, представителем американской ассоциации христианских молодых людей. В этой же читальне (фот. 7) происходят богослужения различных вероисповеданий. Любопытно отметить, что немцы, руководствуясь стремлением посеять рознь между пленными, разрешили в Кроссене еврейскую молитву (фот. 10) на несколько месяцев раньше, чем православное богослужение.

Вернейшим средством оказания помощи пленным является, несомненно, отправка посылок с разными предметами первой необходимости и, прежде всего, со съестными припасами, для улучшения более чем недостаточного питания.
Лично мне пришлось очень много выстрадать от немцев, пришлось видеть такую массу неурядицы и бестолковщины, которых я, откровенно говоря, никак не ожидал. Но должен по совести сказать, что почтовое дело у них поставлено недурно и что посылки в подавляющем большинстве случаев доходят. Я счастлив был узнать здесь, в Петрограде, что большие организация, как, например, комитет под председательством Государыни Императрицы Александры Феодоровны и Городской Союз стали посылать в германские лагеря большие партии посылок. Но желательно также, чтобы и отдельные лица, имеющие близких в плену, постоянно заботились о них. Для пленного дорог не только подарок, но дорога и любовь.

Праздник в лагере: прибытие посылок с родины.

1) Под конвоем унтера пленные несут посылки для раздачи их адресатам

2) Посылки вскрываются унтерами перед раздачей

Момент раздачи посылок (фот. 1 и 2) является одним из наиболее отрадных в однообразной и тяжелой жизни пленных. При получении вещей с родины пленный сознает, что родина о нем не забыла и сочувствует тем страданиям, которые он переживает, лишившись возможности дослужит ей до конца.

К. Гринвальд.
Огонек, ноябрь 1915

Еще по теме:

Первая мировая война. Плен

Первая мировая война. Плен - 2

Первая мировая война. Плен - 3

Первая мировая война. Плен - 4

Первая мировая война. Плен - 5

Первая мировая война. Плен - 6

Первая мировая война. Плен - 7

Первая мировая война. Плен - 8