По материалам периодической печати за август 1917 год.

Все даты по старому стилю.

Из истории заговора ген. Корнилова

Н. В. Некрасов, который, будучи заместителем министра-председателя, в дни корниловщины, был посвящен во все тайны политики кабинета, в беседе с журналистами высказал следующий свой взгляд на это дело:

— Ясно помню тот вечер, с 26 на 27 августа, когда Л. Ф. Керенский вызвал меня из заседания Временного Правительства, и показал документ, подписанный В. Н. Львовым и содержащий ультиматум ген. Корнилова и юзограмму своего разговора с Корниловым,—обратился ко мне с прямым вопросом: готов ли я идти с ним вместе до конца?

Я отчетливо помню, фразу, которую он мне при этом сказал:

— „Я им революцию не отдам".

Конечно, он получил мое согласие и с этого момента началась наша работа по подготовке отражения корниловского нападения. Должен засвидетельствовать, что Керенский и я с самого начала были совершенно твердо убеждены в том, что имеем дело с весьма серьезным и обдуманным шагом Корнилова. Как очень часто бывает, этот шаг дал комментарий к целому ряду предшествовавших явлений, которые, взятые отдельно, не представлялись в свое время ни угрожающими ни в достаточной мере знаменательными.

Корниловский въезд в Москву, подготовка караулов в Москве к возможному провозглашению Корниловым диктатуры, вся деятельность офицерского союза в ставке, телеграмма ген. Корнилова к железнодорожникам с поддержкой их требований,—все это в связи с ультиматумом сделало ясным, что борьба завязывается всерьез. Поэтому, А. Ф. Керенский принял немедленно все меры для отражения натиска корниловских войск.

Распоряжение о движении эшелонов по железным дорогам, подписанное Керенским было мною передано И. И. Юреневу, подавшему накануне прошение об отставке, но оставшемуся при исполнении служебных обязанностей. И. И. Юренев заявил, что он в таком случае передает обязанности Ливеровскому. При этом Юренев заметил, что такого распоряжения он исполнить не может.

Мною были вызваны Ливеровский и Корженевский, и эти же приказания были отданы мною им. Я помню, как через два часа после этого, Ливеровский по телефону сообщил мне, что эшелоны прорываются насильно и что можно остановить их только силой—разобрав путь и устроив искусственное крушение. Об этом мною было доложено Керенскому и он, не колеблясь, дал распоряжение применить эти героические средства.

Роль В. Н. Львова была спасительной для революции: он взорвал приготовленную мину на два дня раньше срока. Заговор несомненно был и Львов лишь раскрыл его слишком рано.
Думаю, что этих кратких сообщений совершенно достаточно, чтобы видеть насколько справедливы толки о том, что Керенский был в сговоре с Корниловым.

Что касается вызова Временным Правительством конного корпуса в Петроград, то последний был вызван на смену вывезенным из Петрограда частям, когда неустойчивость Рижского фронта стала всем ясна и можно было опасаться, что Петроград станет ареной таких же кровавых событий, которые произошли в Тарнополе, Калуще и других местах. Кроме того, в связи с событиями на фронте, можно было опасаться повторения событий 3—5 июля, т. е. попытки свергнуть Временное Правительство. Войска были необходимы, чтобы отразить в согласии с демократическими организациями попытки анархических выступлений.

В ставке у Корнилова 26-27 августа

Прибывшие из ставки лица сообщают интересные подробности о днях корниловского заговора.

26-го августа в ставку впервые стали прибывать пехотные полки. Пехотные полки состояли почти исключительно из ударных батальонов, великолепно дисциплинированных и хорошо обученных.

Вызнаны они были в ставку под предлогом отправления их на подмогу на рижский фронт. Но на рижский фронт их, конечно, не отправили, а оставили в ставке, где Корнилов устроил им торжественный смотр.

В ночь с 26 на 27 августа Корнилов издал свое первой воззвание к войскам. Наборщики типографии отказались его набирать, чем поставили Корнилова в затруднительное положение, так как требовалось отпечатать весьма большое количество экземпляров в течение самого непродолжительного времени.

Тогда один из офицеров взял с собой отряд текинцев, отправился в другую типографию. Под угрозой смерти наборщики вынуждены были набрать корниловское воззвание. Всероссийский военный союз, совместно с могилевским советом рабочих и солдат. депутатов, узнал о том, что в типографии под охраной текинцев печатается корниловское воззвание, и по мере возможности в тот момент прекратить печатание этого воззвания, решил использовать эту же типографию для напечатания приказа Керенского.

Наборщикам тотчас же был передан текст приказа Керенского и под охраной тех же текинцев, ни слова не понимающих по русски, он был отпечатан в большом количестве экземпляров и затем распространен среди войск, находившихся в ставке. Члены совета рабочих и солдатских депутатов вели энергичную агитацию среди ударных батальонов.

Распространенный в войсках приказ Керенского вызвал раскол среди войск, и большая часть их потребовала, чтобы их обратно отправили на фронт.

В большом количестве экземпляров распространялся приказ Керенского и в проходивших мимо ставки поездах.

Находившийся в ставке батальон георгиевских кавалеров, узнав о положении вещей, заявил, что он с оружием в руках умрет за временное правительство, и постановил выступить против Корнилова.

Между прочим, этот же батальон охранял все время ставку.

Настроение жителей Могилева было против Корнилова.    

Движение войск на Петроград

«Русская Воля» сообщает следующее:

«Уже к 4 час. пополудни 27-го августа распространились слухи, что первый отряд войск, посланных ген. Корниловым в Петроград для низложения временного правительства, приближается к столице. В виду этого были сделаны соответствующие распоряжения по министерству путей сообщения, откуда поступило известие, что поезд с отрядом ген. Корнилова, преодолев все препятствия, в 11 час. вечера прибыл на станцию Оредежа.

Навстречу ему экстренно был сформирован поезд в составе паровоза и двух вагонов, которому и было поручено, чтобы со станции Семрино, отстоящей в 42-х верстах от Петрограда, был разобран путь.

В поезде находились помощник начальника участка пути, несколько членов советов р. и с. д., дорожные мастера и рабочие. Около 3-х час. пополуночи было получено сообщение, что от Семрино путь разобран на значительном расстояния. Меру эту удалось исполнить благодаря тому, что войска ген. Корнилова были задержаны на станции Оредеж и машинисты поезда данной дороги находились под надзором солдат. Вместе с тем были приняты меры для подготовки паровоза для дальнейшего следования. На пути из Оредежа в поездах с полками ген. Корнилова имелись солдаты железнодорожного полка.

К контрреволюционной попытке ген. Корнилова

В связи с телеграммой А. Ф. Керенского о попытке ген. Корнилова захватить государственную власть в свои руки в городе 28 и 29 августа состоялось несколько летучих митингов, на которых выявилось явно враждебное отношение к действиям ген. Корнилова. На митингах главными участниками были солдаты местного гарнизона.

В городе расклеены объявления совета солдатских депутатов, партии соц.-революционеров и соц -демократической партии с призывами к русской демократии напрячь все свои силы для отражения контрреволюционных попыток.

Кинематографические театры и другие увеселительные заведения в городе, по распоряжению властей, 29 августа были закрыты.

Следствие над генералом Корниловым

Судебными властями начато предварительное следствие по поводу действий генерала Корнилова.

Дежурный судебный следователь при петроградском окружном суде 27-го августа Шульц по получении сведений о выступлении немедленно же составил определение о привлечения по 51 и 100 ст. ст. уголовного уложения, и начато предварительное следствие.

Вслед за тем судебный следователь Шульц выехал в Зимний дворец, где первым допросил в качестве главного свидетеля министра председателя А. Ф. Керенского.

Затем судебным следователем был допрошен член Гос. Думы Львов, уже находившийся в это время под арестом.

Кроме того, был допрошен еще ряд лиц, присутствовавших при переговорах министра-председателя со Львовым.

Что грозит ген. Корнилову

Как передают, временное правительство серьезно обсуждало вопрос о том, какому суду должны быть преданы за мятеж генералы Корнилов, Деникин, Марков, Лукомский и др.
Спор шел о том, должны ли быть генералы преданы какому-либо особому суду иди военно-революционному, действующему на фронте.

Министр продовольствия А. В. Пешеходов в беседе с журналистами заявил:

— Корнилов и остальные 4 генерала, как известно уже из официального приказа Керенского, предаются военно-революционному суду.

На вопрос, какое наказание им грозит, могу ответить:

— Безусловно смертная казнь.

Доклад Войтинского в заседании Ц. И. К. 29 августа

Товарищи, я считаю контрреволюционный мятеж ликвидированным. В настоящее время вопросом дня является не вопрос уничтожения корниловских банд, а вопрос, как покарать мятежников и какие сделать выводы для того, чтобы подобные попытки в будущем были невозможны. Мы перед печальным фактом контрреволюционного заговора и разгадка этого лежит на фронте. Разгадка того, что этот заговор рассыпался в прах, лежит в отношении армии к генералу Корнилову. Как только я приехал сюда с фронта, меня спросили, как откликается армия на заговор генерала Корнилова.

Для армии нет имени более ненавистного, чем имя Корнилова. Я знаю это, ибо мне приходилось часто выступать перед полками и армейскими комитетами. И во всех этих выступлениях в защиту Вр. Правительства и Ц. И. К. мне постоянно выдвигался один и тот же аргумент:    

„как будем верить вам, когда за вами генерал Корнилов?"

Для спасения авторитета Вр. Правительства, я должен был говорить, что я представитель Ц. И. К., а не генерала Корнилова, от которого я всячески отмежевывался и заявил, что я не отвечаю за его слова. Только этим я сумел поддержать авторитет Вр. Правительства. Когда весть о мятеже Корнилова разнесется по армии—ответ может быть один: он изменник и не может опереться на армию. Точно также, как некоторые политические деятели, считают фронду буржуазных газет за голос народа, так и генерал Корнилов принял голос командного состава за голос армии; но он ошибся, здесь сорвался его контрреволюционный заговор.

С каким презрением к России и армии Корнилов подготовлял свою авантюру, вы убедитесь когда я вам восстановлю спор, предшествовавший падению Риги и выступлению Корнилова, между мной и Ставкой.

Спор наш состоял в следующем.

Вы знаете, что случилось на Двине, что наша армия потерпела жестокое поражение, мы потеряли Ригу и плацдарм, который нами укреплялся в течение полутора лет. Люди, находящиеся в курсе военного дела, знали о том, что Рига обречена, и когда Корнилов на Московском Совещании спросил:

«неужели для того, чтобы добиться восстановления дисциплины в армии, необходимо взятие Риги"

—он знал, что положение Риги безнадежно, что она должна пасть и вот почему:

- При огромном превосходстве технических сил противника, можно было ожидать, что он сможет форсировать Двину раньше, чем мы сможем перебросить в соответственное место противоположного берега достаточное количество войск. Это знали все. Когда Корнилов говорил, что Рига падет, он не был пророком. Правда, в том месте, где удар был нам нанесен, у нас было достаточное количество войск, но они были несравненно хуже оборудованы и менее обучены, чем войска противника.

Докладчик рассказывает о том, что у одного пойманного в плен немецкого солдата был найден точный список наших окопов, блиндажей и т. д. Оказывается, что у каждого солдата была точная карта наших расположений. Карта эта была покрыта клетками с номерами, причем на каждой клетке была своя штриховка. Это обозначало, сколько батарей обстреливает чуть ли не каждый дюйм нашего участка. Найдя эту карту, мы все-таки не знали где эти батареи находятся, не знали, какая масса артиллерии у противника.

Военнопленные сообщают фантастические цифры: например, что у немцев было 460 батарей 4-х орудийного состава. Это несомненно преувеличено, но во всяком случае противник располагал 400—600 орудиями. У нас же было только 180 орудий и при том три 1/2 дюймовых, у немцев же орудия были 8—9 дюймовые. Вот разгадка легкого успеха немцев.

Зная подробно наше расположение, они стреляли наверняка и в течение 4-х часов все наши батареи были выведены из строя. Пехота в то время сидела в окопах. Когда наша артиллерия замолкла, немцы сосредоточили огонь на нашей пехоте. Наши войска принуждены были отступить, но оказывая на каждом шагу отчаянное сопротивление. От 186 дивизии, занимавших эти позиции, остались только жалкие остатки. После этого немцы переправились на 300 лодках и стали перекидывать понтоны, что могло ими быть таким образом осуществлено без всяких потерь.

Напрасно Корнилов спрашивал почему немцы перешли без потерь —он это знал, по он пытался опозорить русскую армию своей сознательной ложью для подготовления своих честолюбивых замыслов, путем возбуждения всеобщей паники.

К вечеру 19 августа, когда немцы прорвались на 10 верст в ширину и на 5 верст в глубину, Корнилов говорил, что наша армия отступает в беспорядке. Это, ложь. Тому корпусу, который ее сопровождал, выпала на долю задача задержать немцев пока не поспеют резервы. Целый корпус целый день задерживал натиск неприятеля и лег костьми.

Для всех было ясно, что решаются судьбы родины и революции, и в армии смолкли все разногласия, все честно исполняли свой долг перед революцией. Именно те полки, против которых велась травля со стороны буржуазной печати, оказались самыми храбрыми.

Когда после этого корниловцы говорили, что войска бежали, то они сознательно лгали.
Корнилов, злорадствуя над поражением революционной армии, своими официальными сообщениями доносил об этом германскому генеральному штабу. Это безусловно ободряло дух германских войск. Если главнокомандующий клевещет на армию и продает ее, то нет ему пощады, если бы он даже и не поднимал мятежа. Ген. Коренилов гораздо хуже Сухомлинова. Лукомский не случайно обмолвился еще задолго до ультиматума Корнилова, что собирается открыть, наш фронт немцам.

Я не буду вам подробно рассказывать, как честно сражались наши войска и как они умирали, защищая вас и вашу свободу. Наша армия достойна своего революционного знамени. Она не обучена и не подготовлена, но она умеет отдавать свою жизнь за родину и революцию. Мы должны приложить все усилия, чтобы она умела не только честно умирать, но и, побеждая, жить. Наша задача в том, чтобы закрепить этот великий дух в нашей армии и дать ей возможность не только, сражаясь, умирать, но и побеждать.

Когда армия будет знать что сердца всей России бьются заодно с нею, что никто не верит клеветникам, тогда она сумеет сковать свои силы и нам удастся защитить нашу страну.

Кто бьет против революции, тот бьет и по фронту и с теми надо расправляться беспощадно.

Приложим все наши усилия для создания могучей, боеспособной армии, которая будет побеждать во имя мира без аннексий и контрибуций на основе самоопределения народов.

Еще по теме:

Подробности мятежа ген. Корнилова (август 1917 г.)

Мятеж генерала Корнилова (август 1917 г.)

Заговор буржуазии и Корнилова (август 1917 г.)

Мятеж генерала Корнилова. События 27 августа 1917 г.

Мятеж генерала Корнилова. События 28-29 августа 1917 г.

Корнилову грозит смертная казнь (август 1917 г.)

Конец аферы генерала Корнилова

Памяти генерала Корнилова. Часть 1

Памяти генерала Корнилова. Часть 2

Памяти генерала Корнилова. Часть 3