Эривань

ВНУТРЕННЯЯ И ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА

9 февраля 1871 г.
 

Последние дни мясоеда бывают обыкновенно совершенно вакантным временем по вопросом нашей внутренней политики, даже и в такие годы, когда политика эта отличается особенно напряженной деятельностью в период зимы, разделяющей день Нового года от масляницы. Ныне же, когда во весь истекший мясоед наша внутренняя политическая жизнь отличалась особенным застоем, указанное выше явление должно было и подавно повториться во всей своей силе.

Действительно, за истекшие семь дней не произошло ни одного события, не появилось ни одного правительственного мероприятия, о котором можно было бы упомянуть в обзоре нашей внутренней политической жизни. Весь интерес публики сосредоточивался, по-прежнему, на событиях политики иностранной или, вернее сказать, на ходе событий, вызванных перемирием, заключенным между Германией и Францией.

Этот ход продолжает быть совершенно согласен с теми ожиданиями, которые нам уже не раз приходилось высказывать в нашей летописи. Выборы в Учредительное Собрание кончены и самое собрание уже приступило к своим занятиям в Бордо, несмотря на не прибытие довольно значительного числа депутатов. Согласно с. практикой всех представительных собраний, оно приступило прежде всего к выбору президента, вице-президентов и секретарей. Такие выборы всегда имеют весьма важное значение, потому что в них высказывается отчасти настроение собрания и его дальнейшие намерения.

Состав так называемого «бюро>, в каждом собрании, служит верным признаком того, какая партия в нем преобладает и в которую сторону направлены симпатии его большинства. В нынешнем французском учредительном собрании, этот состав необыкновенно характеристичен. Все вицепре-зиденты и большинство секретарей его принадлежат к различным либерально-монархическим (конституционным) партиям, и между ними, опять-таки, большинство состоит из орлеанистов; что же касается до президента, то на этот важный и почетный пост избран умеренный республиканец (Греви). Такое сочетание может с первого взгляда показаться, пожалуй, странным и нелогичным, но оно вполне объясняется теми особенностями нынешнего положения Франции, которые заставляли нас предсказывать сделку между партиями орлеанистов и умеренных республиканцев.

Избрав огромным большинством в свои президенты республиканца, учредительное собрание показало, что оно, несмотря на слабость своих республиканских симпатий, не признает возможным для Франции в настоящую минуту никакого другого образа правления, кроме республики, а составом всего своего бюро, в тоже время, намекнуло весьма внушительно, что с республиканской формой оно намерено соединить конституционную сущность и вовсе не желает возвратиться к преданиям 1793 и 1848 годов.

Такое настроение собрания высказалось еще с большей ясностью, при назначении главы уполномоченного им временного правительства. На этот пост избран маститый Тьер,—единственный из французских политических деятелей, осмелившийся протестовать против войны, в самом начале ее, объявив, что Франция не готова к борьбе. Новый президент временного правительства облечен обширными полномочиями. Ему предоставлена власть составить самому свое министерство и вести переговоры с германским правительством. В то время, когда мы пишем эти строки, еще неизвестно с полной достоверностью, кого именно изберет он себе в помощники, но наиболее вероятным составом министерства считается следующий:

министр внутренних дел Эрнест Пикар, министр иностранных дел—Жюль Фавр, министр народного просвещения—Жюль Симон, министр финансов Бюффе, министр юстиции—Дюфор, военный министр—генерал Лефло.    

Если все поименованные лица примут назначаемые им портфели, то состав временного правительства окажется полу-республиканским, полу-конституционным, так как Дюфор, Бюффе и Лефло— орлеанисты, а Эрнест Пикар, Жюль Симои и Жюль Фавр—республиканцы. Таким образом образуется равновесие мнений и перевес того или другого взгляда будет зависеть от президента правительства, т. е. от Тьера. Такой состав временного правительства произвел, по-видимоыу, весьма благоприятное впечатление на европейские кабинеты. Немедленно после избрания Тьера, Англия, Австрия и Италия поспешили заявить через своих представителей, что они признают новое правительство.

Все это, взятое вместе, сильно увеличивает шансы на скорое заключение мира с Германией. Партия Гамбетты, требующая продолжения войны, во что бы то ни стало, не может не видеть, что её дело совершенно проиграно. В учредительном собрании, число ее сторонников весьма слабо и не равняется даже числу депутатов крайней республиканской партии, так как даже многие из этих последних считают невозможным всякое дальнейшее сопротивление.

При таких благоприятных условиях, дальнейший успех мирных переговоров будет почти вполне зависеть от умеренности победителя. До сих пор, еще решительно неизвестно ничего достоверного об условиях, на которых соглашается заключить мир Император Вильгельм. Говорят, что эти условия сообщены под великой тайною только одному Жюлю Фавру; но, однако ж, намекают на то, что они, сравнительно, умеренные и что требования Германии далеко не доходят до тех размеров, о которых говорили английские газеты. Надо от души желать, чтоб такие слухи оказались справедливыми. Как ни ослаблена и не обессилена Франция, неслыханно несчастливой для нее войной, в ней, однако же, еще сохраняется то чувство своего достоинства, полная утрата которого бывает признаком окончательной гибели народа. Нынешнгее миролюбивое настроение большинства французской нации, имеет отчасти напускной характер. Французы, против своего обыкновения, слушаются теперь голоса рассудка; но, чтоб достигнуть такого необычного результата, им пришлось подавить в себе все свои национальные инстинкты. Такое настроение — крайне непрочно. Малейшее неблагоприятствующее ему обстоятельство, может испортить все дело и всякое лишнее унижение народного самолюбия может повести к взрыву, с которым не справится ни новое временное правительство, ни самое учредительное собрание. Все это необходимо принять в рассчет графу Бисмарку, который не может не понимать, что возобновление войны, после надежд, возбужденных в Германии нынешним перемирием, будет далеко уже не столь популярным между немцами, как ее начало.

Одним из самых крупных фактов упомянутого нами бесполезного унижения самолюбия французов, было бы предполагаемое торжественное вступление в Париж прусских войск, с Императором Вильгельмом во главе. Это триумфальное шествие только напрасно раздражит парижан и произойдет, во всяком случае, при обстановке, далеко не напоминающей вступления в Париж союзных войск в 1814 и 1815 годах. Уже известно, что парижане, в день вступления пруссаков, собираются вывесить повсюду траурные эмблемы и не выходить на улицы. Какое значение может иметь при таких условиях предполагаемое военное торжество?

Даже в Германии многие находят, что лучше было бы отказаться от торжественной прогулки по парижским улицам, и есть некоторые поводы полагать, что она не состоится. Если это предположение оправдается, Император Вильгельм и граф Бисмарк дадут Европе новое доказательство своей политической мудрости и прозорливости.

Срок перемирия уже приближается, но он, несомненно, будет продолжен. Необходимость отсрочки признают даже официозные органы графа Бисмарка, которые отдают полную справедливость образу действий правительства народной обороны и признают невозможность восстановления во Франции династии Бонапарта.

Таким образом, шансы на мир довольно велики. Дай Бог, чтоб никакие неожиданные события не испортили успешно начавшегося дела!

В Австрии, за это время, произошла перемена министерства. Состав нового цислейтанского кабинета вызвал сначала всеобщее недоумение, так как членами его оказались люди, совершенно неизвестные в политическом отношении. Глава кабинета, граф фон-Гогенварт, слывет за клерикала и ретрограда, но рядом с ним являются во-первых, два чеха (Хабиетинек и Чарек), а потом несколько личностей, принадлежащих к сторонникам принципа провинциальных автономий. Поляков между министрами нет ни одного. В общей сложности, от нового цислейтанского министерства ожидают уступок требованиям чехов и это впечатление так сильно, что рейхсрат, враждебный этим требованиям, как бы в виде демонстрации, избрал своим президентом известного централиста Шмерлинга. Что выйдет из этой новой министерской комбинации — мы увидим в последствии.

Всемирная иллюстрация : Еженед. илл. журнал, № 7 (111) - 13 февраля - 1871.

Еще по теме:

1 января 1871 года Разные известия

.....................................

26 января 1871 года Разные известия

.....................................

2 февраля 1871 г. Разные известия

.....................................

9 февраля 1871 г. Новейшие известия

9 февраля 1871 г. Внутренняя и внешняя политика

9 февраля 1871 г. Новости наук и цивилизации