Восстания в Совдепии

I. Городские восстания

Каждая эпоха создает свои непреложные истины, которые, если подвергнуть их подробной критике, окажутся очень спорными, хотя они всеми безусловно принимаются, и повторяются словно некие аксиомы, их же не опровергнешь.

К таким «ложным истинам», принадлежит довольно распространенный взгляд на Великороссию, как на классическую страну большевизма, цитадель рабоче-крестьянской власти, провиденциально предназначенную для утверждения „социалистического рая“.

Между тем, сосредоточие „благ" коммунизма именно в Москве и Петербурге—обстоятельство случайное, объясняемое не столько особым предрасположением души великоросса к идеям Троцкого, сколько географическим положением Великороссии.

Конечно, именно там, советская власть укрепилась, и набрала сил для междоусобной брани. Но это случилось лишь потому, что немецкий удар направился на Малороссию и на Белоруссию. Если бы немецкая политика, с одной стороны всячески унижавшая совдепы, с другой—их поддерживавшая, привела бы к германской оккупации севера, а не юга России, ядовитый гриб большевизма вместо Москвы и Петербурга разросся бы в Киеве, Минске, и Одессе—и кто знает, может быть, сей мухомор тогда был бы еще пышнее, еще смертоноснее. Ибо печальные события, разыгравшиеся на Украине и Белой Руси после ухода германцев, показали слишком ясно, что чума коммунизма в низах Южной и Западной России распространена не менее, если не более, чем на Севере.

Выздоровели от большевизма скоро и легко лишь две отрасли русского племени, с историческими традициями и хозяйственным укладом коих советский строй никак не мог сочетаться. Я говорю, конечно о казаке и сибирском чалдоне. Что же касается остальных ветвей нашего народа,—то ни какой разницы в восприимчивости к большевизму между велико и малороссом не наблюдается.

Более того, в настоящее время великорос, несомненно, внутренне излечен от большевизма (что доказывается, хотя бы постоянными переходами красноармейцев из мобилизованных на сторону Добровольческой Армии и казаков), и советская власть на севере сейчас держится отчасти по инерции, отчасти наемной воинской силой.

Украина же, к сожалению, только начинает изживать большевизм и та легкость, с которой совдеписты опрокинули Петлюру—весьма многознаменательна.

Интересно, что процесс оздоровления Великороссии начался очень скоро после большевистского переворота.

Здесь, на юге, — часто приходится слышать мнение, что великороссы рабски покорны своему новому социалистическому начальству и что тамбовский, костромской и владимирский мужик без всякого протеста встречает невыносимую, небывалую со времен древних ассиро-вавилонских навуходоноссоров, военно-аристократическую деспотию совдепа.

Мнение явно неосновательное.

Протест против красного безобразия никогда не замирал среди великороссов и большевики за все время своего властвования имели едва ли более месяца совершенного покоя.

Приблизительно до января 1918 года длился тот период, который можно назвать завоеванием большевиками России, и хотя сопротивление советской власти шло главным образом, на периферии (казачество, Иркутск, Крым), однако и некоторые центральные области довольно долго не признавали „диктатуры пролетариата“ (Вятка). А уже с середины февраля того же года начались восстания.

Владимир Кадашев.

Донская волна 1919 №20(48), 19 мая

Еще по теме:

Восстания в Совдепии. Часть 1. Городские восстания

Восстания в Совдепии. Часть 2. Первые восстания

Восстания в Совдепии. Часть 3. Ярославльское восстание

Восстания в Совдепии. Часть 4. Самарское и вольское восстания