В ПЕТЕРБУРГЕ
ФЕЛЬЕТОН
Возвращение дачников в город.—Контора для приискания квартир.—Благодетельное действие дач и некоторое по сему поводу удивление. — Конец каникул.
Петербургское население возвращается в город; дачники бегут из под сени струй, начавших поливать их нестерпимо. Те, кого не ждет готовая зимняя квартира, которые не сохранили ее за собой на лето, спешат приискивать себе такую и, в поте лица своего, лазят по всем этажам петербургских домов, проклиная и дачи, и погоду, и дворников, не выходящих на звонок, и хозяев, запрашивающих нестаточные цены. Действительно, вряд ли отыщется занятие несноснее отыскивания квартир; сравниться с ним по трудности может разве только одно отыскивание себе занятий человеком, таковых не имеющим.
Помочь несколько приискивателям квартир, служить посредником между хозяевами домов и нанимателями — взялась одна контора, но насколько слышно, благодарности своею деятельностью покуда не заслужила. Не говоря уже об условиях, довольно отяготительных, которыми она облагает обе стороны, контора оказывается крайне не точной в своих справках; предложит она иному искателю квартир добрый десяток адресов, а из этого десятка вдруг оказывается, что девять принадлежат квартирам, давными давно занятым.
Контора объясняет, что она за это не отвечает, что ей, мол, некого рассылать справляться занята квартира или нет. И вот, благодаря любезному посредничеству конторы, оказываются потерянными деньги, время и труды нанимателя.
По улицам Петербурга ползут возы, нагруженные всяким домашним скарбом, на верху которых, уместившись на каком-нибудь диване или кресле восседает горничная или нянюшка, держа в руках предмет, вверенный ее особенному попечению, часы господские или какую-нибудь семейную драгоценность, в роде портрета папеньки или маменьки, изображенного живописцем, имя которого в потомство не перейдет.
Такой воз внимательному наблюдателю способен рассказать чуть ли не всю домашнюю подноготную переезжающего: беден он или богат, женат или холост, есть ли дети, и много ли их, служит или нет, бывает ли у.... одним словом только что не до его убеждений и нравственных правил.
На городских тротуарах часто слышатся такие речи:
Ба! наконец-то! где вы пропадали? где были?
— Спросите лучше, где я не был — и завязывается разговор....
Или:
Боже! вы ли это? как вы поправились, пополнели, ай-да дача, как она вам помогла.
— Удивительный это народ петербуржцы!
Существуют они зимой в более или менее удобообитаемых квартирах, не подвергаясь в них никаким особенно сильным атмосферическим невзгодам; но с первой весенней почкой, бегут они в какие-то шалаши, построенные на болотах, терпят в них, в течение трех, четырех месяцев, холод, дождь, зной, ветры и бури, наконец стужу и изморозь; дышат сыростью, покрывающей железо ржавчиной, кожу и дерево плесенью, одежду влажностью, внутренности дачников катаром и после всего этого возвращаются в город поправившимися и оздоровевшими, да ведь не мнимо, а в действительности.
На самом деле оздоровевшими. И никого это не удивляет, никто не подумает этим хвастаться, что вот, мол, смотрите, я прожил все лето на даче, на островах каких-нибудь, и не смотря на это поправился. Точно так тому и быть следует....
Первыми уезжают с дач дети, имеющие высокое счастье воспитываться в разных учебных заведениях. После половины августа, из детского населения дач остаются только самые махонькие, еще не отторгнутые от дома и не запертые в скучных стенах воспитательных заводов.
Плачут бедные, расставаясь с недолгой свободой, иной хоть и крепится, а все-таки не скроет той тоски, которая рвет его сердечко перед разлукой со своими, своим домом, своей волей; накануне отправления, а то еще и раньше, как-то умалится, съежится вся его фигура, и бегает-то он не так уже свободно, и говорит не так громко; дольше и задумчивее вглядывается в окружающее его, точно прощаясь с ним ... Впрочем, так ли это на самом деле? С действительности ли я это списываю, или только вспоминаю мое собственное прошедшее?...
О, счастливые дни детства! Как хорошо вы сделали, что миновали, что далеко остались назади, что не вернетесь больше никогда!
Всемирная иллюстрация, № 36 (30 авг. 1869 г.)
Еще по теме
В Петербурге (август 1869 г.). Часть 2
|
