
По материалам периодической печати за декабрь 1917 год.
Отчет Народного Комиссара по иностранным делам тов. Троцкого в Петроградском Совете Р. и С. депутатов
6 декабря
Мирные переговоры начались только вчера и о них сообщить я покамест ничего не имею, кроме того, что в пополнение делегации вчера выехал известный историк профессор Покровский, член партии большевиков, для участия в переговорах.
В высшей степени важно отметить, что мирные переговоры в Брест-Литовске совпали с знаменательными фактами здесь на месте. Вчера состоялась свиданию между мною, представителем Советской власти, и французским послом, первое со дня переворота. После непризнания власти Советов не могло быть и речи о моем почине в этом деде и свидание состоялось не по моей инициативе. На свидании вопроса о свидании также не возникало. Но все же при теперешних делах во Франции этот факт достаточно показателен.
Политика Франции сейчас возглавляется шовинистом Клемансо и французский посол представляет отнюдь не социалистическую и демократическую Францию. И он, представитель финансовой буржуазной Франции, все же нашел возможным иметь свидание с представителем Советской власти. При возвращении из французского посольства я встретился здесь, в Смольном, с 4 консулами союзных и нейтральных стран, которые пришли для улажения вопроса о дипломатических курьерах.
Я не могу на основании этого сделать официальных заявлений, но лично я готов их толковать, как их склонность приступить также к мирным переговорам.
Вернусь к вопросу о курьерах. Дипломатический курьер это такой индивидуум, которому дается запечатанная, вполне неприкосновенная сумка с различными не подлежащими оглашению сведениями. Когда наш курьер обратился за визой в союзное посольство, ему, за непризнанием новой власти, в визировании паспорта отказали. На это мы сказали, что раз вы не признаете нового правительства—а послы могут быть только при правительстве — значит вы не являетесь послами, а следовательно и ваши курьеры пропуска не получат. Они не могли отказать нам в логике этого заявления и сказать, что мы не правы. Теперь дело с курьерами улажено.
Если бы они хотели дальше воевать, им не для чего было бы вступать с нами в деловые сношения, ибо ясно на этом пути мы им не товарищи, и вот почему это наводит меня на высказанную мысль.
Вчера был глава американской миссии Джонсон и заявил, что все находящиеся в России американские офицеры собраны при миссии. Об этом же я говорил с французским послом.
Дело в том, что союзные офицеры у нас обретаются при Раде и при Ставке Каледина. Если бы Рада была уже признана совершенно самостоятельной, то французское правительство вправе было бы делегировать туда своих представителей. Но дело обстоит совсем иначе. Они, состоя при русском правительстве, отлучаются туда для вынюхивания возможности, нельзя ли что-нибудь предпринять против нас. Посол заверил меня, что они ни в коем случае не вмешаются в наши дела. Этот ответ меня не удовлетворил, я сказал послу, что они должны состоять при русском правительстве, а не при штабе контрреволюции и что я не могу ручаться за их неприкосновенность.
Бельгийский посол также выразил желание видеться.
Таким образом переговоры о мире совпали с некоторым просветлением в отношениях с союзниками. Они поняли, что Советская власть стоит крепко в центре и на местах и с ней необходимо считаться. А наш принцип сношений—это безусловная демократичность и к этому им нужно приноравливаться.
Сегодня опубликован договор с Японией, который оговаривает некоторые условия на случай войны с Японией. Между ними явный антагонизм. Наши союзники не представляют собой одного целого, они раздираются враждой и раскалываются противоречием интересов— от этого наше положение становится лучше. Их борьба нам служит не ко вреду.
Наши переговоры, которые мы вынуждены вести с верхами, мы хотим положить прямым общением с германским народом. Вчера в Германию отправлен вагон газет, в которых мы печатаем тайные документы, ход переговоров о перемирии. Мы не считаемся с тем, что ведем с Германией переговоры о мире, и говорим нашим привычным революционным языком. Мы говорим, что они должны подавить на верхи и что только их революционное вмешательство даст мир на наших основах.
Завтра выйдет первый нумер газеты на венгерском языке.
Представитель Австро-Венгерских пленных, офицер, старый интернационалист и известный борец, предлагает нам свои услуги по агитации среди своих. Агитация ведется в том направлении, чтобы принять наши принципы заключения мира и от имени всех пленных предъявить их Австро-Венгрии. И если от нее последует отрицательный ответ, то пленные сформируют свой отряд и представят его в наше распоряжение (аплод.)
Пришло время, когда мы можем очистить нашу партию от клеветы. Поступок офицера показывает, что есть еще на свете подлинный Интернационал, который не продает свои лозунги и борется с буржуазией и в этой борьбе идет до последнего шага.
Что касается положения с нашими внутренними врагами, то оно оказывается благоприятнее, чем бы они этого хотели, благоприятнее, чем ожидали на первых порах этого мы.
Рада всегда у нас встречала поддержку и сочувствие. Мы и сейчас считаем, что права украинского народа на самостоятельность священны.
Когда Терещенко и Церетелли сделали Раде уступки—кадеты вышли из состава правительства. Они тогда остались недовольны этими уступками автономии. Но вот наша буржуазия хочет под охраной Рады от большевистской опасности собрать Учредительное Собрание в Киеве — буржуазия наша и украинская побратались от общей ненависти к Советской власти. Классовые интересы более могучи, чем интересы национальные. Советская власть признает наибольшую автономность Украйны. Мы против всякого гнета, в том числе и против национального гнета.
Но внутри украинского народа буржуазный класс боится Советской власти и борется против нее. Вот почему вокруг Рады сгруппировались и Каледин, и Корнилов, и союзные офицеры. Они хотят обмануть народ и сказать ему, что Советская власть идет против украинского народа.
Борьба с Радой происходит на почве социально-классовой. Рада мешает переговорам о мире, она разоружает русские войска на территории Украйны и тем дезорганизует русский фронт.
Украина имеет полное право и никто ей не мешает формировать свои национальные полки. Но когда из единого фронта украинских и русских полков Петлюра выдергивает, не желая считаться ни с чем, отдельные единицы—это умышленное расстройство фронта, направленное во вред Советской власти.
Рада пропускает калединские войска для нашего подавления и не пропускает наши, направляющиеся против Каледина. Она предательски, вероломно ночью окружила наши войска и разоружила их в Киеве. Такая же попытка была в Харькове, но встретила сопротивление гарнизона, в Одессе на этой почве происходит борьба.
Национальные интересы Украйны ничуть не ущерблены.
В Финляндии у власти стоит буржуазия. Но мы не имеем с ней столкновения, ибо она не мешает нам, но пытается разоружать наши финляндские войска. Если бы белая гвардия начала бы подобные действия, она бы имела дело с своей и нашей революционной демократией. Но покамест этого нет и мы сохраняем добрососедские отношения.
Но буржуазная украинская Рада не случайно собрала вокруг себя всех наших врагов. Она в сношениях с Калединым и кадетами, союзными офицерами, всеми теми, которые хотят сорвать дело мира. Раде Англия и Франция обещают заем. Ясно, что империализму этих стран чужды и совершенно безразличны интересы украинского хлебороба, а заем дается с целью создать базу затяжки нужной им войны и с этой стороны. Я спрашивал француского посла верно ли, что его страна дает заем Раде? Он ответил, что это не верно.
Но усилия украинской Рады разобьются о сопротивление самого украинского народа, которому нужен мир.
Рада не дала народу земли, а то, что она кокетничает и перемигивается с буржуазией всех стран—делает ее ненавистной для народа. Независимость Украйны нужна для независимости селяка, крестьянина, а не для свободы буржуазии.
У Рады политика Керенского, у них общий враг—Советы украинские и великорусский, и это создает для нас и украинского народа общий путь и общую цель—сломать врага.
Еще по теме
|