По материалам периодической печати за май 1917 год.
Все даты по старому стилю.
Политическое обозрение
Борьба за единовластие
В истории революционных дней нетрудно найти корни того явления, которое в дальнейшем получило название „двоевластия".
28-го февраля петроградский Совет Рабочих Депутатов выпустил воззвание, в котором приглашал народ создать собственную властную организацию, для этого Совет со своей стороны назначил в районы Петрограда особых комиссаров и проектировал образование районных комитетов для заведывания всеми местными делами.
Однако задуманная петроградским Советом „властная организация" не получила большого развития. Совет вскоре договорился с Временным Комитетом Гос. Думы о назначении Временного Правительства, к которому, по крайней мере на словах, и отошли все права и обязанности власти. Себе Совет оставил роль надзирающего и контролирующего демократического органа.
Но не все следы Советской „власти" исчезли после заключения соглашения между Советом и Думой. Зародыши раздвоения и разложения сохранились. В столице обозначилось два течения. Одни группы населения, одни организации, выражаясь языком старого русскаго права, „тянули” к Временному Правительству, другие к Совету.
Когда Совет включил в свой состав Солдатских Депутатов, то же раздвоение авторитета и власти стало наблюдаться и в армии. Раздвоение перекинулось и за пределы Петрограда. По мере того как в провинции возникали местные Советы Рабочих и Солдатских Депутатов, недуг разложения власти постепенно охватывал всю страну.
В первое время, среди общего воодушевления и восторга, вызванного победоносным исходом революции, на печальные проявления двоевластия обращали сравнительно мало внимания. Но дни празднеств и ликований миновали. Население вернулось к своим будничным занятиям, и в ходе государственной жизни начали ясно сказываться пагубные последствия отсутствия единого центра, властно направляющего работу правительственного механизма.
Обнаружилось, что многие распоряжения Центрального Правительства доходят лишь до слуха, но не до сознания граждан. Оказалось, что отдельные, выдвинутые революцией, организации не пожелали согласовать свое положение и свою деятельность с организационной работой Временного Правительства.
Стало ясно, что выбитая из привычного русла народная стихия не укладывается в рамки нового строя и продолжает действовать „захватным" и „явочным" порядком. Двоевластие развилось в многовластие, многовластие же было равносильно безвластию или анархии.
Серьезность положения усиливалась еще тем, что между Временным Правительством и петроградским Советом Рабочих и Солдатских Депутатов не было уже больше прежнего согласия в понимании их взаимоотношений.
Первоначальная схема этих взаимоотношений была такова.
Власть, единая и безраздельная - это Правительство. Все приказы и распоряжения исходят от него, и только от него.
Совет контролирует деятельность Правительства, следит за тем, чтобы оно не уклонялось от принятых им на себя обязательств, и, поскольку оно эти обязательства выполняет, поддерживает его всей силой своего революционного авторитета.
На практике петроградский Совет не удовольствовался отведенными ему контрольными полномочиями. В лице своего Исполнительного Комитета, он заявил притязание на право, в случаях важных и не терпящих промедления, непосредственно вмешиваться в область чисто-правительственной компетенции.
Один из таких случаев представился в связи с событиями 20-21-го апреля, когда на улицах столицы произошли шумные народные манифестации, ознаменовавшиеся несколькими кровавыми столкновениями. Исполнительный Комитет петроградского Совета выпустил воззвание, в котором, обращаясь к войскам, между прочим, говорил:
„Товарищи-солдаты, без зова Исполнительного Комитета в эти тревожные дни не выходите с оружием в руках. Только Исполнительному Комитету принадлежит право располагать вами. Каждое распоряжение о выходе воинской части на улицу (кроме обычных нарядов) должно быть отдано на бланке Исполнительного Комитета".
Это уже было не актом контроля. Это было прямое вторжение в область командной власти. Исполнительный Комитет фактически присваивал себе право распоряжения вооруженными силами столичного гарнизона, принадлежащее единственно главнокомандующему войсками петроградского военного округа. Ближайшие дни показали, что эти притязания Исполнительного Комитета имели свое реальное основание. Ссылаясь на распоряжения Исполнительного Комитета, одна из рот запасного батальона Финляндского полка отказалась исполнить приказ главнокомандующего генерала Корнилова и „выйти на улицу для смотра".
Вопрос о двоевластии был таким образом поставлен открыто и резко, и притом в такой области, где всякое колебание авторитета единой власти является особенно гибельным. Весь строй армии основан на дисциплине. Без дисциплины армия делается просто неорганизованной толпой вооруженных людей.
Дисциплина же немыслима без признанной власти и беспрекословного подчинения. Революция разрушила дисциплину старого порядка, дисциплину насилия и кулака. Но она должна была поставить на место старой новую дисциплину, дисциплину гражданского сознания. Двоевластие же в корне подрывало всякую дисциплину вообще и угрожало разложением главной силы революции — революционной армии. Недостатка в тревожных признаках разложения армии не было.
Генерал Корнилов, убедившись, что командная власть вырвана из его рук, вышел в отставку. В Москве по той же причине ушел другой популярный военачальник революции, полковник Грузинов. С фронта поступали сведения, что и там, в окопах, лицом к лицу со сплоченной поистине железной дисциплиной армией врага, идет тот же самый болезненный процесс. Наконец ушел в отставку военный и морской министр А. И. Гучков. В своих объяснениях перед разными инстанциями он откровенно указал на болезнь, подтачивающую силы революционной России:
„у нас есть Правительство, несущее ответственность за власть и не имеющее самой власти, и организации, подобные петроградскому Совету, которые фактически осуществляют власть и не несут никакой ответственности".
Как сделать, чтобы побороть двоевластие и соединить власть с ответственностью в одном действительно полновластном органе —вот задача, перед которой очутилось после апрельских событий Временное Правительство. Нельзя сказать, чтобы и до этого оно вовсе не обнаруживало признаков понимания положения и своей неудовлетворенности им. Несколько раз уже оно видело себя вынужденным обращаться к содействию петроградского Совета, чтобы доводить свои распоряжения до сознания учреждений и лиц, „тянувших" к Совету. Несколько раз оно выпускало воззвания к населению, неизменно благородные и красноречивые, но пораженные все одним и тем же роковым для всякой власти недостатком—внутренним бессилием.
20-го апреля оно выпустило еще одно воззвание, не уступавшее предыдущим ни к обстоятельности ни в литературности. Но, в отличие от предыдущих, в этом воззвании было и реальное политическое содержание. Временное Правительство возвещало в нем свое намерение
„расширить свой состав путем привлечения к ответственной государственной работе представителей тех активных творческих сил страны, которые доселе не принимали прямого и непосредственного участия в управлении государством".
Результатом десятидневных усилий в этом направлении и явилось образование так называемого „коалиционного" Правительства.
Проф. К. Соколов.
Письма с фронта
Товарищи рабочие и солдаты!
Шлем вам горячую благодарность за издаваемую вами газету «Правда».
До нас доходят слухи, что буржуазное правительство разоружает революционный народ, — это недопустимо. Мы просим всех граждан не бросать оружия до тех пор, пока не завоюем всех прав свободного гражданина.
Нам сообщают, что правительство вводит в ряды милиции полицейских чинов старой власти, которые идут рука об руку с буржуазией. Мы требуем от Исполнительного Комитета Солдатских и Рабочих Депутатов, чтобы ни один полицейский чин старой власти не оставался внутри России; мы требуем немедленной высылки полиции на фронт, в окопы; оставаясь внутри России, они сеют раздор между рабочими и солдатами, но мы верим только рабочим, только рабочие спасут страну. Никакая агитация не подорвет нашего доверия к братьям.
Новое правительство почему-то медлит судом над арестованными вампирами; мы требуем немедленно судить этих изменников; мы требуем, чтобы отменили выдачу пенсии приверженцам старой власти. Мы требуем перевода Николая II с семейством в Петропавловскую крепость, пусть изобретатели казней и тюрем испытают на себе их качество.
Пауки, пившие кровь нашу сотни лет, в первые дни революции попрятались по норам, а теперь повылезли и ведут широкую агитацию, забрасывают фронт буржуазными газетами. Мы презираем их агитацию и их газеты и верим только рабочим газетам.
Товарищи рабочие!
Ни один солдат не встанет на сторону буржуазии, по первому вашему зову мы грудью встанем на защиту добытой свободы и расправимся с буржуазией, если она нас на это вынудит.
Мы требуем скорейшего созыва Всероссийского съезда рабоч. и крестьянск. деп. и обсуждения жгучих вопросов о войне и мире, об образе правления, земле и воле.
Мы отказываемся от всех завоеваний, мы не хотим быть рабами и не хотим, чтобы и другой народ был у нас рабами.
Мы требуем отчуждения всех земель в пользу трудящихся—пусть обрабатывают ее без наемных работников.
Да здравствует 8-час. рабочий день!
Да здравствует демократическая республика!
Солдаты 4-й роты (400 чел.) пех. Хортицкого полка.
Следуют подписи.
Письмо в редакцию "Правды"
Вскоре после приезда тов. Ленина я был одним из тех возмущенных граждан, которые и до сих пор продолжают говорить:
«Долой Ленина!»
Причиной возмущения явились фразы, неумолкаемо произносимые на всех перекрестках, о штыках в землю, гражданской войне и крайне подозрительном проезде через Германию.
Желая лично услышать тов. Ленина, я пару дней подряд посещал мостовую у дворца Кшесинской, где, переходя от кучки к кучке граждан, злобно и крикливо «не одобрял» его проповеди и всячески старался истолковать проезд через Германию в самом дурном смысле...
Однако из завязавшихся перекрестных споров и стал понемножку понимать неосновательность моих обвинений.
Спустя несколько дней в «Известиях С. Р. и С. Д.» я прочел описание причин и обстоятельств проезда через Германию, а в другом № тех же «Известий» статейку «Чего они хотят», и тогда лишь обнаружил всю несостоятельность моих обвинений по отношению к тов. Ленину.
Затем, прочитывая от поры до времени «Правду», я увидел всю ложь и клевету, возводимую на него, и поэтому считаю своим гражданским долгом публично, посредством печати, так же, как публично клеветал, просить извинения у тов. Ленина за опорочение его доброго имени. Конечно, этим извинением я не в силе возместить причиненного морального ущерба, ибо все те, кто слушали мои обвинения, далеко не все услышат вот эти слова...
Наконец, позволю себе засвидетельствовать, что лекция «Война и революция», прочитанная тов. Зиновьевым 6 мая в Морском корпусе, своими доводами вполне и окончательно убедила меня в правоте и логичности политического взгляда и тактики Р. С.-Д. Р. П.
Вахневский.
14 мая в Москве
14 мая в Москве по инициативе Комитета нашей партии были организованы митинги протеста против осуждения к смертной казни т. Фр. Адлера.
Многотысячные митинги и демонстрации пролетарской Москвы показали, что идея пролетарского Интернационала не пустой звук.
Среди рабочих и солдат шли демонстрации пленных австрийцев и немцев.
Море красных знамен развевалось над затопившей улицы пролетарской массой.
Среди плакатов развевались знамена Интернационала, приветствия Хеглунду, Либкнехту и другим нашим товарищам.
По всем большим площадям вечером состоялись митинги. На Ходынке на громадном митинге выступил между прочим и «социалист» министр Церетели, но речь ему не удалось окончить... Московская пролетарская масса министрам невыборным, хотя они и «социалисты», не доверяет.
Кровавая сказка
В безумном скрежете больном
Скрестились вражии мечи,
И бьются в поединке злом
Стези невольной палачи.
Враги ли? Нет! Так почему?..
Да потому, что сказкой их
Одной уговорили,
И, сказкой зачарованные той,
Рабы в руках вампира-капитала,
Оставив все, семью и кров родной,
Пошли на «лихолетье» для Ваала.
И бьются не на жизнь, на смерть...
И все за схватку.
Но сказка ведь не быль.
Кто верит сказке? Дети.
И ныне уж не раб — воспрянувший Народ
Сумеет мощно разорвать Лукавой сказки сети.
Как свергнул он коварного царя,
Так свергнет он десницу капитала
И на измученной кровавым сном земле
Перекует мечи стальные на орала.
А. Залесов.
Еще по теме:
Революция. 1917 год. Предисловие
.............................................................................
Революция. Страна и революция переживают тяжелый момент (май 1917 г.)
Революция. О преобразовании армии (май 1917 г.)
Революция. О внутреннем положении (май 1917 г.)
Революция. Солдаты! Ваш славный долг - защита революционной России (май 1917 г.)
Революция. Политическое обозрение. Борьба за единовластие (май 1917 г.)
Революция. Наступление или мир? (май 1917 г.)
| 