По материалам периодической печати за апрель 1917 года.
Все даты по старому стилю.
Монополия здравого смысла
Петроград, 11 апреля.
В эпоху величайшей опасности, угрожающей родине, в дни когда небезосновательно возникает вопрос о самом существовании России как великой державы—надо иметь гражданское мужество громко и открыто говорить правду в глаза, не стесняясь тем, что правда эта почти всегда «глаза колет».
Двух мнений о том, что сделают с нами немцы если они нас победят—быть не может.
У нас у всех на виду пример Бельгии, Сербии, Черногории, Северной Франции, Румынии и той части русской территории, которая стонет под немецким игом.
В захваченных государствах немцы завели такие порядки, которые далеко оставили за собой по жестокости нашествия древних завоевателей (гуннов, татар и др.).
Культурные местности немцами разоряются; все ценное разграбляется и увозится на родину. Оставшееся мирное население облагается колоссальными контрибуциями. Все работоспособное население захваченных немцами территорий в сущности находится у них в рабстве. Оно работает им под огнем своих же, роя для немцев окопы на передовых позициях, или отправлено внутрь Германии для выполнения самых тягчайших работ на рудниках.
Наши каторжные тюрьмы покажутся раем земным по сравнению с тем режимом, который установлен немцами в отношении населения захваченных территорий.
О наших военнопленных мы уже не говорим. Они осуждены на медленную голодную смерть.
Знают ли наши политические Маниловы, что в Польше, например, в виду вывоза оттуда всех съестных продуктов, все молодое поколение до 10 летнего возраста, нуждающееся в особо питательном продовольствии, — вымирает от полного истощения!
Так неужели же хоть один здравомыслящий человек может пожелать того же нашей Родине?
Расчеты на то, что немецкий народ свергнет иго Вильгельма II, опомнится от произведенных зверств и братски протянет нам руку,—не оправдались. Германские социалисты, даже примыкающие к Либкнехту, как видно теперь из отзывов немецкой печати, не желают расставаться с захваченными территориями. Да на какое же просветление у немцев мы можем рассчитывать. Ведь на 3/4 германская армия состоит из рабочих, а не крестьян. И если германский рабочий социал-демократ вел себя за 2 1/2 года войны как дикий зверь, то какие же основания рассчитывать на то, что он теперь изменится.
Ведь немцы отлично понимают, что ныне, когда на них ополчился почти весь мир, они жестоко поплатятся за свои гнусности, если только центральные империи будут в конце концов раздавлены.
И вот наступает последняя смертельная схватка с немцами.
Немцы долго выдержать не могут, у них до нового урожая, т. е. до августа, не хватит продовольствия. К лету внутри Германии вспыхнут несомненно голодные бунты, ибо все продовольственные припасы окончательно иссякнут.
Вся надежда немцев на благополучный для них исход кампании связана только с одним: с разгромом России в мае месяце.
На западном фронте англичане и французы так укрепились, что немцы ни на какие успехи там рассчитывать не могут. Напротив того, немцы вынуждены отступать даже под непрерывным напором наших верных союзников. Но это объясняется исключительно тем, что большую часть своих сил немцы обратили на восточный русский фронт. Если бы немцы разгромили Россию, то, конечно, они могли бы всеми силами ударить затем на союзников и тогда ставка Вильгельма на мировое владычество будет выиграна.
И верьте, русские граждане, пощады никому тогда не будет.
Минувшие годы войны свидетельствуют, на что способны озверевшие тевтоны.
Граждане!
Мы свергнули старую власть главным образом за измену народному делу. За то, что она не могла и не умела организовать сопротивление немцам, несмотря на все к тому возможности и помощь союзников.
Мы свергнули прежний самодержавный режим за то, что он вместо предоставления власти лучшим талантливым людям, систематически вел борьбу с русской общественностью.
В то время как во Франции, Англии и Италии создавались коалиционные правительства из лучших, способнейших вождей, всем прошлым зарекомендовавшим себя как людей, достойных встать у кормила правления,—кого выдвинул самодержавный режим?
Горемыкина, Маклакова, Щегловитова, Штюрмера, Протопопова—и напоследок убожество, в виде премьера князя Голицына?
Каждое назначение на министерский пост за последний год царствования был настоящим вызовом стране.
И, наконец, народ свергнул старую власть. За нее, за эту власть никто, даже среди членов свергнутой династии, не поднял голоса защиты.
При таком всеобщем единодушии, казалось бы, не следовало иметь места для домашних раздоров.
Раз в самой России нет и не может быть сторонников старого режима, то чем же однако объяснить—тот несомненный разлад, который существует в стране. А ведь этот разлад —особенно в—армии— является единственным шансом для германской победы.
Поэтому тот, кто восстанавливает солдат против офицеров, большинство коих ныне взяты из рядов того же народа,— работает не для родины, а против ее!
Тот кто восстанавливает солдат против офицеров—работает в пользу Вильгельма.
Если Вильгельм нас победит он несомненно восстановит у нас реакционный: самодержавный строй, который и будет поддерживать штыками своей армии.
И тогда придется распроститься с мечтами о воле, о земле и о свободном демократическом строе.
Посмотрите же, однако, что мы делаем! По всей России, и к ужасу—на фронте, идет какая-то преступнейшая агитация.
Крестьян и вообще всех простых людей восстанавливают против крупных землевладельцев, которых все равно ликвидирует Учредительное Собрание.
Но вследствие этой агитации—идут поджоги и погромы, а помещичьи поля остаются незасеянными.
В результате в стране может с осени начаться голод.
Одновременно с этим ведется явно погромная агитация против евреев, которых, конечно, несправедливо и преступно обвинять в сочувствии старому режиму.
Наконец солдат та же преступная организация натравливает на офицеров.
В результате колоссальное уменьшение офицерского состава, падение дисциплины и единства армии, столь необходимое для победы.
Падение дисциплины—дало уже свои печальные плоды: массовое дезертирство, о котором говорится в приказе Военного Министра Гучкова.
Господа! судьба Родины и нашей свободы коренится там—на фронте.
Надо спасать армию от начавшегося разложения. Надо всеми способами восстановить единение между солдатами и офицерами.
Надо спасать дисциплину.
Разве сейчас отношения между офицерами и солдатами нормальны?
Разве сейчас, когда вы идете по улицам Петрограда и видите, что при встречах офицеры и солдаты отворачиваются друг от друга—точно это враги—а не члены одной боевой семьи, одного народа, борющегося за свое существование—вы почувствуете вопиющее недоразумение.
Недоразумение—ибо причин для разлада нет, но разлад несомненно разлагает армию.
Господа, все кто желает счастья Родине, все это может говорить в толпе—должны говорить, убеждать, доказывать и добиться своего.
Старый строй сознательно держал народ в темноте. Старый режим сознательно предпочитал иметь дело с невежественными людьми, а не свободными гражданами.
И вот мы пожинаем результаты этой преступной работы. Сознательных граждан у нас очень мало.
Но даже и в свободных демократических странах, где народная масса сознательно, а не из под палки выполняет свои обязанности дисциплина в армии является ее основою.
Господа, спасая армию от разложения, содействуя восстановлению дисциплины, мы спасем Родину от грозящей ей гибели.
Так спасайте же Родину! Ея судьба в ваших руках!
Господа, у нас теперь пошла мода на разные финансовые монополии.
Будем мечтать пока об одном: о монополии здравого смысла.
И если эта монополия будет проведена мы справимся с немецким нашествием.
К ТЕКУЩЕМУ ПОЛИТИЧЕСКОМУ МОМЕНТУ
(По телеграфу из Петрограда)
Какая разница между старым и новым правительством?
Злые языки на этот вопрос отвечают так:
—"Старое правительство ненавидели, бранили, но исполняли его приказания, не рассуждая. Новое правительство любят, хвалят, но его приказания обсуждают, не исполняя".
Это не так далеко от правды. Многие поняли народившуюся свободу, как возможность мало работать, много получать, а главное—никого не слушать. Это до известной степени понятно. Несправедливая и неумная власть до такой степени, грубо выражаясь, осточертела, что стали ненавидеть самую идею власти.
Это печальное наследие, к сожалению, дает себя знать теперь.
Когда боролись со старой властью, говорили:
—"Во время войны необходима сильная власть, но, чтобы быть сильной, надо пользоваться доверием и любовью населения, тогда будут повиноваться беспрекословно—дело закипит".
Что же вышло?
Все мы получили власть, какую хотели. Что же, дело кипит?
Ничего подобного. Во имя свободы каждый хочет пожить своим умом, и потому кипят только разговоры.
Если так будет продолжаться, мы это правительство посадим на мель. Что было бы, если бы полк, которому приказано перейти из одного корпуса в другой, стал горячо обсуждать —нужно это или нет? Было бы то, что немец прорвал бы фронт в том месте, которое полк должен был подкрепить, но не подкрепил, ибо вместо спешного перехода предался пламенному обсуждению вопроса на митинге.
Совершенно то же явление и в других областях. Что будет, если местные продовольственные комитеты начнут обсуждать приказания министра земледелия прислать столько-то вагонов хлеба туда-то? Будет голод в том месте, куда хлеба не подали.
Тоже самое положение в местной жизни. Грандиозная перестройка местных органов кончится невероятным крахом, если население будет только кричать: „ура!"— но не будет повиноваться. Что проку в этих кооптированных земствах, если крестьяне их не послушают и не дадут хлеба. Какой смысл в этой знаменитой милиции,если она неспособна заставить себя слушать. Ведь власть не есть предмет роскоши—это предмет первой необходимости. Если население забыло этот основной закон, то печальная действительность скоро напомнит о ней.
Безвластие приведет с одной стороны к деспотии крайних элементов, тирании более наглых и жадных, а с другой—к экономическим бедам. За популярной властью, приказания которой любовно обсуждают, вместо того, чтобы исполнять—стоит анархия, а за анархией придет Царь-Голод, который расправится по своему.
В. Шульгин.
Еще по теме:
Революция. 1917 год. Предисловие
.............................................................................
Революция. 8 апреля 1917 года. Война до полной победы
Революция и ближайшее окружение царской семьи (март-апрель 1917 г.)
Революция. 9 апреля 1917 года. Наша революция и западно-европейский пролетариат
Революция. 10 апреля 1917 года. Хроника событий
Революция. 11 апреля 1917 года. Наступает последняя смертельная схватка с немцами
Революция. 12 апреля 1917 года. Революционный Кронштадт
| 