Польша и большевики

Четырнадцатого марта 1917 года петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов, бывший в первые дни революции выразителем воли широких кругов российской революционной демократии, обратился со следующим воззванием к польскому народу:

"В момент когда царский режим, в течение полутора веков угнетавший польский народ одновременно с русским, ниспровергнут объединенными силами пролетариата и войск, извещая польский народ об этой победе свободы над всероссийским  жандармом, петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов заявляет, что демократия России стоит на почве признания национально-политического самоопределения народа и провозглашает, что Польша имеет право быть совершенно независимой в государственном и международном отношении. Посылаем польскому народу свой братский привет и желаем ему успеха в предстоящей борьбе за водворение в независимой Польше демократически республиканского строя".

Это обращение не было никем продиктовано русской демократии. Оно логически вытекало из всего прошлого русского революционного движения.

Оно вполне отвечало глубоко демократическому, народно-трудовому характеру этого движения, чуждому каких бы то ни было националистических и империалистических примесей.

Вместе с тем это было первое признание независимости Польши.

В Варшаве слишком быстро забыли, что ни одна из Великих Держав, ни из Антантского, ни из Германского лагеря не решалась признать за Польшей права на независимость, что Антанта, в частности вела войну не за освобождение Польши, а за присоединение австрийской Польши и Познани к императорской России.

Лишь русская демократия, по собственному почину, повинуясь голосу своей собственной совести и везениям своего революционного долга, провозгласила первая

«право Польши быть независимой в государственном и международном отношениях».

Как же через три года после этого исторического акта польское общественное мнение определяет свое отношение к русскому народу, к русской демократии и ее праву на независимое государственное существование?

К глубокому нашему прискорбию мы должны констатировать, что отношение это такого характера, что оно грозит в будущем серьезными осложнениями и трениями между двумя народами.

Рост антибольшевистского движения в России побуждает польские общественные круги, от социалистов до реакционеров согласно выступить ... на защиту правительства Ленина. И те и другие полагают, что продление большевизма в России выгодно для "государственных" интересов Польши, т. е. для польского нарождающегося империализма. Большевики в Брест-Литовске и в Ревеле проявили такую готовность поступаться правами и интересами русского народа, какой нельзя ожидать ни от какого другого правительства.

Если верить передаче "Frankfurter Zeitung", орган польской социалистической партии „Rоbоtnik", близкий к маршалу Пилсудскому, пишет:

"Мы сознательно стремились к расчленению России путем создания Финляндии, Латвии, Эстонии, Литвы, Белоруссии и Украины."

Откровенность этого заявления граничит с цинизмом. "Социалистическая" газета говорит не о праве на самоопределение украинцев или белорусов. Это право ее мало интересует.

Она понимает кроме того, что после Киевского похода с бутафорским Петлюрой в обозе, говорить о "самоопределении" Украины было бы по меньшей мере неприлично.

Она предпочитает поэтому называть вещи своими именами, как принято у "реальных" политиков. И, конечно, это тот язык, на котором им легче всего договориться именно с большевиками. Не в разговорах ли с ними Радек издевался над "самоопределением пинских болот" и предлагал поделить Белоруссию?

„Rоbоtnik" боится „преждевременного падения большевиков" потому, что их противники не согласятся отдать Польше земли, населенные белорусами, литовцами, украинцами. Он, правда, имеет в виду "кадетов, колчаковцев и сторонников Савинкова."

Но, во-первых, к этим последним он облыжно и сознательно недобросовестно причисляет социалистов-революционеров.

Во-вторых, независимо от того, сознательная ли это ложь или невежество, остается установленным один факт: орган польских социалистов желает продления большевизма и всех связанных с ним страданий русского народа, потому что он ослабляет Россию и лишает ее возможности отстаивать права русского и родственных ему украинского и белорусского народов.

Реакционная Gаzеtа Vаrszаvska высказывает ту же мысль еще более определенно:

„Падение большевиков в ближайшее время является нежелательным в виду почти уже заключенного мирного договора. Даже если бы смена правительства в России и не привела к новой войне, наша восточная граница все же осталась бы неопределенной. Теперешнее русское правительство является наиболее выгодным для разрешения этого вопроса...

Пусть же и дальше в русском котле, или вернее в русском аду, все кипит, пусть и дальше враждебные силы взаимно ослабляют и уничтожают себя.

Наступление сумерек большевизма в настоящее время не в интересах польского государства."

Таков ответ, который ответственные представители польского общественного мнения дают русской демократии в трехлетнюю годовщину приведенного нами выше акта впервые провозгласившего независимость польского государства.

Русская демократия может с гордостью сказать, что ничего подобного в пассив русской революции занесено быть не может.

Русский народ, как и подобает великому народу, всегда был и остается чуждым подобного рода недобросовестной корыстной политической игре.

Он и теперь не желает ничего лучшего, как иметь своим соседом независимую, свободную, цветущую демократическую Польшу.

Он не желает вмешиваться в польские дела и не претендует на польские земли.    

Но он ждет от Польши такого же отношения к себе, и не допустит, чтобы она воспользовалась его временной слабостью для империалистических целей.

Мы надеемся, что польские демократические и социалистические круги вовремя поймут громадную ошибку, которую они теперь совершают.

Воля России. - Прага, 1921 № 153 (15 марта)

Еще по теме:

Диктатор Юзеф Пилсудский, националист и русофоб

Иосиф Пилсудский

Отношение польских захватчиков к большевистской власти

Рижский договор. 1921 г

Польша и большевики